ртом нет-нет да прикусываю ему мочку уха. – Не заявлю. Я давно только об этом и мечтаю.
Что?! Я не могла такое сказать, это ведь не правда. Язык бы мне выдрать.
– Вероника, сдаётся мне, что ты сама плохо соображаешь, что болтает твоя голова. Обсудим мечты завтра.
Ну вот же, разумные слова, почему же я не послушала?
– Отпусти меня на пол. Сама до спальни дойду,– обижено потребовала я.
Блин, не хочу вспоминать, что было дальше. Я ведь на самом деле тогда не губы надула, а план разработала, как Юдина соблазнить и с блеском в жизнь воплотила, через несколько минут мы у него в комнате оказались, и началось такое…
Переспать с Юдиным – больший идиотизм вообразить сложно. И ведь, кроме себя, обвинять некого: инициатором сей глупости была именно я. Возможно, сейчас морально было бы легче, вычеркни алкоголь вчерашний вечер из памяти начисто. Ведь наверняка бы решила, что это Ренат подло воспользовался моим невменяемым состоянием, чтобы затащить в койку. Но ведь и этого крошечного утешения у меня нет. Юдин точно не виноват, он, как только мог, отбрыкивался от близости, несколько раз взывал к голосу разума, объяснял, что из-за выпитого туго соображаю и предупреждал, что если не успокоюсь, утром буду жалеть.
Ну хоть плачь. Как я могла? Мне доводилось, слушать стенания подруг, после того как они высыпались не в той постели, я их не осуждала, но при этом была искренне убеждена, что я-то в такую ситуацию точно не попаду. И вот, на тебе, пожалуйста, мы с Юдиным голые лежим на кровати. Правильно гласит народная мудрость «Не говори «гоп» пока не перепрыгнешь.
Чуть повернув голову набок, глянула на Рената, дыхание ровное, лицо в потёмках не особо хорошо видно, но кажется умиротворённым. Не думаю, что он по поводу случайного секса, как я, будет переживать. Мужчины в принципе, как показывает жизненный опыт, к близости относятся проще, отряхиваются и дальше идут.
С Юдиным ё-моё, ну почему именно с ним?
Он же неслучайный парень из клуба, с которым при желании можно больше никогда не увидеться. Сколько времени в качестве заложницы проведу в его доме? Месяц? Два? И ровно столько мне придётся прятать глаза, слушать язвительные шутки на тему совместной ночи, а возможно и отбивать попытки её повторить.
Хотя по поводу последнего – бабка надвое сказала. Юдин имел ко мне интерес, но теперь он должен угаснуть. Ему ведь за мной даже охотиться не пришлось, а что досталось легко, то обычно не ценится.
Кстати, насчёт не ценится. Раз уж повезло проснуться раньше Рената, надо скоренько сматываться, чтобы кого-то лишить удовольствия в принудительном порядке выставить меня за дверь.
Для начала привстала на локти и огляделась, светлая тряпка на полу – это скорей всего моё платье, с подлокотника кресла свисает, если зрение не подводит, бюстгальтер, трусов не вижу, да и чёрт с ними…. Даже если они достанутся Юдину как трофей – это не так страшно, как разбудить его, перетряхивая всю комнату.
Осторожно скинув с себя одеяло, полностью сажусь и выдыхаю. Треть дела уже позади, осталось встать, надеть платье и, прихватив бюстгальтер, на цыпочках выйти.
Ну, Ника, смелее… давай….
Сначала одну ногу ставлю на пол, затем другую, после медленно-медленно отрываю пятую точку от матраца, но даже в полный рост выпрямиться не успеваю, как раздаётся голос Рената:
– Далеко ли собралась?
Стремительно лечу обратно на постель. Нет, не так, не сама я упала, меня уронили, Юдин, ухватив за талию, повалил.
– Ты куда? – интересуется мужчина, я же сейчас готова умереть от стыда.
Лежу на спине с широко разведёнными ногами, сверху устроился Юдин, его взгляд устремлён мне в глаза, а руки…, а что вытворяют его руки, даже мысленно озвучить и то смущаюсь.
– К себе хотела уйти? – призналась я.
– Зачем это интересно? – в тоне Рената прозвучали ноты недовольства.
– Чтобы не мешать.
– А кому это ты здесь помешала? М?
Вместо того чтобы дождаться от меня каких-либо слов, Юдин сам ответил на свой же вопрос, а именно впился в мои губы немыслимо жадным поцелуем, наглядно демонстрируя, что в его спальне, по крайней мере, сейчас я желанная гостья.
Очуметь, теперь понимаю, почему меня в пьяном состоянии потянуло в объятия именно Юдина. Алкоголь выключил мозг, мной руководили одни лишь инстинкты, они-то безошибочно и определили, кто из окружения альфа-самец.
Вообще-то, мне как пленнице, положено ненавидеть Рената, вместо этого охотно отзываюсь на поцелуй, воспламеняюсь от прикосновений, да ещё и недвусмысленно тяну его бёдра на себя, приглашая к новому воссоединению.
– Ренат, погоди, – выкрикиваю я и, резко перевернувшись на живот, зажимаю рот ладонью.
– Тошнит?
Мужчина с таким сочувствием спрашивает, словно я не осознанно отравилась алкоголем, а случайно съела что-то несвежее.
Рот открывать побаиваюсь, поэтому киваю.
– Бедолага, – ворчит Ренат, включает прикроватную лампу и в следующее мгновенье протягивает стакан. – Выпей, должно полегчать.
– Что это? – на свой страх и риск, убрав ладонь ото рта, интересуюсь я.
– Рассол. Ты когда уснула, специально на кухню ходил. На случай если болит голова, ещё есть обезболивающее. Дать?
Предварительно натянув на себя одеяло, сажусь, трясущимися пальцами обхватываю стакан и до последней капли выпиваю рассол.
– Теперь можно и таблетку, – облизав губы, говорю я. – А потом пойду к себе.
– Примешь таблетку, а потом сделаю тебе массаж шеи и головы. И даже не спорь.
Планировала твёрдо стоять на своём, но как только руки Юдина начали разминать затылок, боль испарилась и прихватила с собой желание протестовать.
Волшебный массаж незаметно сморил, и в следующий раз я проснулась, когда комнату уже вовсю заливал солнечный свет. Ренат определённо находится рядом со мной на кровати, слышно, как его пальцы, мягко касаясь клавиш, что-то печатают.
Лежу, не шелохнувшись и слежу, чтобы дыхание было глубоким и ровным. Пока не соберусь с мыслями, Юдину незачем знать о моём пробуждении.
Собраться с мыслями? Да какой там…, мне бы для начала панику победить. Как представлю, что придётся выползать из кровати и искать вещи средь бела дня под пристальным взглядом Рената, так сразу дурнеет.
И какого я ночью не ушла? Темнота как накидка укрыла бы меня от глаз Юдина, а ещё не до конца выветрившиеся алкоголь, не дал бы вести себя совсем уж забито и жалко.
