Я не спеша направилась к своей каморке, Инна поплелась следом.
— Ты хоть обедала? — поинтересовалась я, вешая пальто.
— Какое там! Тебя караулила у лифта.
— Давай я хоть чаем тебя напою, — предложила я, оттягивая момент, когда надо будет появиться перед Соколовым.
— Кать, тебя же начальство вызвало! — изумилась подруга.
— До конца обеденного перерыва еще пятнадцать минут, и я вправе распоряжаться свободным временем по собственному усмотрению. В четырнадцать ноль-ноль я и пойду в приемную.
— Нет, я лучше добегу до столовой, — отказалась она. — Может, хоть бульончика успею заглотнуть.
— Инна! — позвала я ее, когда она уже была в дверях. Зеленые глаза посмотрели на меня. — Спасибо тебе большое, что пожертвовала ради меня обедом.
— Лучшей благодарностью будет, если ты сейчас же отправишься к Самому. По крайней мере, я буду знать, что страдала не зря.
— Не знаю, чем мне это грозит мне, но ради тебя пойду, — решила я, понимая, что Инна права, и, если бы не были замешаны мои чувства, я бы уже давно сидела в приемной и покорно ждала своей участи.
Из отдела мы вышли вместе. Инна ободряюще сжала мою руку и направилась в столовую, а я, оттягивая неприятный момент, пошла к лестнице. Один лестничный пролет, второй, коридор и дверь с позолоченной табличкой «Приемная».
Валерия, увидев меня, облегченно выдохнула:
— Слава Богу! Он через каждые десять минут выглядывает и интересуется, смогла ли я тебя найти. Пойду сообщу, что ты здесь.
— Подожди, — остановила я ее, кляня себя за малодушие. — Ты вроде говорила, что у него совещание.
— Только что началось. Но Касьян велел сразу сообщить ему, как только ты появишься.
— Пусть совещается, а я здесь посижу. Подожду своей очереди.
— А что происходит? Касьяна как будто подменили, он ходит и орет дурным голосом: «Найди мне ее любым способом!», велел в формате автодозвона набирать твой номер телефона. Вы вчера поругались, да? Или он из-за того, что ты ему отказала?
— Я лично ни с кем не ругалась, и, когда мы расставались, все было нормально.
— Но ведь чем-то ты его зацепила?
— Я не хочу говорить на эту тему.
— Хорошо, но, может быть, я могу чем-то помочь?
— Мне никто не поможет.
— Но хоть до увольнения не дойдет?
— Не знаю, — пожала я плечами, хотя такая мысль мелькала у меня в голове. — Надеюсь, что нет.
— Если что, зови на подмогу. Вдвоем мы должны с ним справиться, — сказала Лера и занялась работой, а я устроилась в уже излюбленном кресле и взяла в руки первый попавшийся журнал, хотя мне было совсем не до чтения.
— Давай я пока что тебе кофе налью, — предложила она спустя пять минут.
— Не надо. Ты занимайся своими делами, а я журнал почитаю, тут интересная статья.
— Не сомневаюсь, что интересная, особенно когда читаешь вверх ногами.
— Лер, ты извини, мне сейчас совсем не до шуток.
— Давай надеяться, что все не так страшно, — сказала она, а я вернула журнал в общую стопку и с покорностью во взгляде уставилась в окно.
В течение последующих минут я напряженно вслушивалась в тишину, но из-за двери кабинета ничего не было слышно, поэтому, когда она распахнулась, я испуганно вздрогнула.
— Валерия, вы еще не нашли ее? — с порога спросил шеф, но уже к концу фразы заметил меня и прищурился: — Пришла, значит? Великолепно. — И совсем сурово добавил: — Сиди на месте и даже не пытайся сбежать. В противном случае будешь сразу уволена. Когда я закончу, мы с тобой поговорим.
Дверь закрылась, и наступила тишина.
— Мощно! — пробормотала Лера. — Если интересно, могу просветить — сколько его знаю, таким вижу впервые. Наш руководитель славится уравновешенностью характера, и обычно его ледяное спокойствие ничем не пробьешь. А тут вдруг такой шквал эмоций, и я не могу сказать, что это хорошо. Может, все-таки объяснишь, в чем дело?
— Не стоит, — покачала я головой.
— Я тебе не завидую.
— Я себе тоже, — вздохнула я.
— Валерьянку готовить? У меня где-то припасен пузырек.
— Не надо. Надеюсь справиться своими силами. Но пока я буду у Самого, ты скрести за меня пальцы. Вдруг поможет? — Я слабо улыбнулась, чувствуя, как внутри все органы нервно сжимаются.
Еще минут через пятнадцать совещание закончилось. Касьян со всеми попрощался, подождал, пока приемная опустеет, и перевел на меня тяжелый взгляд:
— Заходи. — Пока я плелась через приемную, он инструктировал секретаря: — Валерия, меня ни с кем не соединять. Даже если будет конец света, ясно?
Не дожидаясь ее ответа, он захлопнул дверь и повернулся ко мне.
— У вас ко мне какие-то претензии по работе? — спросила я, теребя край свитера.
— Ты прекрасно знаешь, что нет.
— Вот и хорошо, а то я напридумывала себе всякого. В таком случае, раз уж у вас нет претензий к моей профессиональной деятельности, я пойду, — решила я и даже сделала несколько шагов к двери, но он ухватил меня за руку и силой подтащил к дивану.
— Сядь! — рявкнул он.
Я послушно села и стала настороженно наблюдать за Соколовым.
— Теперь я тебя внимательно слушаю.
— Не понимаю, что вы хотите услышать, — сказала я, продолжая придерживаться позиции «начальник-подчиненный». — Я думала, мне надо дать пояснения по очередному отчету, но вы говорите, что нареканий нет…
— Хорошо, — кивнул он, устраиваясь на краю стола и скрещивая руки на груди. — Хочешь поиграть, давай. Дело в том, что твоя профессиональная деятельность действительно достойна похвалы, но меня не устраивают некоторые личностные качества.
— Не могу понять, куда вы клоните, — искоса глядя на него, ответила я.
— Специально для непонятливых, у меня подготовлен прямой вопрос — какого черта ты сбежала втихаря, без каких-либо объяснений и под покровом ночи?
— А что вас больше задевает — то, что я ушла сама, лишив вас возможности указать мне на дверь, или то, что в период утренней эрекции у вас под боком никого не оказалось? — спросила я в ответ.
— Ты нарочно испытываешь мое терпение? Если да, то поверь, оно почти исчерпалось.
— Не могу понять, почему вы злитесь. Я просто задала реальный вопрос.
— Катя… — Его глаза угрожающе сузились, и я подумала, что не стоит перегибать палку.
— Если вас действительно интересует, почему я ушла, я отвечу. Во-первых, я не могу позволить себе прогуливать работу без уважительной причины. Ночь, проведенная в вашей постели, не является таковой. В моем контракте прописано, что с меня возьмут весьма большой штраф за необоснованный прогул. А во-вторых, я просто не видела смысла в том, чтобы оставаться, раз уж мы оба получили то, чего хотели.
