После, устроившись в гостиной с чаем, принялась писать курсовую, которую должна была сдать неделю назад. Должна была, но не то что сдала — тему из предложенного списка не выбрала.
Марк, как и сказал, вернулся ближе к двум часам ночи. И, увидев меня, очень удивился:
— Полина?
Я отложила ноутбук, потянулась, разминая затекшие мышцы, и с улыбкой сообщила ему:
— Надеюсь, ты не поел в каком-нибудь кафе? Я ужин приготовила.
Брат с заминкой покачал головой и, одарив меня еще одним внимательным взглядом, спохватился:
— Ты на время смотрела, Поля?
— Ага. Но я тебя ждала. Посидим вместе?
Я думала, меня отчитают и попробуют отправить спать, но нет, по четко очерченным губам Марка скользнула теплая улыбка.
— Только подождешь меня? — он скинул куртку, а под ней у него оказались лишь майка и штаны, которые он надевал на тренировки. — Я после качалки.
— Конечно, я пойду тогда накрывать на стол, — смущенно отозвалась, вспомнив, с чем связала его задержку. Да и если и есть у него девушка, то я должна радоваться. Это же хорошо, это же… Только почему от подобной мысли у меня снова опускаются руки?
— Ну что ж, рассказывай, — велела я, когда мы закончили с пиццей и принялись за чай.
— М? — Марик откусил большой кусок шарлотки и принялся жевать. Тщательно и медленно, явно поняв, что снова буду затрагивать темы, которые он не желает со мной обсуждать.
— Например, о том, чем закончился суд… — сглотнула, но четко и, не отпуская взгляд, продолжила: — о деле отца? О том, что за проблемы начались в компании? И почему есть риск потерять все?
Брат, спокойно запивающий десерт ягодным чаем, замер с чашкой в руках. Его плечи напряглись, а черты лица немного заострились.
— И ты мне расскажи, Полина. Например, с каких пор ты начала подслушивать? — спросил он ровно спустя несколько долгих секунд, чуть прищурившись.
— С тех пор, как ты решил, что моя доля — мучительная неосознанность, — парировала я.
— Меньше знаешь — крепче спишь.
— Но не в моем случае, — я рывком поднялась со стула и осталась стоять, сжимая его спинку. Не могла больше сидеть. Эмоции просто не позволяли. — Я устала, Марик, от твоей скрытности. Устала ждать тебя и ответы на вопросы, которые я вправе знать. Устала от молчания — твоего и своего. Хватит!
Сорвалась на крик и замерла, кусая губы. Сделала плавный выдох и уже тише произнесла:
— Я больше не могу, понимаешь? Да любая правда лучше, чем все то, что придумывает мой чертов мозг! Расскажи уже мне все, и я перестану сходить с ума. Встану и начну что-то делать.
— Тише, Поль, — Марк отодвинул от себя блюдце с пирогом, стер крошки с ладоней и тоже поднялся. Одним шагом преодолел небольшое расстояние между нами и утянул на тот самый диванчик, на котором мы разговаривали в прошлый раз. Крепко обнял, предвещая мое сопротивление.
— Ты сейчас снова будешь заливать о том, как все хорошо, да? — устало поинтересовалась, откидывая голову на его крепкое плечо и устраиваясь удобнее. — Марк, я давно выросла из сказок. Можешь быть честным, утопию оставь для фанатов этого жанра.
Он тихо рассмеялся, и я, если честно, заслушалась. У него красивый смех и голос. Мы так давно не сидели вместе и так давно нормально не общались. Я соскучилась. По нему, по папе, по нашей жизни, что осталась в прошлом. Сейчас наши прошлые пикировки и мои обиды выглядели сущей ерундой.
— Какая ты… воинственная сегодня, — хмыкнул Марик. — И кого или что мне благодарить за это?
— Ты мне зубы заговариваешь, — нахмурившись, постановила я.
— Правда? — невинным тоном спросил парень, за что мгновенно получил довольно ощутимый тычок в бок от меня. — Ладно-ладно! Прости. И кстати, было больно.
— Тоже прости. И я жду ответы.
Он не сразу начал говорить. Где-то с минуту гладил мои руки, то переплетал наши пальцы, то разрывал прикосновение, чтобы пройтись по чувствительной коже на запястье.
— Последнее заседание состоялось на прошлой неделе, — Марк не опускал мои ладони и продолжал мягко массировать их тыльную часть. Я и не стремилась вырваться из захвата — мне впервые за последний месяц было хорошо. Умиротворенно. Спокойно. Не душили страх и растерянность. — Доказать, что отец совершил самоубийство, у них не вышло. Я же сказал, что следователь глупость молотил.
— А тогда причина?..
— Неисправная машина, — после небольшой паузы ответил он.
Из меня будто выкачали весь воздух. Ударили чем-то тяжелым по голове. Толкнули в пропасть.
Просто не может быть! Ну не может. Нет. Не может.
— Бред, Марик, это полнейший бред, — повернулась к нему и заглянула в ярко-зеленые глаза. — Папин "Мерседес" был куплен меньше месяца назад. Он просто не мог сломаться за столь короткий срок. Бред…
Губы брата искривила легкая усмешка, но больше он никак не отреагировал.
— Ты ведь знаешь что-то еще, да? — пришло осознание. — Знаешь, но не хочешь говорить. Я не могу поверить в то, что ты мог принять эту чушь. Скажи, что я верно рассуждаю.
— Какой у тебя был второй вопрос? — проигнорировав мои слова, произнес Марк.
— Нет, скажи! — потребовала я, делая попытку высвободиться из кольца его рук. — Я каждый чертов день считала виноватой себя и то чертово видео. Каждый день, Марк. А сейчас…
Меня сжали крепче, горячие пальцы зарылись в мои волосы, прежде чем притянуть мою голову к его плечу. Только спрятав лицо у него на предплечье, поняла, что плачу.
— А тут точно бред, — он ласково погладил по спине. — Что за дичь, Поль? Как ты вообще додумалась до подобного?
Только Марк может быть недовольным, но при этом… мягким и нежным.
— Тот дол… — осекся и, поморщившись, исправился — допустим, придурок только игрался, Поль. Отправить он ничего не отправил. К тому же в тот день его номер уже был удален.
Я замерла. А потом резко отстранилась от парня и вскочила на ноги, озаренная внезапной догадкой. Части пазла, которые до этого были разбросаны и представляли собой разноцветный хаос, начали собираться в еще не четкую, но единую картинку. Запугивание, авария, потом проблемы в бизнесе — цепочка из неприятностей, которые вроде как слабо связаны, но…
— А ты не думал, что все подстроено? Столько очень странных совпадений, которые ведут к… — не успела закончить мысль — брат перебил меня:
— Иди ко мне.
— Но…
— Иди сюда, — тверже повторил Марик и потянул меня снова в свои объятия. Сжал. И, едва касаясь губами моего уха, тихо простонал: — И почему ты такая сообразительная?
Насупившись, решительно потребовала:
— Я хочу знать, что ты собираешься делать.
Ответом мне была тишина. Снова чертова тишина, которая уже порядком бесит. Что мешает ему хоть немного раскрыться мне?
— Поль, уже поздно, — сказал он через пару минут и, отстранившись от меня, первым поднялся. — Хватит с нас разговоров. Остальное потом.
Вот опять. Через сколько "потом" я добьюсь от него правды?
— Это не смешно.
— Прости, я не настроен сегодня шутить, — хмыкнул Марк и принялся убирать со стола посуду и загружать посудомоечную машину.
Я хотела было помочь ему, но замерла, неотрывно следя за парнем. Высокий, накаченный, в простых серых спортивных штанах и черной майке, подчеркивающей литые мышцы, — он выглядел сногсшибательно, особенно на фоне кухни.
— А куда девать остатки пирога? — чуть нахмурившись, спросил Марк, поправляя светлую челку, которая лезла на лоб.
До меня не сразу дошел смысл его слов — тупо засмотрелась на его идеальный профиль и широкий разворот плеч, а когда дошло, то уже не успела ответить.
— Полин? — мягко позвал брат. — Ты уже начала клевать носом, иди спать.
Я покраснела, кажется, до кончиков волос. Боже, что это со мной? Что за мысли? Какие, блин, плечи и профиль? И как же хорошо, что он не понял истинную причину моей заминки.
— Я сейчас достану контейнер, — сглотнула вязкий ком в горле. — Впихнем в него шарлотку и в холодильник…
