— Если бы я сука знал.
— Ладно. Отпускай. Да…, беседу провести не забудь. Ну ты и сам все отлично знаешь, не мне тебя учить. Мадам красный крест то точно к ментам не сунется у нее рыльце в пушку. А вот Дракон вполне может. Приставь к этому рыцарю парочку наших ребят.
— Понял. Что нибудь еще Данил Сергеевич?
— Да. Организуй мне досье на Анастасию Валерьевну. Меня интересует все что только могут нарыть наши соглядатаи.
— Придут новости по птичкам. Отрапортуешь.
Сбрасываю звонок. И усаживаюсь в кресло. Даже глаза закрыл, чтобы все по местам расставить.
Сука! Сука! Сука! Сжимаю пальцы в кулак, едва сдерживаясь, чтобы не захерачить телефоном в стену.
Я не смогу ее отпустить.
Так, для начала не мешало бы успокоиться и проветрить мозг. А потом все хорошенько обдумать.
И если жизнь такая сука, что идет в разрез с моими желаниями, а мои желания сводятся к регулярному сексу со спящей за стенкой малышкой, то я буду еще большей сукой, и поимею обоих. А поиметь можно любого, главное определится с ценой.
А раз Аленький настолько нуждается в средствах, то думаю, подобный формат отношений ее устроит более чем.
Глава 42
Когда я прихожу в себя. За окном уже стоит полуденное солнце. Назвать мое пробуждение каким-либо другим словом, не поворачивается язык.
И не поворачивается, не только язык… У меня вообще, ничего не поворачивается, а складывается стойкое ощущение, что мое тело переехал десятитонный асфальтовый каток. И это…, я даже пока еще не шевелюсь.
Наверное, если бы не мое красноречивое состояние, я бы однозначно решила, что все это мне приснилось.
Вся эта звездная россыпь, от которой до сих пор искрит в глазах, этот сумасшедший космос с неоновыми взрывами, после которых побаливает горло, потому что я никогда в жизни столько не стонала, и не кричала, как этой ночью.
Боже!
Какой позор.
От воспоминаний мое лицо мгновенно превращается в стоп сигнал светофора. Устало прикрываю веки, а перед глазами его губы, руки, низкий голос эхом на репите в ушах, и запах…, кажется пропитавший меня насквозь.
Мамочки!
Как же он сумашедше пахнет!
Это запах моего безумия, бешеного адреналина, безграничной власти, немереной силы, горячего секса и опасного мужчины.
Калейдоскоп оттенков, от которых в голове не остается ни одной трезвой мысли.
Он пьянит, дурманит, доводит до отчаяния.
А вспоминая, что он со мной делал…, что говорил…, а главное, ЧТО Я… позволяла ему делать с собой, и как умоляла не останавливаться впиваясь пальцами в кожу плеч…
В пору, провалиться сквозь землю.
Кто нибудь!
Вызовите неотложку. Я сошла с ума.
Ведь так не бывает…
Эта одержимая, распутная девица — это не я. Не могло же меня после одного стакана так развести?
Один его взляд, убил во мне вчерашнюю девственницу.
Никто и никогда не смотрел на меня так как этот дъявол.
Я чувствовала себя желанной добычей, наисладчайшим десертом, вожделенной наградой.
Он сделал из меня безвольную куклу, готовую на все лишь бы это не прекращалось.
А ведь мой первый, сексуальный опыт меня твердо уверил, что секс с этим зверем — это боль и унижение. И по другому, только в моих девичьих грезах, и уж точно, не в этой жизни.
Поэтому я даже сейчас…, склонна верить, что это был сон, даже, если мое тело кричит об обратном.
Сон…, в котором дьявол то нежно ласкал меня; как редкую драгоценность, как несметное сокровище, как хрупкий венецианский хрусталь. То пожирал; с хриплыми стонами, бешеным дыханием и голодными безудержными поцелуями, оставляющими отметины на коже.
Я не могла себе даже представить и десятой доли того сумасшествия, которое со мной творилось.
Порабощающая власть, полный контроль над моим телом, голосом, разумом. И все мои усилия хоть как-то противостоять этому натиску рушились, как карточный домик.
Это не секс…, понимаю, и снова вспыхиваю.
Это мужчина.
Данил… тихо шепчу уставившись в потолок и чувствую, как на лице расцветает блаженная улыбка.
"— Идиотка!!! — кричит мой проснувшийся разум."
Вернись на землю! Какой Данил?
Бью себя ладошкой по губам и вскрикиваю от боли.
С ума сошла дура?
Забыла почему ты здесь?
Закидываю себя кирпичами пытаясь вырваться, из этого марева больного безумия.
Только как…? Если все здесь, включая мое тело и воздух, который тяну ноздрями, как МАЯКИ с именем ДАНИЛ.
Резко подымаюсь с постели и несусь в ванную.
Чувствую, как покачиваюсь на ногах. Как все еще, дрожит мое тело.
Но мне срочно необходимо это сделать. Смыть с себя любое его присутствие.
Открываю кран и как только вода становится теплой, встаю под душ. Быстро намыливаю эту безвольную оболочку, волосы.
И все же… на миг замираю. Подставив косточки теплым струям.
Опускаю руки.
И веду подушечками пальцев по груди, слегка задевая соски. Прикрываю глаза и вот уже представляю, как меня касался этот дьявол…
И меня простреливает так, что выгибается спина. Приходится упереться рукой о стену, чтобы не повалиться на пол.
— Аленький…
Чудится тут же мне его рваный, жадный хрип. Бьет спазмами в висках и скручивает все там внизу.
Боже.
Он сделал из меня чудовище подобное себе. Превратил в нифоманку.
И похоже что это серьезно, потому что мне уже кажется, что даже шум его дыхания играет мелодию у меня в ушах, и не проходит.
Преисподняя ждет меня. Ну или стены "Зеленой рощи".
— Аленький.
Боже! Ну вот снова… Только теперь этот животный рык еще ближе, и еще реальнее.
Мое тело начинает колотить мелкой дрожью словно вода в кране за мгновение стала ледяной.
Нет.
Этого не может быть.
Начинаю, мотать головой.
Я бы слышала…, так же?
Обуздав страх. Собрав последние силы, отталкиваюсь от стены и открываю глаза, чтобы усмерить свое больное воображение, но…
Глава 43
— НО-… так и остается висеть в воздухе.
А дъявол стоит за моей спиной, ни слова не говорит, а только дышит как бешеный, загнаный зверь.
А потом рывком к себе и его ладони без всяких предисловий ложатся на мою грудь. И это соприкосновение моего обнаженного тела с его полностью одетым — подобно взрыву.
Закусываю губу, и душу, рвущийся на ружу крик.
Прогибаюсь под натиском, прижимаясь плотнее.
Ощущаю крепкое, сильное тело, чувствую ягодицами его эрекцию, от чего внизу живота сладко обрывается, а между ног становится так влажно и горячо, особенно, когда дъявол сначало проводит горячим языком по моей чувствительной шее, а следом, на контрасте ощущений, царапает ее своей небритой щекой.
Послевкусие такое острое, что вполне схоже с состоянием какой-то дикой наркотической ломки.
— Девочка проголодалась? — вкрадчиво шепчет мне в ухо, и резко сжимает пальцами соски. Отчего мой позвоночник пробивает высоковольтный разряд электрического тока.
Вспыхиваю.
Пытаюсь вырваться из его рейдерского захвата, но он не позволяет. Открываю рот в желании высказаться по этому поводу, пока меня еще не покинул последний обломок моего здравого смыла, но он впивается в мои губы властным поцелуем, заглушая любой протест.
Открываю рот шире, впуская его наглый язык и прикусываю в отместку за то, что он из меня делает, наглядно демонстрируя ему свои не озвученые мысли, и степень своего, так называемого, "голода".
— Так не терпится малыш, да? — с усмешкой, болезненно стонет этот гад мне в губы.
При этом одна его рука тут же начинает двигаться вниз к самому сокравенному, а другая, по хозяйски, продолжает ласкать мои полушария.
Меня бросает в жар. Смущение, словно тиски, купирует мое тело. Перехватываю его руку и крепко сжимаю.
Мы замираем.
Дъявол оставляет в покое мою грудь, зарывается пальцами в мои мокрые волосы, наматывает их на кулак, и тянет мою голову назад, заставляя прогнуться сильнее и прижаться плотнее к его выпирающему из брюк члену. Затылок больно, но от этой какой-то подчиненной позы испытываю неясное удовольствие.
