Ей бы заниматься любовью со своим парнем, нагишом пить вино в измятой постели, хохотать до упаду над глупыми шутками любовника. А приходится прятаться от мужа-тирана и думать о том, как защитить дочь.
Обхватив тонкую талию, я притянул девушку к себе. Я практически не чувствовал тонкого тела, лежащего на мне. «Как бы мне не навредить ей» – мелькнула в голове мысль. Я казался сам себе неповоротливым великаном.
Ася, чувствуя мою нерешительность, наклонилась. Прядь волос упала на мою скулу.
– У тебя давно не было женщины, – выдохнула она, не сводя с меня глаз.
Любуясь отблесками пожара в расширенных зрачках, я медленно кивнул.
– Да. Поэтому мне сложно остановиться… – тихо проговорил я.
Даже сквозь толстый свитер я почувствовал, как напряглась ее маленькая упругая грудь с острыми сосками. Я с трудом сдержался, чтобы не впиться в мягкие приоткрытые губы.
– Зачем останавливаться? – прошептала Ася.
– Ты заслуживаешь гораздо больше, чем просто одна ночь, – медленно проговорил я, кончиками пальцев, как слепой, касаясь ее лица.
Я старался не думать о том, как сладко было бы накрыть нежные губы долгим поцелуем и не отпускать всю ночь… Мы могли бы истязать друг друга, мучать, умирать от наслаждения и возрождаться вновь, но с восходом солнца оба пожалели бы об этом. И я не смог бы смотреть в широко распахнутые глаза маленькой Але. Просто не смог бы!
Черт!
Мне хотелось рычать от бессилия. Почему всё так сложно!
Я порывисто обнял девушку и зарылся лицом в шерстяной ворот ее свитера.
Ася всё поняла. Она знала меня несколько часов, но читала, как раскрытую книгу.
Зарывшись тонкими пальцами в волосы, она нашла мои губы и поцеловала.
Это был яростный поцелуй. Ее горячие губы впивались в мои, и я чувствовал обиду отвергнутой женщины. Я чувствовал горечь и невысказанную нежность. Эта отчаянная девушка столько всего перенесла… Она зло кусала меня, вторгалась языком, а я сжимал ее тонкое гибкое тело в крепких объятиях и ругал себя последними словами.
Почему я не могу просто отпустить свое истосковавшееся по женской ласке тело и дать этой малышке то, чего она так отчаянно хочет? Но я не мог. Я слишком хорошо помнил боль, которую причинила мне Алиса. Я не хотел сам стать источником такой же боли. Я не должен давать ложных надежд девушке, которая прямо сейчас доводит меня своими поцелуями до исступления.
– Ася, остановись… – со стоном выдохнул я.
Еще мгновение и я подмял бы ее под себя, наплевав на всё. Я бы сорвал эти бесконечные слои одежды и вторгся бы в напряженное тело без единой мысли в голове.
В своих развратных мыслях я уже овладел этой девочкой. Я представлял, как она молит о пощаде и выгибается подо мной… Как сладко стонет в преддверии оргазма…
Откинувшись на подушку, я рвано выдохнул сквозь сжатые зубы. Надо остановить это безумие, пока не стало слишком поздно.
Ася, разгоряченная поцелуем, упала на мою грудь. Я чувствовал жар ее тела даже сквозь одежду.
– Ты хоть подозреваешь, как просто в тебя влюбиться? – глухо проговорил я.
И сам замер от того, насколько серьезно прозвучали мои слова.
Ася уперлась подбородком в мою грудь и посмотрела в глаза. И этот стоп-кадр навсегда останется со мной. Прекраснее я ничего в своей жизни не видел.
– А ты хоть представляешь, насколько ты сейчас сексуальный? – облизав припухшие губы, протянула эта невозможная девчонка.
Сжав ее в объятиях, я тихо рассмеялся. На сердце стало легко и светло. Неважными стали вдруг и буря за окном, и проблемы, связанные с работой. Мне хотелось просто любоваться этой девушкой, перебирая пальцами ее гладкие волосы и втайне мечтать о бОльшем.
Где мои восемнадцать?
Ася потянулась под одеялом, как маленькая кошечка, и прильнула ко мне. Ее руки и ноги обвили мое тело, и я забыл, как дышать. Мне нравилось, как она доверчиво обнимает меня. Я готов был застыть так до самой весны.
Осторожно, словно боясь спугнуть, я накинул на нас одеяло и мягко, но сильно прижал к себе девушку. Я даже был рад, что моя кровать такая узкая, а воздух в комнате такой стылый. Это оправдывало мои крепкие объятия и невесомые поцелуи в сонные губы…
Ася ушла посреди ночи. Я не спал, когда она выскользнула из моих рук и, крадучись, вышла из комнаты. В дверях девушка на мгновение замешкалась, и я знал, что она смотрит на меня. Но я продолжал лежать с закрытыми глазами и расслабленной рукой на смятой простыне там, где она только что лежала.
Утром мы сделаем вид, что ничего не было. Что не тискали друг друга, как два обезумивших от желания подростка. И я никому не скажу, что тайком целовал спящую девушку.
При свете дня всё будет по-другому. По-взрослому. Ответственно и взвешенно.
***
– Глеб, – серьезно посмотрела на меня Ангелина. – Ты женат?
Я замер с чашкой кофе в руках. Пытаясь сдержать улыбку, я невозмутимо покачал головой.
– Нет.
По блестящим глазам я понял, что мелкая что-то задумала. Чувствую, недолго мне осталось ходить в холостяках…
– А сколько тебе лет? – прищурившись, спросила Аля.
Наверху скрипнула половица, и я метнул быстрый взгляд на лестницу. Но это была не Ася. Она всё еще оставалась в комнате.
Я перевел взгляд на девочку.
– Тридцать девять.
Глаза девочки округлились от удивления. Мой рейтинг в качестве жениха только что упал на пару позиций.
– И у тебя до сих пор нет жены и детей?
Надо отдать должное, Ангелина пыталась быть тактичной. Она даже участливо сложила бровки домиком. Ну что за прелесть!
– Как-то не сложилось, – пожал я плечами.
И почему я боялся детей? С ними вполне можно вести взрослые разговоры.
– А ты что, ни разу не влюблялся?
Я усмехнулся себе под нос. Как объяснить семилетней девочке, что не всегда получается жениться на той, которую любишь.
