Самым довольным и счастливым выглядел старший Нагашев. Руслан Рустамович хитро посмеивался, глядя на сына и его невесту. А потом и вовсе весьма прозрачно во всеуслышание поинтересовался, когда же ему, старику, готовить смокинг для торжественного события.
Рус грозно зыркнул на отца. Маруся потупила взор. Ситуацию сгладила Лина Марковна, мягко намекнув, что всему свое время. А в таких делах, как брак, спешить не стоит.
Уже перед самым завершением вечера, когда гости начали разъезжаться по домам, а Нагашев-старший провожал Завериных лично, Рустам недовольно обронил:
– Зря лезешь. И без тебя справлюсь, – пробормотал он.
– Ты уж не тяни, сын, – не стал скромничать отец. – Я моложе не становлюсь. А внуков от тебя пока не видел.
– Сами разберемся, – поджал губы Рус. Он собирался продолжать в том же духе, но к нему подошла Маруся.
– Спасибо вам, Руслан Рустамович, за вечер! – она широко улыбалась, глядя на его отца.
Нагашев-старший перехватил хрупкую ладонь девушки и собрался галантно поцеловать ее. Но Нагашев-младший одарил отца тяжелым взглядом. Однако Руслан Рустамович никогда не пасовал перед трудностями. К тому же у старика была цель: вывести сына на эмоции. И да, цель была достигнута. Не исключено, что уже утром на хрупких пальчиках Маруси уже будет красоваться обручальное кольцо. Именно этого он и добивался, провоцируя сына.
– До встречи! – сухо процедил Рустам, притянул Марусю к себе, а потом и вовсе усадил девушку в свою машину, но на прощание потребовал у отца: – Не лезь. Сам разберусь. Не угомонишься, на свадьбу не позову!
Рустам занял водительское место. Он не видел, как его отец, провожая взглядом автомобиль сына, блаженно улыбался. Ну вот, и у мальчишки появилась любимая девушка. И какая! Дочка самого Зверя!
Глава 38
В это же время Ирина Бауман возвращалась домой. Женщина была разбита, раздавлена морально и физически. С огромным трудом Бауман добралась до квартиры и рухнула прямо на пол в коридоре. Хорошо, что успела захлопнуть дверь, и никто из соседей не слышал ее рыданий.
Свернувшись в комок, она всхлипывала, а из глубины квартиры к ней вышел мужчина.
– Ты мне обещал! – сквозь слезы кричала женщина. – Был другой уговор! Мне деньги, а тебе клуб и…
Но Ирина не успела окончить фразу. Мужчина присел, перехватил жесткой рукой ее подбородок, закрывая рот и повелевая замолчать.
– От тебя требовалась забраться к нему в койку, Ирина Олеговна! – зло прищурился мужчина. – Неужели так трудно трахнуть мужика?
– Я не виновата! У меня все почти получилось, но там появилась эта девка! – торопливо оправдывалась Бауман.
– Тогда девчонку нужно было убрать с концами, Ира! – зло прищурился мужчина. – Разве это сложно? Но ты даже с этой задачей не справилась!
– Я не виновата! Это все мусора! – попыталась возразить женщина, но незваный гость Бауман сжал пальцы на ее челюсти с такой силой, что из глаз Ирины брызнули слезы. Хватка была бульдожьей. Хрупкие кости готовы были треснуть под напором твердой руки.
– Может, оно и хорошо, Ирина, я теперь знаю о маленькой слабости Нагашева, – словно размышляя, продолжил мужчина, а потом, подавшись вперед, добавил: – А вот свидетели мне ни к чему!
Ирина попыталась выбраться из крепкого захвата. Но сопротивление было бесполезным. Что щелкнуло в хрупкой шее, и Ирина, всхлипнув, затихла.
Взгляд Бауман становился стеклянным. Мужчина поднялся на ноги, вытер руки о носовой платок. Убрал его в карман и вышел из квартиры, оставив дверь закрытой, но не запертой.
Уже через полчаса в квартире, принадлежавшей Бауман Ирине Олеговне, появился наряд полиции. Судмедэксперты констатировали смерть женщины в результате удушения. Единственной уликой, связанной с предполагаемым убийцей Бауман, стал небольшой клочок салфетки с логотипом известного развлекательного клуба «Руны» и пятнами крови. Уже наутро экспертиза подтвердила, что кровь не принадлежала убитой. А, следовательно, могла принадлежать убийце.
Обо всем этом следователь, которому было поручено вести дело об убийстве Бауман, доложил подполковнику Тайманову.
– Свободен! – Григорий Михайлович отпустил подчиненного, и как только за майором закрылась дверь кабинета, подполковник откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Не нравилась Тайманову вся эта ситуация. Категорически не нравилась. А чуйка у Гриши была отменной.
Вынув телефон из кармана, Григорий Михайлович дождался, когда абонент ответит на вызов.
– Дело есть, – произнес мужчина без приветствий. – Срочное.
Абонент назвал адрес, и спустя час Тайманов уже поднимался по лестнице, ведущей в квартиру номер сорок четырнадцатого дома на улице Волгодонской.
* * *
– Вот такая вырисовывается картина, – задумчиво протянул Григорий.
Подполковник отказался от алкоголя, предпочел крепкий кофе. Рустам в своих руках вертел полупустую чашку с чаем. На часах давно за полночь, Маруся спала в спальне крепким сном младенца. Мужчины говорили тихо. Не то, чтобы Рус боялся быть услышанным Марусей, просто не хотел ее лишний раз волновать.
– Хреновая картина, – усмехнулся Нагашев. – И разумеется, кровь там будет моей? На салфетке?
– Этот вопрос я улажу, – ответил Тайманов. – Есть у тебя свидетели? Сам понимаешь, сразу дело развалить не выйдет. Даже без улик и с твоими связями, Рустам. Всегда найдется человек, которому все это выгодно.
– Свидетелей у меня валом, – усмехнулся Рустам. – С вечера был дома. Ночь тоже. Во время убийства мелькал перед камерами. Попрошу отца, записи выдадут. Другое меня больше волнует. Кто, Гриша?
– Сам кого подозреваешь? – напряженно уточнил Тайманов.
– Есть у меня один человечек на примете. Сутки мне дай, Григорий Михайлович, – решил Рустам, а потом, усмехнувшись, добавил: – Так и будешь в ментах торчать? Приходи ко мне, работой не обижу.
– Не обидит он, – фыркнул Тайманов. – Кто ж будет ваши жопы отмазывать?
– А я, товарищ подполковник, может быть, на пенсию собираюсь, – вполне серьезно проговорил Нагашев. – Думаю, забить на все. Перееду в деревню. Буду лошадей разводить. Дом построю на свежем воздухе.
– Красиво поешь, Рус, – негромко рассмеялся Тайманов. – Да только увязнешь ты в своей деревне, как в болоте. Тебе же движуха нужна. А там что?
Рустам, будто его невидимым канатом потянуло, взглянул в сторону коридора, ведущего в спальню. А там – Маруся. Сонная, домашняя, уютная. Переступает с ноги на ногу, глазами хлопает от неяркого света. И робко улыбается.
– Ой! – спохватилась девчонка и юркнула обратно в комнату.
Тайманов не заметил девушку, сидел спиной к двери. Зато прекрасно видел выражение лица Рустама.
Григорий Михайлович обернулся взглянуть, кто же так сурово и безжалостно обошелся с самим Нагашевым, превратив жестокого мужика в улыбающегося мальчишку.
Как раз в этот момент из спальни вновь появилась Маруся, только девушка уже укуталась в теплый мужской халат и будто утонула в нем, спряталась вся – от пяток до кончиков волос.
– Не помешаю? – тихонько спросила Маруся. – Здравствуйте!
Рустам перехватил Марусю и устроил ее на своих коленях.
– Знакомься, Маруся, это подполковник Тайманов, давний мой приятель, – Рустам представил ночного гостя.
– Григорий, – представился мужчина. Маруся улыбнулась ему. Видела подполковника в ту ночь, когда Рустам спасал ее из «обезьянника». И даже на расстоянии мужчина произвел на нее приятное впечатление. Пусть и был тогда в форме и при исполнении.
– Михайлович! – резко добавил Нагашев. Ему не совсем понравилось то, как широко заулыбался Тайманов его девчонке. Но ведь не может Рус каждому мужику бить морду? Пусть и хотелось до чертиков. Да и подполковник явился, чтобы помочь. Ну и, конечно же, Марусе Рустам доверял. Знал, что не нужен ей никто, только он сам, Рус Нагашев.
– Знаешь, теперь я тебе завидую, Рустам, – продолжал улыбаться подполковник. – Я бы тоже в деревню махнул.
