В особняке его не было два дня. Макс оставался ночевать в городской квартире. Леля в это время не находила себе места. Днем она ждала, когда придет Макс, чтоб поговорить с ним, все еще надеялась, что можно что-то изменить, а ночью рыдала в подушку.
* * *
Он появился рано утром. Леля, стоя посредине сада, пила чай и увидела, как он направляется к входной двери. Макс, погруженный в свои мысли, не заметил ее.
— Привет! — окликнула она его, когда он поравнялся с ней.
Макс остановился, повернулся к ней и, молча, не улыбаясь, рассматривал ее. Напряжение между ними повисло в воздухе.
— Макс, давай поговорим, пожалуйста, — взмолилась она.
— Не сейчас, Даша, — устало произнес он.
У Лели земля ушла из-под ног, и она выронила чашку из рук. Вот и все! Она то, глупая, думала, что она что-то значит для него. А он просто трахает ее, как многих других, как и какую-то Дашу! Точнее он трахал ее, а теперь потерял интерес, а, значит, разговор не имеет смысла. Ради нее — очередной подстилки — Макс не отступиться от своих планов.
Звон разбившейся чашки вывел Макса из «анабиозного» состояния, и он с ужасом понял, что сейчас сказал.
— Это не то, что ты подумала! Даша — мой секретарь, я просто устал, заработался, — пытался он оправдаться, но вышло как то криво. Хуже было бы только, если б он в постели Лелю назвал другим именем.
Леля уже не слышала его. Она решила ухватиться за последнюю соломинку.
— Ты обещал отвезти меня к Ба! — мертвым голосом произнесла она.
Макс в начале хотел отказать ей, но после того как так оплошал, он понял, что своим отказом он убьет ее.
— Хорошо! Через час будь готова, я отвезу тебя, — сдался Харламов.
В машине они сидели на заднем сидении и не разговаривали. Леля максимально отдвинулась от него, прижавшись к двери. Макс думал о том, как объяснить ей, что он не спал с Дашей. Точнее, конечно, он трахал Дашу, но до того, как в его жизни появилась Леля. А Леля думала о том, как использовать эту поездку, чтоб сбежать. Сбежать и найти Даню — это единственный способ все остановить. Пока они были погружены каждый в свои мысли, они выехали на мост.
— Странно, нет встречного потока машин, — вдруг заметил Гвоздь, который был за рулем, когда Гелик был уже на середине моста.
— Твою мать! Тормози, Дэн, — заорал Макс, заметив машины, остановившиеся поперек дороги в конце моста.
Машины блокировали проезд, явно дожидаясь Харламова. Гвоздь резко ударил по тормозам, за ним затормозила и машина сопровождения с охраной, которую Макс предусмотрительно взял с собой, опасаясь нового покушения на Лелю. Чуть дальше затормозили посторонние машины, которые ехали в соседнем ряду.
— Леля, оставайся в машине. Она бронированная, ничего не бойся. Я прогуляюсь, поговорю с пацанами, — Макс перезаряжал пистолет.
Гвоздь разблокировал двери машины, и тут Лёля сделала то, что Харламов не ожидал, — она быстро выскользнула с другой стороны машины, и, пригнувшись, бросилась бежать за остановившуюся рядом Пежо. В итоге, когда Харламов, укрылся позади своего Гелика, то между ним и Лёлей был обстреливаемый со всех сторон просвет.
Повисшую тишину прервал голос Дани, раздавшийся за рядом машин, блокировавшим картежу Харламова выезд с моста:
— Харламов, обменяй Лёлю на меня!
— Лёля, иди сюда, — Макс зло сверлил ее взглядом, держа в руках пистолет.
Лёля понимала, что если она сейчас рванет к Дане, то Макс может ее застрелить. Потому пока она в недосягаемости между ее братом и Харламовым она в относительной безопасности. Макс, конечно, может и сейчас нажать на курок, потому что она для него отличная мишень, но ведь у него еще есть шанс ее использовать, потому не должен. Она не сдвинулась с места.
— На кой мне такая рокировка? Ты явно жрёшь больше, тебя скрутить сложнее, да и мужиков я не трахаю! Так что одни минусы! — отозвался Макс на предложение Дани.
— Она ничего не знает! Взлом тотализатора — это моих рук дело!
— И часто ты сестренку ради дела отправляешь трахаться? — Харламов, задавая этот вопрос, не сводил с Лёли тяжелого взгляда. Ему то уже давно известно о том, что брат использовал ее, а вот теперь настало время самой Лёле услышать об этом. У нее задрожали губы, и по щекам побежали слезы. «Прости, малыш», — подумал Макс, злясь на то, что приходится снова делать ей больно. Леля не могла поверить, что Макс оказался прав, и Даня действительно взломал тотализатор. А это неизбежно означало, что он заодно с теми, кто отправил ее к Харламову в номер. Неужели Макс во всем был прав?
— Лёля! Не слушай его! Я б никогда так не поступил с тобой и не подставил под удар, слышишь! Это Крис — стерва! Она обманом меня накачала наркотой, а потом сняла то видео! А потом я просто уже не мог тебе сказать! Харламов, обменяй ее! Прошу! Я сделаю все, что ты потребуешь! — пытался договориться Даня.
— Пока твоя сестренка у меня, ты итак сделаешь всё, что я потребую! Еще и торопиться будешь, зная, что каждый день она снимает мне нервное напряжение, которое ты обеспечил мне, падла! А взбрыкнешь, она и моим ребятам будет нервное напряжение снимать! Вот из-за того, что ты сейчас устроил, думаю, они на взводе! Так что сегодня вечером и начнет! — рассвирепел Харламов.
— Не трогай ее, у*бок! — в бешенстве орал Даня.
Макс блефовал. Он бы руки оторвал тому, кто дотронулся бы до его звездочки, но Тэйлор об этом не знал, и Макс использовал все, что у него было для того, чтоб надавить на него. Этими угрозами хотел вывести его из себя. Именно, в таком состоянии Даня либо совершит ошибку, либо сдаст все позиции. Но Макс не учел того, как повлияют его слова на Лёлю. В то время как они вели этот диалог, укрывшись за машинами, с оружием в руках, Лёля сосредоточенно изучала асфальт. Она вдруг поняла, что ей уже нечего терять. «Лучше сдохнуть, чем остаться в руках у Макса. Если он сейчас выстрелит, то лишится рычагов влияния на Даню, тогда хоть сдохну не зря. А может еще, и успею добежать. К черту! Все к черту!», — несмотря на то, что к Дане было много вопросов, и он, как, оказалось, был далеко не жертвой в этой игре, Ляля даже мысли не допускала, что он мог желать ей смерти. «Видимо тогда в квартире стреляли в Харламова, а не в меня», — подумала она. Лёля встала и направилась в тот самый обстреливаемый просвет между машин в сторону брата.
— Лёля, сучка! Вернись! Я выстрелю! — заорал Макс.
— Он убьет тебя! — закричал Даня, выскочив на открытое пространство перед машинами.
У Харламова было несколько секунд на принятие решения, и в этот момент он окончательно понял, что не сможет выстрелить в нее, и отпустить — тоже. Он поднялся во весь рост, подставляя себя под пули, и бросился в проход за Лёлей. Макс одной рукой схватил ее поперек талии, а вторую с пистолетом выбросил вперед, собираясь при необходимости отстреливаться. Гвоздь тоже не растерялся, и уже заслонившись дверью машины, прикрывал шефа, выпустив очередь по противнику. Затем подключились и ребята из охраны Харламова, находившиеся в машине сопровождения. Завязалась перестрелка. Даня стоял на другой стороне моста и, сжимая кулаки, с болью смотрел, как Макс уносит брыкающуюся Лелю. Кто-то из людей, что были с Даней, потянул его в укрытие за машины.
Лёля пыталась вырваться, кричала, царапалась, как разъяренная кошка. Макс же, не обращая внимания на ее борьбу, шел спиной назад, утаскивая ее с собой за Гелик. И тут вдруг девушка резко вздрогнула и прекратила сопротивляться. В пылу перестрелки Харламов не понял, что произошло, бросил ее на пол за багажник машины.
— Тэйлор! Никакой обмен я делать не намерен! Не зли меня, падла! Жди моих указаний о том, как будешь бабки возвращать! И молись, чтоб я был добрым с твоей нежной сестренкой, пока мы не закроем наши вопросы! А сейчас, у*бывай, на х*й! — выкрикивал Макс, перезаряжая обойму и наблюдая за движением теней за машинами на той стороне моста.
Несколько минут висела напряженная тишина, которую разрезал рев моторов машин тех, кто был с Тэйлором. Брат Лёли уезжал ни с чем. Когда машин уже почти не было видно, Харламов поднялся, а затем бросил взгляд на притихшую Лёлю. На ее белом джемпере расплылось кровавое пятно.
