поступить не мог. Теперь становилось понятно, почему ей не отвесили люлей с захода. Всех собак спустили на Корицкого.
Как же стыдно… Безумно.
Всё переплелось, смешалось в какой-то адский клубок, распутать который пока не представлялось возможности.
- Дочь…
Нина замотала головой, отказываясь отрывать руки от лица.
- Я спрошу только раз. Хорошо? Мне надо знать. Вы предохранялись?
Нина кивнула.
- Презервативы или таблетки?
Мама такая мама.
- Первое, - пробубнила девушка, сгорая от стыда.
Мама хотела остаться у неё переночевать. Нина отказалась.
- Езжай к папе. Я позвоню.
- Обещаешь?
- Да. Завтра с утра.
- Может, приедешь?
- Посмотрим.
- Нина…
- Мам, я вас с папой очень сильно люблю.
Оставшись одна, Нина позвонила Арсу.
- Ты как? Живая?
- А ты?
- Почти. От Диманыча прилетело. Этот придурок примчался ко мне на хату и врезал.
Нина закатила глаза.
Веселая у неё семья, что тут скажешь.
- Потом вы хотя бы выпили?
- Обижаешь, - хмыкнул Арсений, выдавая себя с головой. – Бутылку уговорили.
- Славно. Завтра приедешь ко мне?
- Хм… Думаешь, твои пустят? Они наверняка вокруг твоего дома противотанковых ежей за ночь раскидают.
- И такое может быть.
Всё. Всем позвонила. Всем показалась.
Жива. Здорова.
То, что сердце болит – другое.
Нина прошла в спальню, забралась на кровать, подтянула ноги к груди. Посидев некоторое время, достала ноут. Похороны жены крупного бизнесмена освещались прессой. И как Нина не догадалась загуглить про Корицкого, когда находилась у него на яхте?
Главное, и персонал ни словом не обмолвился о трагедии. Если подумать, они и должны были молчать. Сплетничать о хозяине строго запрещалось, за такое лишиться работы – плевое дело.
Пока Нина всматривалась в траурные фотографии, на её телефон пошёл вызов. Девушка нахмурилась. Скорее всего, Дима звонил. Только с ним она не разговаривала ещё.
Она потянулась за мобильником. Взяла в руки и…
Палец остановился в нескольких миллиметров от того, чтобы не мазнуть по экрану и не принять вызов.
Звонили с неизвестного номера. А номер Нины знали единицы.
Организм девушки мгновенно отреагировал на происходящее странным образом. Низ живота скрутило, потянуло.
Нина досчитала до десяти.
Не будет отвечать…
Мало ли…
Во рту тоже пересохло.
А вызов всё шел… Потом резко оборвался. Нина продолжила держать телефон в руках, отказываясь думать о том, кто мог звонить.
В следующие секунды на аппарат упало сообщение.
«Наигралась, милая? На что спорила, девочка?»
Глава 14
- Так ты приедешь ко мне на «именины»?
Нина посмотрела на себя в зеркало. Звонок кузена застал её перед выходом из дома.
Она собралась на пробежку. Ей необходимо движение, иначе она сойдет с ума.
- Сколько приглашенных?
- Немного. С тобой двенадцать.
- До чертовой дюжины не будешь тянуть?
Арсений тоже не любил большие компании и очень избранно относился к новым знакомствам. Видимо, у них – у Ковалей и Зиминых – это в крови.
Именинами Арс называл день, про который в народе принято называть «родился в рубашке», «второй день рождения». Три года назад он катался на лыжах и случилось непредвиденное – на спуске столкнулся с ещё одним лыжником. Трасса имела «синий» уровень, Арсений, с детства увлекающийся горными лыжами, не смог уйти от столкновения при пересечении трасс. По едва не ставшей фатальной случайности, шлем Арса был недостаточно закреплен и слетел с головы молодого человека. Врачи открыто говорили, что ему сильно повезло, он выжил, хотя и провел несколько дней без сознания.
Надо ли говорить, что ровно через год Арсений Зимин снова съехал с той самой трассы?
Безумство у них тоже в крови.
- Короче, я тебя жду. И никаких отговорок не приму. Ты свой шанс упустила.
Последнее предложение можно было отнести не только к «именинам» Арсения.
Нина вышла из дома и направилась в парк. Два охранника побежали за ней следом.
Прошла неделя.
Целых бесконечно долгих семь дней.
Что произошло за этот период? Особо ничего.
С папой она всё же немного поругалась. Тот начал отчитывать её за безрассудный поступок, но, как позже проанализировала Нина, его больше волновала её безопасность.
- Тебе могли навредить! – отец перешел на повышенный тон.
- Пап…, - она пыталась ещё улыбаться, - я всегда могла всё остановить. Назвав своё имя.
- И думаешь, тебе поверили бы?
- Нет?
Отец сжал челюсть.
Поверили бы… Куда бы делись.
Маму больше волновало её физическое состояние. Она даже намекала на то, что надо сходить к врачу. Провериться, удостовериться, что с организмом всё в порядке.
- Я не беременна, - не выдержала Нина в конечном итоге. Суета вокруг неё начала неимоверно раздражать. Она никогда не любила быть в центре внимания, а тут постоянные звонки и визиты.
- Я не об этом.
- А о чем?
- Мало ли… Разрывы и прочее…
Услышав последнее, Нина не выдержала и расплакалась, чем снова напугала мать. Та подскочила к ней, что-то говорила. А Нину несло… уносило в прошлое… туда, где были руки Корицкого, его запах, его тело.
- Не было…на…насилия, - заикаясь и срываясь на всхлипы, зашептала Нина. - Я люблю его, мам! Как же сильно я его люблю…
Она ничего не могла с собой поделать. Чувства никуда не делись. Да и хотела ли она с ними расставаться, вот в чем вопрос.
Говорили, что в их семье рождаются однолюбы. Нина подтверждала. Она за прошедшую неделю как только ни пыталась вытравить Корицкого из головы и сердца, ничего не получалось. Особенно тяжело было ночами. Нина ворочалась, не находила себе места.
То есть Константин решил, что она приехала к нему, потому что с кем-то поспорила?! Это как надо было так подумать, чтобы до такого додуматься! Нина злилась и несколько раз порывалась ответить адресату, указав направление, куда он может идти с такими умозаключениями.
Феерично!
Бег и занятия йогой немного отвлекали. Отец усилил охрану, чем немало позабавил Нину. От Корицкого её оберегали? Ха! Нет, не так. Ха-ха-ха!
С той злосчастной смс от него не было никаких известий.
Ни-че-го.
Ждала ли Нина? Ей хотелось гордо фыркнуть, задрать нос и сказать, что, естественно, нет. Она получила все, к чему стремилась, и теперь ее душенька спокойна. Корицкий ей больше не нужен.
Он обидел её. Не рассмотрел, не увидел, не узнал. В каких смертных грехах она его не обвинила за эту неделю! Каких только претензий не выдвигала! То-то
