— В семь часов ты будешь свободен, но придется немного ускориться.
К счастью, нам помогла «Формула Экспресс», прямо напротив картинга, по двадцать пять евро за комнату. Я попала туда первый раз, это нечто вроде гостиницы с самообслуживанием, идеальное место для неверных пар, подгоняемых временем: никого не видно, расплачиваешься кредиткой, и все готово. В конечном счете — быстрый секс. С моей стороны это было немного жестоко, но я хотела посмотреть, уложится ли он во время.
Мы попытались установить рекорд, я не включала хронометр, но Марко разделся за тридцать пять секунд, я вспомнила свои старые привычки и осталась одетой, предварительные ласки заняли семь или восемь минут, а сам акт — четверть часа, конечно, не считая оргазма. Мы расстались в семь часов пятнадцать минут, и я видела, как он бежал через парковку к своей машине.
Чтобы успокоиться, потому что я была взволнована, и не только из-за психологического стресса, я вернулась на картинг и оплатила пятнадцать кругов. Напряжение снять удалось, но спина заболела по-настоящему. Тем же вечером ко мне домой пришел мануальный терапевт, он посоветовал больше расслабляться и не налегать на работу. Я объяснила, что трудно остановиться, говорила об ответственности, сроках — обычная ерунда по-настоящему активной женщины. Он сказал, что нужно заботиться о моторе. Я вспомнила картинг и снова разнервничалась.
Да, учитывая график Джудит, мы все делаем в спешке, ну ладно, хорошо, что она понятлива. И дома дела идут гораздо лучше. У нас с Тутуном на горизонте вырисовывается работа. Салон работает хорошо, и Фанни снова улыбается. Мы успеваем отдохнуть, время от времени ходим в кино, а после сеанса заходим в китайский ресторан или пиццерию, это немного расслабляет.
Иногда жалуется только бабушка. Она видит меня не так часто или мельком, но в общем довольна, что у меня все складывается. Джудит дала мне для нее пару ботинок с электрическим подогревом, но я боялся, что их замкнет. Тогда я отдал ботинки Мэгги. Она была необычайно довольна. Правдоподобное объяснение: в лавке, где я сей час работаю, оставались непроданные товары, и хозяин дал мне пару.
Правдоподобное для Мэгги. Но не для Фанни. Я должен был объяснить ей, откуда они взялись, она вспомнила о видеокамере Карины — словом, сначала мы сдержанно ссорились в спальне, а потом продолжили в машине. Я извинился, все должно было остаться в прошлом, мы не могли позволить себе возвращаться назад. Фанни хорошо это понимала, и мы очень быстро успокоились. Однако я надеюсь, что ботинки будут греть как положено. За последние дни это была единственная проблема. За исключением этого все идет почти что хорошо.
По крайней мере, все шло почти хорошо. До вчерашнего дня. Накануне Джудит позвонила мне, чтобы назначить встречу, ее график был перегружен, а я работал с Тутуном. Квартира довольно большая, немало работы, но и оплата соответствующая. Моя идея была рискованной, но иначе встреча переносилась на восемь дней, и я предложил ей прийти ко мне на работу, пока Тутун вместо обеда пойдет покупать оборудование. Эта идея рассмешила Джудит. Она спросила, сколько у нас будет времени. Я сказал, что два или даже два с половиной часа: Тутун не из тех, кто станет торопиться. Итак, она придет на квартиру. Мы лежали на кровати, в комнате, которую только что я и Тутун закончили ремонтировать. Я снял пленку с кровати, и мы занимались любовью при сильном запахе краски. Вдруг она сказала:
— Я хотела бы провести с тобой выходные.
Я не сразу воспринял это серьезно. Я сказал, что это невозможно, и затем увидел, что было уже без двадцати минут два, и скоро должен был прийти Тутун. Я встал, наспех оделся, но она не двигалась, лежа на кровати и наблюдая за мной.
— Целая ночь, проснуться вместе, завтракать вместе… Это было бы приятно.
Я молча оправил одежду, поднял ее вещи, валявшиеся на полу, и протянул ей.
— Тебе не нравится такая идея?
— Это не обсуждается, Джудит. К сожалению, тебе нужно идти. Если придет Тутун…
Она забрала свои вещи и ушла в ванную. Я накрывал кровать пленкой, когда она крикнула мне из ванной комнаты:
— Ты мог бы обсудить это со своей женой… она кажется понимающей.
Я опешил. Почему она об этом заговорила? Между нами не было непонимания, все было ясно. Я не имел представления, на что она намекала. К тому же это не в ее стиле. Я тоже зашел в ванную. Расчесывая волосы, она сказала мне:
— Ты думаешь, что она откажется?.. Значит, ты не представляешь…
У нас с Джудит никогда не было таких разговоров. Это меня напрягало.
— Я не буду с ней об этом говорить, — ответил я после паузы, — в любом случае нет.
Она бросила на меня взгляд, который мне совсем не понравился. Я первый раз видел ее такой.
— С другими клиентками такой вопрос не возникал?
— Поторопись, пожалуйста.
— Никогда? — настаивала она.
— У меня нет другой клиентки… Как будто ты не знаешь…
— Ты мне никогда этого не говорил…
Она принялась пудриться. Я бы сказал, что она нарочно тянула время.
— Так ваше маленькое предприятие работает только благодаря мне?
Я разнервничался, скорее, разозлился:
— Почему ты так со мной говоришь?
— Это неправда?
Я не сразу ответил; я пошел в комнату, нашел сумку Джудит и вернулся в ванную:
— Это тебя не касается. Мы видимся раз в неделю, остальное тебя не касается.
Кажется, она была удивлена моим тоном. Она взяла сумку у меня из рук и сказала:
— Ты прав, Марко, я вмешиваюсь в то, что меня не касается… В любом случае, она очаровательна… очень-очень милая… и симпатичная.
Она прошла мимо меня и вышла из ванной. Я пошел за ней в комнату:
— О ком ты говоришь?
— О твоей жене.
Она пошла за своим пальто, надела его, не обращая на меня внимания. Я уже ничего не понимал, не мог сообразить.
— Ты знаешь мою жену? Откуда ты знаешь мою жену?
Кажется, я это выкрикнул.
— Она приходила ко мне в студию.
— Фанни?
— Ее зовут Фанни? Милое имя… Я думала, что ты в курсе…
И она вышла из комнаты. Я побежал за ней в коридор. Проклятие, какой же он длинный.
— Зачем она к тебе приходила?
Джудит остановилась у двери, посмотрела на меня:
— Спросишь у нее… Извини, я опаздываю.
Она открыла дверь, когда Тутун уже собирался звонить. Она чуть не толкнула его, извинилась, поздоровалась с ним, затем попрощалась и стала спускаться по лестнице. Тутун смотрел, как она уходит, потом повернулся ко мне:
— Что это за мадам?
Поглощенный своими мыслями, я понял, что он сказал, наверное, только через пять секунд.
