— Как же аренда квартиры?
Шантаж? Хм.
Молчу, прикусывая губы.
— Поживу под мостом, но увижу это зрелище, — не смогла сдержаться и сама хрюкнула от смеха. — Приятно провести время, радость моя.
— Креветка…
Ой, я совершенно случайно звонок скинула, когда он там кричал что-то.
Ага, случайно. Да я руку, которой телефон держала, вперед вытянула, другой замахнулась и под крик «креве-е-етка» нажала на красную трубку.
Ы-ы-ы.
Так, теперь вернемся к Козловскому.
Удивительно, но проснулась утром я с таким же настроением, с каким и заснула. Улыбка на лице. Глаза горят. Живот втянут. Чего говорить, мне даже захотелось одеться красиво. И вот перед зеркалом не просто блондинка в джинсах и свитере, а девушка в платье. Угу. Стоило только глаза открыть, как мне его надеть захотелось. И плевать, что на каблуках по льду. Главное, что на радость. Кстати, я и из подъезда счастливой выходила, пока возле него машину Суханова не приметила. Улыбку тут же с лица ветер морозный сдул. Была мысль сбежать, но куда там. Понимала, один быстрый шаг, и полечу я вперед, задницей сверкая.
Да и в любом случае незаметной пройти не получилось бы. Крокодил в окно смотрел и меня сразу же и увидел, из машины выпрыгивая.
— Вау, — свистит, глядя на мои ноги, пальцами лохматя свои волосы. — Немцова, да ты умеешь удивлять.
Глава 29
— Не смотри так. Сглазишь еще. — Откидываю за спину распущенные волосы, глядя не на парня, а в сторону.
Или съешь. Взгляд у него как у волка голодного. Будто несколько лет на цепи сидел, а не вернулся только что из клуба, где курицы гриль на каждом углу бегали, бедрышками своими сверкая.
— С удовольствием бы сглазил. Можно?
Я не знаю, как его больной мозг понимает это слово. Вряд ли что-то приличное, поэтому и двинула ладонью по руке его, которую он ко мне протянул.
— Конечно, — стреляю глазами в упор прямо в лоб. — Только сначала расскажи, как ночка прошла? Повеселился там с Любашкой? Небось отжигали как могли, да?
Ы-ы-ы. Крокодил тут же поник, убирая с лица кобелиную усмешку. Кажется, перегнула я с шуткой. Паренек-то наш весь покраснел, и вряд ли у него жар. Что? Я с первого удара по больной мозоли треснула? Ура. Утро определенно продолжает меня радовать.
— Издеваешься? — скалится. Это хороший знак или не особо? — Могла бы и приехать, по-дружески. А так мне пришлось домой валить. СНОВА.
Мог бы и поблагодарить. Здоровый сон, он всем нужен. Сейчас смотришь на Суханова и бодрячка перед собой видишь. Нет тебе похмелья или мешков под глазами. Ну, или как там люди после хорошего кутежа выглядят?
— Делать мне больше нечего, как по ночам за тобой таскаться, — говорю, даже не скрывая злорадства в голосе. Так тебе и надо, чешуйчатый. — Да и тем более ты туда поехал, чтобы обезьянкам доказать, что доктор тебе не нужен. Мог с порога начать действовать, и Любаня не успела бы тебя выцепить. Не догадался, да?
— Ну и фантазия у тебя, креветка, — качает головой парень, иронично выгибая бровь. — Хотя чему тут удивляться? Кому ты вчера в любви признавалась? Безрукову? Дюжеву?
— Козловскому, — поправляю его и тут же жалею об этом.
— Тем более. Даже не Безрукову. Но за совет спасибо. Теперь буду знать, что на пороге делать, когда в следующий раз в гости к тебе приду. Ладно, поехали. — Разворачивается и к машине идет.
— Эй. Суханов, какие гости? Ты мне это брось. Я…
— Слушай, отлично даже, что сегодня не джинсы.
— Не вздумай ко мне приходить. Понял? — заканчиваю и останавливаюсь возле тачки. У меня шок. Назар мне дверь открыл и ждет, когда я сяду.
Оу.
Как сон богатырский людей менять может.
— Ты в универ, вообще, собираешься? — торопит он меня. — Если так стоять будешь, то точно опоздаешь. Мне-то ладно, не учусь сегодня, а тебе?
— Не надо? — Я зависла немного. — Тогда зачем ты здесь?
Меня взяли за руку и подвели поближе.
— Я ведь обещал отвозить тебя, — чуть ли не запихивает меня в машину и тут же сам разворачивается, чтобы занять свое место.
Хм, это что-то новенькое. Но приятное. Не скрывая, улыбнулась.
Когда мы уже отъехали от дома, я позвонила Алипатовой. С Анькой встречаемся всегда в одно время на одном месте, но сегодня я опоздала немного. Кто в этом виноват? Суханов, конечно же.
— Ань, ты уже ждешь? Пять минут, и я буду. — Рядом услышала смешок парня и сразу же посмотрела на дорогу. Что? Везение закончилось? Откуда пробка-то? — Ань, двадцать минут, и я на месте.
— Можешь не спешить. Во всем здании света нет и холодрыга жуткая. Нас домой отпустили.
Вот блин. Я даже улыбаться перестала. Что такое? Стоило единственный раз в жизни захотеть прийти на учебу в юбке, так сразу пары отменяют.
— Подождешь меня? Может, посидим где-нибудь? — спрашиваю у подруги, не желая домой возвращаться. Целый день одиночества? Как-то не особо хочется. Да и тем более мне было о чем ей рассказать.
— Полин, прости, не получится. — И тут же продолжает: — Я и так собиралась сегодня пораньше уйти, папа вместе с рабочими приедет окна утеплять.
Наконец-то. Свершилось. Я сколько раз ночевала у Алипатовой и каждый раз мерзла, будто спать ложилась в морозильную камеру. Там даже обогреватель не спасал.
— Позвони, как освободишься.
— Конечно.
Прощаемся, и я телефон заталкиваю обратно в сумку, обращаясь к водителю.
— Разворачивай, шеф. Кина не будет, электричество кончилось.
— Я в курсе, — подает голос, пропуская поворот, который мог бы привести меня обратно к дому.
— Подслушивать нехорошо.
— Никто и не подслушивал. Мне теть Галя утром позвонила и сказала, — невозмутимо отвечает он. — А тебе не говорил, потому что знал, не поверишь, пока сама не убедишься. Да и планы на тебя имеются.
— В смысле? — Какие у него могут быть планы на меня в восемь-то утра?
— Грандиозные.
Я возмущена. Да-да. По-человечески спрашиваю, о чем он тут трезвонит, а тот и ухом не ведет.
— Видишь пакет на заднем сиденье?
Крутанулась всем корпусом, а там и правда что-то лежит.
— И? Что мне с ним делать надо?
На голову надеть?
— Тебе? Ничего. Мать на днях попросила его знакомой своей завезти. А раз учеба отменилась и ты меня вчера кинула, я решил, что вместе передадим посылку.
— Что-то мне кажется, не всё так просто, как ты рассказываешь. — Нахмурилась, пытаясь понять, куда мы едем. — Не тяни, длинноногий, и помни, я умею громко кричать и брыкаться.
Он весело кивает, мол, догадываюсь, а я понимаю, что мы выехали за черту города.
— О-о-очень громко кричать могу.
— Расскажи о себе. Почему именно судебная экспертиза?
Чего? Как у него так получается с места на место перепрыгивать? Мы, вообще-то, не договорили.
— Я за справедливость. Зло должно быть наказано. — Надеюсь, он мой посыл уловил. — Теперь ты. Мне стоит переживать, что ты меня везешь неизвестно куда?
— За справедливость, — вслух повторяет он мои слова, растягивая каждую букву. — Подруга моей матери — мать Любани. На этом всё. Навыки твоего крика не пригодятся, — как-то неубедительно объясняет он мне. — Братья или сестры? Хотя готов поспорить, что ты единственный ребенок в семье. Заучка и злыдня в одном лице, кто после этого захочет пробовать еще раз?
— Суханов, ты нарываешься, — рычу, вспоминая Маруську. — И ты проспорил. У меня есть младшая сестренка. — Улыбаюсь и снова продолжаю допытывать: — Так что там насчет Любани? Только не говори, что она с родителями живет и мы сейчас с ней встретимся?
— Младшая сестра? Интересно. — Черт, он меня, вообще, слышит? — Любаня? Ну да, с родителями живет, — как бы между делом отвечает он. — Скорее всего, с сестрой вы две противоположности.
— Ну, как тебе сказать, — протягиваю я, сжимая пальцы в кулаки. — Если бы она была на моем месте, то прямо сейчас настучала бы тебе по башке за такую подставу.
Ага. Я монстрика своего знаю. Чуть что не по ее, так сразу же за лопатку хватается и в атаку идет. Эх, жаль, что у меня под рукой лопаты нет. Очень жаль.
