— Я взрослая…
— Поговорим об этом в машине, а то я перегородил всем дорогу.
Он взял ее за руку, и ей волей-неволей пришлось следовать за ним.
— Я не хочу… — начала было она, но он молча запихнул ее в машину, сел сам и тронулся с места.
— Это чудо, что движение небольшое и рядом не оказалось полиции, — мрачно заметил он. Хотя, конечно, это было не чудо. Это вмешалось провидение.
Обогнув Кавендиш-сквер, он направился по Риджент-стрит, свернул на боковую улицу, чтобы выбраться на Пиккадилли, и, выехав в конце Парк-лейн, оказался на мосту Найтсбридж.
Флоренс сидела молча, но внутри кипела от злости.
— Зачем вы привезли меня сюда? — спросила она.
Он не ответил. Машина повернула на тихую улочку, на которой стояли довольно внушительные дома, и через арку выехала на другую — поуже, с обеих сторон обсаженную деревьями. Дома здесь были меньше, но очень красивые, белые, с блестящими черными дверьми. У последнего из них он затормозил и вышел, приглашая выйти и ее.
— Нет, — ответила Флоренс. Но, перехватив его взгляд, все же вышла и остановилась как вкопанная. — Зачем вы привезли меня сюда? Где я нахожусь? Я благодарна вам за… за помощь, но… — она запнулась, ее щеки порозовели, голубые глаза вспыхнули. — Такая большая девочка, как я, умеет за себя дать отпор. — Она смутилась, подозревая, что допустила какую-то грамматическую ошибку.
Мистер Фитцгиббон довольно сдержанно улыбнулся и, мягко, но решительно взяв ее за руку, потащил к входной двери. Им открыл Криб, если и удивившийся, то не подавший виду. Криб поздоровался сначала с хозяином, а потом приветливо пожелал доброго вечера Флоренс.
— Криб, это мисс Нейпир, моя медсестра, с ней приключилась на улице неприятная история. Будь любезен, попроси миссис Криб проводить ее куда-нибудь, чтобы она могла привести себя в порядок.
Когда эконом зашаркал по узкому коридору и в конце его скрылся за зеленой дверью, мистер Фитцгиббон как бы невзначай заметил:
— Вам сейчас хорошо бы чего-нибудь выпить и поесть.
— Со мной все в порядке, — огрызнулась Флоренс, но продолжать не стала, так как к ним направлялась высокая худенькая женщина в строгом сером платье.
— Добрый вечер, сэр, — сказала она и с улыбкой, обращенной к Флоренс, добавила: — Добрый вечер, мисс. Пойдемте со мной.
Она повела безмолвную, но сердитую Флоренс вверх по небольшой изящной лестнице.
— Я слышала, с вами стряслась какая-то неприятность, мисс, — проговорила женщина, когда они поднялись. — Внизу есть туалет, но мне кажется, вам нужно немного покоя и тишины, и вы все забудете.
Экономка открыла дверь и провела Флоренс в спальню, окна которой выходили на расположенный за домом прелестный сад. В комнате Флоренс увидела мебель из клена, светлый ковер и оранжевые шелковые занавески. Такого же цвета были покрывало на небольшой кровати и абажуры. В тон им, но чуть бледнее, были обои на стенах.
— О, как здесь мило! — сразу же позабыв о своих неприятностях, воскликнула Флоренс.
— Это одна из комнат для гостей, мисс. Ванна здесь, за дверью. Если вы не прочь прилечь, то, пожалуйста, шезлонг. Очень удобный.
Одарив Флоренс приятной улыбкой, экономка вышла, предоставив девушке подробнее ознакомиться с обстановкой. Комната действительно была прекрасной, как, впрочем, и ванная, в которой лежали стопка полотенец, мыло и все, что может понадобиться гостье. Не иначе как комнату подготовили для какого-то посетителя, подумала девушка. Флоренс не решалась прикасаться к мылу и аккуратно уложенным на стеклянной полке пушистым полотенцам. Однако умыться ей было все же надо; руки того мужчины были грязными, и она еще ощущала на своем плече его черные потные пальцы, которые пыталась стряхнуть. Она взглянула на себя в зеркало. На платье остался грязный след, волосы растрепались…
Когда минут через десять она спустилась вниз, вид у нее был более опрятный, а волосы аккуратно причесаны. Платье на плече немного примялось, но с этим она ничего не могла поделать, зато почти отстирала грязное пятно.
В коридоре никого не было, и Флоренс какое-то время стояла в нерешительности. Но вскоре прямо перед ней отворилась дверь.
— Входите, входите, — поспешно пригласил ее мистер Фитцгиббон. — Вот удобное кресло у окна. Хотите что-нибудь выпить?
Она стояла в дверях.
— Нет, спасибо, сэр. Вы были очень добры, но я больше не могу злоупотреблять вашим временем. — Поскольку он молчал, она добавила: — Я вам так благодарна…
Он подошел к ней, взял за руку и усадил в предложенное ранее кресло.
— Херес. — Он протянул ей рюмку. — Ничто лучше не снимает нервное напряжение.
— У меня с нервами все в порядке, — начала Флоренс, с твердым намерением это доказать, что не имело смысла, поскольку она просто кипела от гнева.
— Вы чересчур упрямы, — добродушно заметил мистер Фитцгиббон. — Вдобавок поступаете глупо и, к сожалению, неверно.
Флоренс сделала глоток хереса и поперхнулась. Пока она приходила в себя, он сел напротив и взял в руки рюмку. Картина домашней идиллии!
— Мне хотелось бы знать, как вас угораздило оказаться в том отвратительном месте? И почему вы сказали, что собираетесь пойти пообедать, и не пошли? Или он вас подвел?
— Подвел?.. Кто?
— Вы что, собирались идти обедать одна в ресторан?
— А что тут смешного? Но я вовсе не собиралась обедать. Какие глупости! На мое-то жалованье обедать в ресторане? Я шла на Оксфорд-стрит перекусить где-нибудь в «Макдоналдсе». — И, чтобы окончательно все разъяснить, она добавила: — Миссис Твист отправилась в гости и оставила соленую говядину с помидорами.
Мистер Фитцгиббон едва сдерживал улыбку.
— Зачем обманывать? Мне не верится… — он наблюдал, как мило вспыхнуло ее лицо. — Вы боялись, что я могу подумать, будто вы вновь напрашиваетесь на приглашение…
— Какие ужасные вещи вы говорите! — взорвалась она.
— Но это правда, — мягко настаивал он.
— Даже будь это так, вы не должны говорить подобных слов, то есть думайте, что хотите, но вслух говорить не надо.
С вызывающим видом она опрокинула в себя остаток хереса. Он встал и наполнил ей рюмку.
— Теперь я хочу знать, зачем вы там разгуливали, нарываясь на неприятности. Если вы хотели попасть на Оксфорд-стрит, вы могли пойти по Уимпол до автобусной остановки.
На сей раз ей удалось не покраснеть, но вид у нее был такой виноватый, что мистер Фитцгиббон, наблюдая за ней из-под опущенных век, понял: сейчас она сочинит очередное оправдание.
— Видите ли, — сказала Флоренс, — об этой дороге говорила мне миссис Твист. Вечер чудесный… И улица поначалу показалась мне довольно приличной. Я решила немного пройтись.
