окно. Успокаиваю себя. Конечно, он не станет этого делать. Какое ему ко мне дело? Ему важен Кирилл и общение с ним. Я ему глубоко безразлична.
По пути к выходу быстро набираю Любу, но она не отвечает. Берет трубку лишь на втором звонке.
— Я ушла, Люб. Кирилл с отцом остался. Ты скоро?
— Да, ко… конечно.
— Люб, все в порядке? — я останаливаюсь на первом этаже перед самим выходом из подъезда. Голос подруги кажется мне каким-то то ли уставшим, то ли расстроенным. Я как-то даже не могу понять, что именно меня настораживает.
— Конечно. Я скоро буду, Варь. Кашу довариваю.
Я выдыхаю. Все в порядке. Люба вот-вот придет, а Дамир уйдет домой. Вот только когда я выхожу на улицу и вижу Пашу с огромным букетом цветов, понимаю, что жутко хочу вернуться обратно. Сбежать от необходимости идти с ним на свидание, ведь и согласилась я только потому что не хотела ему в очередной раз отказывать. Сжалилась, в общем. Паша неплохой мужчина, надежный, да и деньги у него есть, престижная работа, но… я не чувствую к нему ничего. Пыталась, но нет. А я ему нравлюсь. Он все настаивал, и я согласилась. Даже не помню как именно и когда.
— Привет, — улыбается он, протягивая мне букет. — Выглядишь прекрасно.
— Спасибо, — улыбаюсь смущенно и забираю у него букет.
Он тяжелый и наверняка стоит кучу денег, но я почему-то не чувствую ничего кроме смущения и дикого желания извиниться и отменить свидание. Останавливает только то, что так я сделаю еще хуже. Отказываться нужно было с самого начала, а теперь придется ехать.
— Так я стал заместителем, — с широкой улыбкой делится радостью Паша. — Неожиданно, ведь я проработал в компании всего полгода. На эту должность метил Голиков, но начальник меня выбрал. Выделил среди остальных и…
Дальше я не слушаю. Смотрю на Пашу, улыбаюсь, но смысла его слов не понимаю. Голиков, начальник, Романов, Шишкин… все эти имена мне не знакомы, хотя Паша старался рассказать о значении каждого из них в своей жизни. Чувствую себя неловко, ведь он старается, выбирает темы для разговоров вполне сносные, говорит о работе, которая, я уверена, у него жутко интересная, просто… меня все это не волнует. Я будто не здесь. Мой мозг мысленно вернулся домой и лег спать, а тело протестует, что его насильно держат в ресторане.
— Ты едва притронулась к еде. Не вкусно? — замечает Паша, видимо, закончив, наконец, перечислять фамилии своих коллег.
— Вкусно, просто не голодна.
— Еще вина? — он касается горлышка бутылки, чтобы наполнить мой бокал, но я его останавливаю.
— Не нужно. У меня сын дома, ты же не забыл?
— Не забыл, конечно, — кивает Паша. — Просто думал, что даже мамочки позволяют себе немного расслабиться. Разве нет?
— Иногда, — уклончиво отвечаю я. — Но максимум моего расслабления заканчивается на втором бокале вина.
— Не любишь терять контроль? — с улыбкой интересуется Паша. — Или волнуешься, что не сможешь сдерживаться.
Я открываю рот от удивления. Хочу сказать, что вовсе не такая, но Паша смеется и говорит, что пошутил. Я киваю, но осадочек остается. Не люблю мужчин, которые позволяют себе пошлые шутки на первом же свидании. И пусть мы с Пашей знакомы и видимся не впервые, это не дает ему права делать из меня скрытую нимфоманку, которая спит и видит, как залезть ему в трусы.
После его слов я еще больше теряю интерес к рассказам, а Паша, будто совсем этого не замечая, продолжает весело щебетать о работе и об интригах, которые плетут против него коллеги. В какой-то момент понимаю, что за весь вечер Паша ничего у меня не спросил. Разве что только о еде. Ничего из моей жизни ему неинтересно? Для чего тогда звать меня в ресторан на свидание и так сильно добиваться моего расположения? Чтобы похвалить себя?
— И вот после этого случая я стал незаменимым сотрудником компании, — хвастается Паша.
После какого случая, не уточняю, просто улыбаюсь и киваю. Если рассказывать безумно занудные истории и хвалить себя — способ покорить женщину, то он явно выбрал не ту кандидатку. Меня в мужчине привлекают совсем другие качества. Терпеть не могу, когда начинают себя хвалить. Успешным и незаменимым людям обычного этого не требуется, ведь всем окружающим и так понятно, кто перед ними.
Взять того же Дамира…
Так, стоп! Кошусь на бокал с вином. Он пуст, значит, Паша мне больше не наливал, а я машинально не пила. Тогда с чего бы я вспоминала Дамира и ставила его в пример Паше? Почему вообще решила сравнивать?
Отгоняю эти мысли и бесцеремонно перебив Пашу, говорю, что мне нужно в уборную.
В туалете кладу сумочку рядом с раковиной и включаю холодную воду. С благоговением подставляю ладони, а после прикладываю их к щекам. В зале, как по мне, слишком жарко, а ведь ресторан, судя по рассказам Паши, высокого уровня. Видимо, меня так сильно утомили разговоры, точнее, рассказы.
Вот удивительно, но даже в туалете мне куда интереснее, чем с Пашей. Теперь я окончательно убеждаюсь в том, что зря я согласилась на свидание. Паша меня не привлекал никогда. Мы познакомились случайно на дне рождения Жанны. Понятия не имею, что он там делал, ведь он почти никого не знал, но быстро подсел ко мне и имениннице и развлекал нас весь вечер. Тогда он не показался мне занудой, но вполне может быть, что это из-за трех бокалов мартини, которые Жанна в меня влила.
С тех пор мы пересекались несколько раз, он все звал меня на свидание, а я отказывалась. А недавно согласилась. Черт знает почему, была расстроенной и ответила да. Теперь вот — расхлебываю.
Чтобы не возвращаться в зал, набираю Любу узнать, как там дела у Кирилла, лег ли он спать. Подруга не берёт трубку, и я озадаченно смотрю на экран. Решаю написать сообщение. Вполне возможно, Люба как раз укладывает Кирилла на ночной сон.
“Как у вас дела? Кирюша спит?”
Жму отправить и возвращаюсь в зал. На этот раз Паша прекращает говорить о своих коллегах и обращает на меня внимание:
— Ты по-прежнему работаешь с Жанной или перешла в другое место?
— Все там же, — отвечаю, ковыряясь вилкой в салате. Аппетита действительно
