– Ты не оставляешь мне выбора? – спросила она.
– Нет, не оставляю. Это твое платье – чистой воды провокация, – продолжал Антонио, смерив взглядом глубину выреза. – Боюсь, танцевать сегодня ты будешь только со мной.
Анджела насмешливо на него посмотрела.
– Не слишком ли много на себя берешь? Выбираешь мне украшения и партнеров для танцев… А если мне не понравится то, что у тебя в коробочке?
– Ну так посмотри и скажи, что ты об этом думаешь, – ответил Антонио, сделал быстрое движение рукой, и что-то прохладное и тяжелое коснулось груди Анджелы. Она перевела взгляд вниз и едва не задохнулась от восхищения – осыпанная бриллиантами подвеска-сердечко примостилась как раз в ложбинке между грудями.
– Это просто чудо… – прошептала она, притронувшись к подвеске.
– Ничего чудесного здесь нет, – ответил Антонио, застегивая замок цепочки. – Я, может, и в самом деле беру на себя слишком много, но вкус у меня безупречный.
– Да это медальон! – воскликнула Анджела, игнорируя слова мужа. – Наверняка внутри я увижу твою высокомерную физиономию!
– Нет, – рассмеялся Антонио. – Решай сама, чьей физиономии там место.
Ну конечно, твоей, подумала Анджела. Раз ты живешь в моем сердце, неужели кто-то другой поселится в этом, бриллиантовом?
– Большое спасибо. – Анджела улыбнулась мужу, стараясь говорить легко. – Теперь я совершенно готова удостоить своей руки некоего самонадеянного испанца с безупречным вкусом.
Почему-то ее слова разочаровали Антонио.
– Ты и в дерюге будешь достойна короля, – искренне произнес он. – Мне просто повезло опередить остальных претендентов на твою руку.
Это было уже слишком. Никогда раньше Антонио не говорил ничего подобного, это был не их стиль общения. Они никогда не знали точно, что на уме у другого, поэтому предпочитали не задумываться об этом, чтобы не было больно. Сын – вот оправдание их совместной жизни. И секс, конечно, тоже. Возможно, омрачившееся лицо жены напомнило Антонио обо всем этом, потому что в следующую минуту он снова улыбнулся, коснувшись спины Анджелы.
– Я чувствую нестерпимое желание послать тебя переодеться во что-нибудь более приличное.
Анджела бросила на него манящий взгляд.
– Лучше думай о том, как потом будешь снимать с меня это платье, – игриво предложила она.
Только появление Исабель спасло Анджелу от приятного наказания за подобное поведение.
– О, Анхела, какое чудесное украшение! – воскликнула свекровь.
– Человек, который подарил мне его, скромно считает свой вкус безупречным, – с притворной скромностью ответила Анджела.
– Тоньо, твоя самонадеянность тебя однажды погубит, – укорила мать сына.
– Ах, только я собирался сказать, что унаследовал вкус от тебя, – с притворным огорчением вздохнул Антонио, а затем серьезно добавил: – Ты великолепно выглядишь, мама.
– Ну вот, теперь он пытается использовать свое обаяние, чтобы выпутаться, – сказала Исабель невестке. – Он с детства такой.
Однако мать Антонио и в самом деле выглядела превосходно. Одетой в золотистый шелк женщине никак нельзя было дать больше сорока.
Два часа спустя, порозовев от сыпавшихся на нее поздравлений и комплиментов, Исабель помолодела еще больше.
– Смотри, как она довольна, – прошептала Анджела мужу, указывая на трех галантных кавалеров, оспаривавших друг у друга право танцевать с матерью Антонио.
– Надеюсь, ты ей не завидуешь, – самоуверенно ответил он.
Весь вечер Антонио был рядом с женой. Его рука покоилась на бедре Анджелы, если она двигалась, он двигался вместе с ней, если ее приглашали на танец, он вежливо отказывал.
Праздник продолжался, шампанское лилось рекой, оркестр играл, гости танцевали или угощались в буфете. Не хватало только Каридад.
– Где она? – спросила Анджела у мужа.
– Опаздывает, полагаю, – коротко ответил тот.
– Но твоя мать расстроится, если Каридад не придет поздравить ее.
– Не волнуйся, – сухо отозвался Антонио. – Я уверен, она скоро появится. Неужели тебе ее не хватает?
Анджела недоверчиво нахмурилась. Может, они поссорились? Робкая надежда шевельнулась в сердце молодой женщины. Вдруг Антонио и в самом деле решил наконец расстаться с Каридад во имя спасения их брака?
Надежда расцветает пышным цветом, если об этом растении хоть сколько-нибудь заботиться. Анджела была рада холить и лелеять этот редкий цветок: ведь ее муж не отходил от нее ни на шаг, а бриллиантовое сердечко приятно холодило разгоряченную грудь.
Палец мужа скользнул за низкий вырез на спине – и Анджела задрожала. Антонио вполголоса выругался.
– Давай танцевать, – хрипло скомандовал он.
Это был просто предлог, чтоб стать еще ближе друг другу, догадалась Анджела, позволив отвести себя к площадке для танцев.
Потом ладонь Антонио легла на обнаженную спину партнерши, другой он сжал ее пальцы, и супруги заскользили по паркету бального зала под одну из тех мелодий, что проникают в самую душу. Рука жены лежала на лацкане черного смокинга Антонио, и Анджела внезапно ощутила, что их окружает пульсирующая аура взаимного желания.
Это было донельзя соблазнительно, танец словно загипнотизировал их. Супруги не разговаривали – казалось, само их молчание подливает масло в огонь страсти. Когда губы Антонио дотронулись до лба Анджелы, ее опалило жаром. Когда соприкоснулись их бедра, по телу Анджелы пробежала сладкая дрожь предвкушения.
В довершение всего она ощутила, как сильнее забилось сердце Антонио под ее рукой. Чувствуя себя неспособной противиться внезапному порыву, она взглянула на мужа – и в этот же миг его длинные изогнутые ресницы дрогнули.
Их взгляды встретились, и за одно ошеломляюще короткое мгновение весь окружающий их мир поблек и отдалился. Какая утонченная пытка искушением! Анджела тонула в расплавленном золоте его глаз, не имея сил отвести взгляд.
Чистое безумие, но Анджела могла поклясться: любовь изливается на нее из источника, из которого ее и ожидать было невозможно!
– Тоньо… – услышала она свой слабый шепот.
– Анджела, – произнес он в ответ, – мы должны…
– Исабель, с днем рождения, дорогая! – неожиданно раздался глубокий женский голос.
Каридад… Даже музыка перестала играть. Нет, если кто и умеет появиться вовремя – или точнее, не вовремя, – так это Каридад, с досадой подумала Анджела, поворачиваясь, чтобы взглянуть на своего злейшего врага.
И тут ее сердце замерло: в открытых дверях залитого светом бального зала стояла Каридад, одетая в расшитое серебряными блестками платье, которое дьявольски шло к ее восхитительной фигуре. Но дело было не в наряде соперницы, а в мужчине, которого она держала под руку. Высокий, темноволосый, красивый, он, казалось, чувствовал себя в высшей степени неловко…
