Час спустя мы уже вместе прогуливались по парку. Боря – да, теперь он был для меня просто Боря, ведь актер оказался старше всего на год! – уговорил меня вместе сбежать со скучных съемок. Что и говорить: зеленые глаза Овсянкина, его ласковая улыбка и подкупающее внимание ко мне были гораздо интереснее, чем триста рублей в обмен на потерянный день и стариковское общество!
Боря купил мне мороженое, качал на качелях, рассказывал всякие смешные истории про киносъемки. Подумать только, получалось, что у меня самое настоящее свидание с кавалером – первый раз в жизни! Самое удивительное, что Овсянкин вел себя совершенно свободно, так, словно мы с ним давно знакомы, словно между нами нет огромной разницы, которая разделяет профессионального актера, пускай даже молодого, и девчонку, только мечтающую о сцене. Я поделилась своим удивлением с Борей.
– А разве актеры – это какие-то особенные люди? – улыбнулся он в ответ. – У них что, две головы или пять рук? Какая разница, кто где работает?
Вот это да! У Бориса совершенно не было звездной болезни! А ведь он был довольно известным актером… По крайней мере, его лицо казалось мне очень и очень знакомым. Где же я видела Овсянкина?
– Ты случайно не снимался в сериале «Крутые студенты»?
– Хватит уже говорить о моей работе! – скромно ответил Боря. – Какое все это имеет значение? Давай лучше поговорим о тебе…
Обо мне! Да это же самая интересная тема для разговора, какую только можно представить! И он так мило смутился, ушел от ответа… Значит, действительно снимался в том сериале! Господи, неужели чудо все-таки случилось?! Неужели все это происходит со мной?! Настоящий артист, настоящий кавалер, настоящие ухаживания!
– Кстати, выглядишь классно, – заметил Борис. – Отличное платье. Особенно вышивка. Я таких раньше не видел.
– Конечно, не видел! – ответила я, чувствуя, как щеки розовеют. – Сама сделала!
– Серьезно?
– Ну еще бы!
Все время между получением записки от Бориса и живой встречей с ним я, разумеется, посвятила поискам наряда, подходящего для свидания. Платье мечты разочаровало, «Эдельвейс» опротивел. В любом случае, родители наверняка не дали бы мне денег на очередную шмотку: унижаться и затевать с ними новый скандал ни капельки не хотелось. Оставалось только мечтать об идеальном платье для встречи с актером, и я проводила время, выдумывая его для себя: рисовала в толстой тетради один наряд за другим. Что-то подтирала, изменяла, раскрашивала. Сочиняла к каждой модели подходящую прическу и обувь. А пока водила карандашом по бумаге, успевала выдумать и историю романтического свидания для каждого варианта «себя».
Между тем день съемок приближался, а неотразимого наряда – настоящего, а не нарисованного – у меня так и не было. Ни одна из вещей, в которые я одевалась ежедневно, не подходила: одна слишком старая, другая недостаточно модная, третья обыкновенная, четвертая надоела… Не оставалось ничего другого, как вспомнить пословицу, что «все новое – хорошо забытое старое» и провести ревизию своего шкафа. Тут-то я и отыскала совершенно забытое и почти не ношеное желтое платьице. Сидело оно отлично, смотрелось модно, и туфли, и сумочка подходящие у меня были. Вот только платью явно чего-то не хватало! Слишком простым, слишком «лысым» оно смотрелось. Нужна была какая-то изюминка. «Вышивка бисером!» – подсказал мне внутренний голос.
Знаете, я никогда не считала себя поклонницей рукоделья. Но чего только не делает с людьми любовь! Даже любовь к ни разу не виденному человеку. Даже не существующая, а такая, которая только в планах. Видимо, перспектива обзавестись настоящим, да еще и знаменитым бойфрендом пробудила скрытые возможности моего организма. Как еще объяснить самостоятельно придуманный узор и неожиданно хороший результат… полученный практически без маминой помощи?
– Слушай, а в историческом сериале ты не снимался? – спросила я, все еще силясь отгадать, где же видела лицо этого Овсянкина. – Ну, там, где про крепостную девушку. По второму недавно шло.
– Снова обо мне! А вот не скажу! – ответил Боря игриво. – Лучше бы про себя рассказала. А то я ведь ничего не знаю. Что любишь, чем занимаешься?
– В школе учусь.
– А увлечения какие-нибудь? Ну, там, спорт, танцы, музыка?..
Ни спортом, ни танцами, ни музыкой я никогда в жизни не интересовалась. Ну, то есть ходила на дискотеки, на которые все ходили, слушала композиции с верхних строчек хит-парада, смотрела самые популярные соревнования… Получается, у меня никогда не было хобби. Даже потребности его завести, и той не чувствовалось!
– Может, субкультурой какой-то интересуешься? Или анимэ смотришь? – продолжал перечислять Борис. – Шахматы, шашки, настольные игры? Картины? Стихи?
Ничего.
– А чем же ты занимаешься в свободное время? – спросил Овсянкин.
«По магазинам хожу», – могла бы ответить я. Но разве это занятие? «Читаю журналы». Но ведь журналы – все равно как путеводители по этим же самым магазинам! Как же проходит мое свободное время? «Сижу в Интернете»? «Смотрю телевизор»? «Делаю маникюр»? «Болтаю по телефону»? «Ем»? «Сплю»? Неужели у меня не было ни одного особенного занятия? Ничего такого, что отличает меня от других, характеризует меня как личность?
Тогда получается… у меня и личности-то нет? Так, что ли?
Если бы рядом не было Бориса, я бы, наверно, расплакалась от таких выводов.
– Ну, а поступать куда собираешься? – продолжал допытываться артист. – Ты же перешла в одиннадцатый класс? Наверно, уже решила?
И снова мне нечем было похвастаться!
– Раньше я вообще не собиралась идти в вуз, – призналась я. – Теперь думаю, что надо. Все-таки тусоваться всю жизнь в массовке или мыть полы мне не хотелось бы. А без образования, сам понимаешь, больше никуда не возьмут…
– Ну, и в какой же ты собираешься поступать?
– Честно говоря, не знаю… – я вздохнула. – Мне кажется, у меня нет никаких склонностей. А последнее время я думаю… что просто ни к чему не способна!
– Да ладно тебе! – заволновался Борис. – Разве ты глупая? С глупой бы я не стал гулять! Да и вообще, бесталанных людей не бывает, я думаю…
– Правда? – Настроение мое тут же улучшилось. – Слушай, а ты в каких театрах играешь? Может, я там бывала?
Овсянкин уклонился от ответа. Только крепко, по-дружески, прижал меня к себе и мы побрели, обнявшись, в сторону метро.
Из дневника Ирины Романовны Гороховой
«23.07.10.
Уля очень здорово изменилась за последнее время. Стала менее эгоистичной, более понимающей. У нее появились какие-то интересы, кроме нарядов и покупок! Платье свое старое переделала. Рисует все время что-то. А еще в массовке взялась сниматься. Хотя, кажется, это увлечение уже проходит: думаю, она поняла, что славы тут не добьешься и в Голливуд никто не позовет. Впрочем, сегодня пришла с записи какой-то телепередачи такая довольная, что я даже засомневалась – пригласили ее там куда-то, что ли? Вся прямо светится, как влюбленная…
