— Лиза…
— Нет, я не хочу ничего слышать, я слишком устала. Давай поговорим завтра, когда я буду в настроении. А сейчас уходи, дай мне побыть одной.
Я встала со стула, требовательно посмотрев на Матвея, чувствуя, что если он останется, то это точно не закончится ничем хорошим. Мне и правда лучше успокоиться и прийти в себя, чтобы не разругаться с ним окончательно. А может мне как раз и надо с ним разругаться? Пусть он исчезнет, как и Олег, чтобы я больше не думала о нём и не вспоминала.
Продолжая смотреть мне в глаза, Матвей тоже встал на ноги и подошёл ко мне. Мы стояли в каком-то шаге друг от друга и молчали. Это было странно и это смущало. Мне хотелось и преодолеть разделяющие нас сантиметры и отойти от него подальше. Не знаю почему, но близость этого мужчины до сих пор влияла на меня странным образом. Мне так и хотелось прикоснуться к нему, обнять, вдохнуть его запах… Это что-то ненормальное! Так не должно быть! Но почему мне кажется, что Матвей сейчас думает о том же? Почему его взгляд такой пронзительный и почему он постоянно опускает его на мои губы? Чего он хочет от меня?
— Матвей, ты…
И он сделал последний шаг ко мне, зарывшись рукой в мои волосы, сжав их на затылке и заставив запрокинуть голову. Я почувствовала на своих губах его тёплое дыхание, увидела в его серых глазах своё бледное лицо, невольно прижалась к его телу бёдрами и грудью… А потом, за секунду до поцелуя, резко отстранилась от него.
Нет! Только не снова. Только не сейчас.
— Я не хочу, чтобы ты меня трогал, — холодно произнесла, отойдя к балконной двери.
— А ты точно в этом уверена? — В голосе Матвея прозвучало разочарование, отозвавшееся во мне лёгким злорадством.
Ну да, пусть не думает, что я буду податливой для него, просто потому что он так захотел. И с чего ему вообще пришло в голову целовать меня? Разве я не ясно дала понять, что я чувствую себя ужасно после всей этой ситуации с Олегом?
— Абсолютно.
Матвей почему-то усмехнулся и снова сел на стул, явно не собираясь уходить. Поймав мой вопросительный взгляд, он ответил:
— Прости, но я не смогу ждать до завтра. Я должен всё рассказать сегодня, иначе… Ты выслушаешь меня?
Сделав глубокий вдох, уже я усмехнулась, поражаясь его напору. Не уйду, пока не расскажу — это не совсем нормально. Матвей мог бы из вежливости войти в моё положение и подождать со своим признанием. Но ладно, если ему так хочется, то я его выслушаю.
Согласно кивнув, я тоже села, надеясь, что разговор не займёт у нас много времени. Но я ошибалась. Не знаю, как так получилось, но мы с Матвеем чуть не поссорились. Он рассказал мне про Глеба, про его махинации, про купленных им людей, а я только и думала, что я пострадала ни за что. Я просто работала и никого не трогала, а в результате оказалась уволена. И да, я понимаю, что не только Матвей во всём этом виноват, но и его генеральный, предложивший эту идею, и Маша с Ритой, и сам Глеб, решивший играть по-чёрному. Но так как Матвей был сейчас рядом, почти на расстоянии вытянутой руки, то всё моё возмущение было направлено на него.
Когда Матвей рассказал мне правду, а я сказала, что Глеб предложил мне работу, мы какое-то время снова сидели в тишине. Эмоции потихоньку угасали и я снова чувствовала усталость и желание как можно быстрее забраться в кровать. Сначала Олег, теперь эти офисные интриги, в которых богатые мужчины пытаются занять выгодную позицию… всё это слишком много для меня одной.
— Когда всё успокоится, я буду рад, если ты вернёшься в компанию.
— Шутишь?
— Вовсе нет. Я преподнесу всё так, что ты принимала участие в поимки подкупленных сотрудников, а твоё увольнение должно было развязать им руки, чтобы они расслабились и допустили ошибку. Ну а как только нам с Ярославом Олеговичем будет за что приструнить Глеба, то мы обновим твой штат сотрудников и ты сможешь занять своё место. Ты согласна?
— Не знаю, мне надо подумать. У меня, как ты знаешь, есть ещё одно очень хорошее предложение, от которого было бы глупо отказываться.
Как я и ожидала, мои слова заставили Матвея нахмуриться, что меня порадовало. Пусть не думает, что я послушно побегу обратно к нему под крыло по первому его зову. Он потерял моё доверие в качестве начальника, так что мне нужно время, чтобы всё обдумать и принять правильное решение.
Правда если я уйду в компанию Глеба, то я сомневаюсь, что смогу спокойно работать, не отвечая взаимностью моему бывшему одногруппнику. Он же явно преследует цель добиться меня и ему не понравится если я попрошу его остаться просто друзьями. Кто знает, вдруг он тоже решит, что его компании не нужен такой непокладистый сотрудник и уволит меня. Но если принять ухаживания Глеба… Ой нет, я не хочу сейчас об этом думать!
Больше у нас разговор с Матвеем не клеился, так что он попрощался, пожелав мне спокойной ночи, и ушёл. И вопреки своим ожиданиям, я этой ночью очень долго не могла заснуть.
Глава 22
Расплатившись с таксистом, я вышла из машины и, посмотрев на высокое, стеклянное здание, направилась к нему. Нет, я вовсе не собираюсь принимать предложение Глеба, просто он пригласил меня в «Э-Тимор», чтобы всё показать, а я подумала, а почему бы и нет. В этом мире надо думать в первую очередь о себе, так что если мне всё понравится, то я вполне могу работать в этой компании. Правда надо ещё посмотреть, как будут развиваться наши отношения с Глебом, если он и дальше будет так сильно давить на меня, то нам придётся попрощаться.
Я больше не намерена находиться в подавляющих отношениях, в которых партнёр не учитывает моё мнение и пытается мной манипулировать. Поэтому если Глеб и правда исправился и смог подавить свою навязчивость, то это ему только плюсом, если нет… То на нет и суда нет. Я ещё молодая женщина, так что найду себе мужчину, который будет уважать мои интересы и личные границы.
И вот стоило мне об этом подумать, как в памяти промелькнула недавняя сцена, в которой Матвей обнимает меня и хочет поцеловать. Нет! О таком лучше не думать. Я ещё не простила этого мужчину, чтобы теперь так безвольно о нём вспоминать и злиться на себя, что так его и не поцеловала.
— Ты пришла, — радостно произнёс Глеб, словно мы с ним не договаривались заранее о встрече.
— Привет.
Угодив в его объятья, я немного смутилась, ведь он сделал это прямо в фойе здания, где мы оказались под наблюдением множества любопытных глаз. Я так и видела застывший вопрос в глазах сотрудников — с кем же это обнимается их будущий директор.
— Пойдём, я тебе всё покажу. — Взяв меня под руку, Глеб устроил мне экскурсию по зданию, рассказывая о компании и о её скором успехе, убеждая, что очень скоро «Э-Тимор» обгонит «Электрис» по всем показателям, заняв первое место на внутреннем рынке.
Вопреки всем моим попыткам сосредоточиться на Глебе и его словах, я не могла отделаться от мысли, что его близость стала доставлять мне ещё больший дискомфорт. Мне казалось, что меня держит по руку какой-то незнакомец, от которого не стоит ожидать ничего хорошего, хотя Глеб вёл себя просто безупречно. Он пытался шутить, как-то меня заговорить и постоянно, словно случайно, прикасался ко мне или прижимался к моему боку, в результате чего со стороны могло показаться, что мы с ним прямо как влюблённая парочка, что меня раздражало.
Напоследок Глеб показал мне свой будущий кабинет, после чего вопросительно посмотрел на меня, ожидая моей реакции, и явно положительной.
— Компания и правда поражает своим размахом. Я и не думала, что тут всё так… хорошо устроено. — Через силу выдавливая из себя слова, я подошла к панорамному окну, посмотрев на город. А вон, вдали, виднеется офисное здание «Электриса», к которому я уже успела привыкнуть.
Нет, здесь тоже хорошо, но всё не то. Мне кажется, что это не первый и не в последний раз, когда Глеб затевает подлую игру, собираясь резко лишить «Электриса» своей поддержки и уйдя, забрав с собой все секреты компании. Если понадобится, он и ещё раз кого-то подставит и обманет. Наверное, именно так он и нажил своё немаленькое состояние, пользуясь не только умом, но и хитростью. И вот где вероятность, что он не попробует использовать меня? Или не будет мной манипулировать, чтобы держать при себе. Я видела с каким надменным и довольным выражением лица он смотрит на работающих здесь людей, словно считая их бездушными марионетками, у которых одна роль в этой жизни — увеличить его доход. Он чуть ли не упивается осознанием своего влияния и власти, и это напрягает. Если он сейчас, в свои тридцать четыре, так себя ведёт, то что с ним будет дальше? Как бы с возрастом он не превратился в жестокого тирана, не терпящего никаких возражений, уверенного, что деньги помогут закрыть людям глаза на его выкидоны.
