Осознаю, как все в нашей компании затихли, поэтому отвожу взгляд от своего ублюдока-мужа и вижу, что Кейт пристально наблюдает за мной, Том пускает слюни вместе с другими шлюшками, а Виктория в неловком молчании шаркает нелепо высокими каблуками по полу. Качаю головой, слегка смеясь, и делаю большой глоток вина, которое я медленно потягивала, быстро бросая взгляд в его сторону. Он знает, что я наблюдаю. Если хочет поиграть в игры, то я не против, и не собираюсь соглашаться ни на что меньшее, чем золото.
— Пошлите танцевать. — Допиваю остатки вина и со стуком ставлю бокал на стойку, прежде чем протиснуться сквозь редкую толпу, пока не оказываюсь на танцполе. Когда я оборачиваюсь, то обнаруживаю, что трое моих верных друзей присоединились ко мне.
Кейт выглядит взволнованной. Я делаю попытку схватить ее вино, но она отодвигает бокал.
— Ава, не будь дурой, — серьезно предупреждает она. — Ты все еще беременна.
Пытаюсь собрать мысли воедино, чтобы нанести ответный удар, но мне ничего не приходит на ум, поэтому, совершив полную глупость, я поворачиваюсь и устремляюсь к бару. Знаю, что он наблюдает за мной, и Кейт тоже, но это не мешает мне сделать заказ, а затем одним махом опрокинуть бокал, прежде чем вернуться на танцпол.
— Что ты пытаешься доказать? — кричит мне Кейт. — Если то, что ты долбанутая дура, то ты преуспеваешь. — Ее слова, вероятно, задели бы за живое, если бы не алкоголь. Мне плевать.
Отвлекаюсь от своей разозленной подруги, когда Том визжит, его глаза загораются при звуках «Clubbed to death» Роба Дугана. Он бросается ко мне.
— Дайте мне свисток, натяните на меня какие-нибудь горячие трусишки и забросьте на тот пьедестал! Ибица!
Я отключаю разум, отбросив все мысли о моем выводящем из себя мужчине, и позволяю музыке завладеть мной, мое тело синхронизировалось с треком, руки поднялись над головой, а глаза закрылись. Я нахожусь в собственном мире. Единственное, что я осознаю, — это громкую музыку и себя в ее эпицентре.
Потерянную.
Оцепеневшую.
Безмолвно опустошенную.
Но вот он рядом.
Я чувствую его. Ощущаю приближающийся аромат свежести, а затем прикосновение. Медленно опускаю руки, когда его ладонь скользит по моему животу, его пах прижимается к моей пояснице, горячее дыхание касается моего уха. Я окружена им, и хотя мне следовало бы его оттолкнуть, я не могу. Разум остается выключен, и я начинаю двигаться вместе с ним, он целует меня в шею, твердый член толкается мне в спину. Я бессильна остановить свою голову, когда она слегка клониться набок, давая ему лучший доступ. Шея напряжена, делая меня сверхчувствительной к его твердому языку, движущемуся вверх по вене, пока не оказывается у уха, и его овевает тяжелое, жаркое, контролируемое дыхание. Ничего не могу с собой поделать. Я стону и толкаюсь назад, еще глубже в него.
Музыка, кажется, становится громче, движения Джесси более суровыми, и не успеваю я открыть глаза, как меня тащат с танцпола. Я могла бы попытаться остановить его, но не делаю этого. Следую за ним, пока меня не тянут по коридору к туалетам, все вокруг видится, как в замедленной съемке, и невнятно, поскольку я сосредотачиваюсь только на его широкой спине впереди. Когда мы приближаемся к концу коридора, я оглядываюсь и вижу, что Джей наблюдает за нами, затем Джесси поворачивается и кивает ему, прежде чем открыть дверь в туалет для инвалидов и втолкнуть меня внутрь. Дверь быстро закрывается, замок щелкает, и через секунду меня прижимают к стене. Музыка становится громче, и я, подняв глаза, вижу в потолке встроенные динамики, но вскоре опускаю голову. Наши взгляды встречаются. Его зеленые глаза темные, полностью затуманенные, а губы слегка приоткрыты. Я охаю, когда он берет мои запястья и тянет их вверх, прижимая их по обе стороны от моей головы, а затем наклоняется и обхватывает мою нижнюю губу зубами и тянет ее, после чего отпускает. Я потеряла всякий контроль над реакциями тела. В животе все переворачивается, тупая пульсация разливается вплоть до самого паха. Я отчаянно нуждаюсь в нем, но расположение моих рук и его твердое тело, прижатое к моему, мешают мне двигать чем-либо, кроме головы, поэтому я тянусь вперед губами, но он уклоняется. Все произойдет на его условиях. Его губы нависают над моими, всего в миллиметрах от цели. Горячее, мятное дыхание опаляет мое лицо, но затем он отстраняется. Он дразнит меня. Жду, когда он спросит, хочу ли я его, и я более чем готова выпалить свой ответ.
— Поцелуй меня, — умоляю я хриплым, срывающимся голосом, но мне все равно. Я хочу и нуждаюсь в нем повсюду.
С совершенно бесстрастным лицом он сжимает мои запястья и сильнее вдавливается в меня. Его лицо медленно приближается, зеленые глаза проникают в меня до самых глубин, и он еле ощутимо касается губами моих губ. Со стоном пытаюсь их поймать, но Джесси снова отстраняется, все еще с бесстрастным лицом, все еще полностью контролируя себя. Чего нельзя сказать обо мне. Я вот-вот сойду с ума от отчаяния.
— Поцелуй меня, — резко требую я.
Он игнорирует меня, перекрещивая мои запястья и обхватывая их одной рукой. Другую он опускает и касается кончиком пальца моего колена, медленно, легко и мучительно, начинает прокладывать след вверх по бедру, ребрам, груди, поднимаясь все выше и выше, пока полностью не обхватывает мою шею ладонью, большой палец покоится на впадине горла, а остальные пальцы растопырены на затылке. Мой пульс ускоряется, сердце бешено колотится, а колени могут подогнуться в любой момент. И все это время он прожигает во мне дыры своими великолепными глазами. Мне хочется закричать от разочарования, что, без сомнения, и является его планом. Я снова подаюсь вперед, но он быстро уклоняется от моих губ и целится в декольте, подбородком отодвигая ткань платья и прижимаясь к моей груди. Обновляет свою метку.
Я откидываю голову к стене, от безнадежности закрывая глаза. Непрерывный гул между бедер мучителен, и я боюсь, что Джесси оставит меня в таком состоянии. Он делал это не один раз. Он уничтожает меня. Он не имеет на это права, но я не собираюсь останавливать его. Я жажду его прикосновений, и теперь, не хочу, чтобы они прекращались.
Вокруг нас гремит музыка, казалось бы, все остальные звуки должны быть заглушены, но это не так. Мое лихорадочное дыхание становится насыщенным и пронзительным. Дыхание Джесси, однако, медленное, поверхностное, контролируемое. Он полностью держит ситуацию в руках и спокоен в своей тактике. Знает, что делает.
Я собираюсь закричать от досады, но меня разворачивают и толкают обратно к стене, я резко ударяюсь о плитку. Повернув голову, прижимаюсь горячей щекой к холодной поверхности, пока Джесси поднимает колено, раздвигая мне ноги. Он берет мои руки и прикладывает их ладонями к блестящей плитке. Ему не нужно говорить мне, чтобы я держала их там. Его поза и движения лучше всяких слов сообщают мне, чего от меня ждут. И его губы, прильнувшие к моему уху. Когда его ладони ложатся на внешнюю сторону моих бедер и стискивают подол платья, мое дыхание становится еще долее прерывистым, и я начинаю дрожать всем телом. Джесси медленно подтягивает платье до моей талии, а затем я слышу звук расстегиваемой молнии джинсов. Испытывая нетерпение, приглашающе выпячиваю задницу, но он лишь сильно шлепает меня по обнаженной ягодице, и мгновенное жжение вырывает из меня крик.
— Бл*ть! — я тяжело дышу, зарабатывая еще один быстрый шлепок. — Джесси!
Я поворачиваюсь лицом к стене, прижимаюсь лбом к плиткам, от моего горячего дыхания черная блестящая поверхность затуманивается. Как долго он собирается это делать? Как долго будет заставлять страдать? Но затем мои бедра оттягивают назад, трусики отводят в сторону, и он врезается в меня. Я кричу от шока, быстрого вторжения, но он молчит, даже не задыхается, даже не дрожит. Медленно отстраняется, несколько мгновений не двигается, затем снова рвется вперед. Желудок сжимается, голова кружится, а лоб перекатывается по плиткам из стороны в сторону. Не знаю, что мне с собой делать. Джесси снова вбивается в меня, мощно и быстро, и я кричу, но музыка заглушает мои вопли. Медленно он выходит, и я чувствую, как рука покидает мое бедро, скользит вверх по телу, пока не обхватывает сзади за шею. Сжимает, заставляя повернуть голову в сторону, а затем его губы оказываются на моих. Я стону, принимая его твердый рот и наслаждаясь знакомым вкусом. Я не получаю достаточно, лишь немного дразню себя тем, чего мне не хватало, прежде чем он оставит меня жаждать гораздо большего.
