Заместитель начбеза собирался еще что– то сказать, но в последний миг передумал.
– Ладно, ладно, – он несколько раз согласно кивнул головой, – Я уволюсь.
Затем вышел из кабинета.
Знал бы я, что он выкинет, выпроводил бы его сам. Пинком под зад.
Олеся
Я передаю дочь Владу и выхожу из машины, рассматривая свое новое жилище. Ощущение, что я не в своей тарелке, усиливается. Причем радости от того, что я здесь, у меня мало. Может быть, какая– то другая женщина пошла бы в дом с видом королевы. Я же с трудом удерживаю себя от того, чтобы забраться назад в салон и попросить, чтобы меня отвезли домой. Почему– то на моей территории о том, кто Влад такой, мне удалось успешно забыть.
– Нет, – в подтверждение своих слов он отрицательно качает головой, – Сбежать у тебя не получится.
Грустно разглядываю запорошенную снегом площадку, на которой скорее всего поместится не одно футбольное поле.
– А здесь что?
Вздыхает.
– Газон.
Я снова возвращаю свое внимание дому. Нет, он, конечно, красивый. Большой. Роскошный. Хорошо, что двухэтажный. Выполнен в светлых тонах.
Но...Слишком большой.
– Олесь! В чем дело?– спрашивает Влад нетерпеливо.
Сама у себя я тоже это же спрашиваю. Может быть, не к месту вспоминаю Аллу с ее уверениями, что Холодов– не мой уровень.
– Никогда не планировала жить в здании по размерам, напоминающем школу.
– Тебе дом не нравится?– Влад честно пытается меня понять.
Вздыхаю теперь уже я. И иду к крыльцу. Не сбегать же, в самом деле.
– Нравится. Почему, не нравится, – бормочу себе под нос, оказавшись в гостиной.
Бело– золотистое помещение навевает мысли о музее. Хотя диваны и кресла выглядят не так устрашающе с их плюшевой обивкой. Даже, кажется, с цветочным орнаментом. Но картины на стенах и кое– какие антикварные безделушки не дают расслабиться.
– Тут точно жить можно? Это не музей?– задираю я голову вверх, разглядывая балюстраду на втором этаже.
– Можно, – хмуро отвечает Влад.
Как пить дать, думает, что я над ним издеваюсь.
Кладет дочь на диван, расстегивает на ней комбинезон.
В гостиную между тем входит женщина лет шестидесяти. В сером платье с белоснежным воротничком– стоечкой и белоснежным же передником. Волосы собраны в идеальный пучок.
Женщина смотрит на меня, я смотрю на нее. Влад возится с Есенией, потому что в комнате жарко. Горит камин. Настоящий. Ребенка надо раздеть.
Женщина стоит неподвижно, сложив руки на переднике.
– Здравствуйте, Владислав Сергеевич, – голос у нее приятный.
Безупречный. Как и выровненная спина.
Влад поднимает на нее глаза, вытаскивая руку дочери из рукава, стараясь ее не разбудить.
Куда я попала?
– Здравствуйте, Галина Валентиновна, – он поворачивает голову в мою сторону и собирается нас представить, – Олесь, это...
– Фрекен Бок, – вырывается у меня против аоли.
Несмотря на все свое самообладание, женщина краснеет. Явно знает, кто это– фрекен Бок. Наверное, это хорошо. Значит, она мультфильм смотрела.
Я снимаю дубленку и шапку, кладу их на кресло.
– Олесь!– Влад поджимает губы, всем своим видом упрекая меня за мою реакцию.
– А ты– Синяя Борода, – не останавливаюсь я на достигнутом эффекте.
Женщина только что сиявшая красными щеками, теперь бледнеет, переводит испуганный взор с меня на него. Все время забываю, что с олигархами так разговаривать нельзя.
– Галина Валентиновна, не переживайте– это моя будущая жена– Олеся Денисовна. Олеся Денисовна, не пугайте персонал. Это экономка– Галина Валентиновна. К ней будешь обращаться по любым вопросам. Пока не привыкнешь. И перестанешь чудить.
Отстраняю его от дочери, потому что с одеванием– раздеванием у него не так все радужно, как с зарабатыванием денег.
Осторожно извлекаю дочь из зимней одежки и беру ее на руки.
– А это моя дочь– Есения Владиславовна, – с гордостью сообщает мужчина экономке.
– Нам бы детскую, Владислав Сергеевич. Желательно, нормальных размеров. А не так, чтобы я там "ау" кричала, – вставляю свои "пять копеек".
Галина Валентиновна с умилением смотрит на малышку у меня на руках. И с опаской– на меня.
– Детская готова, – рапортует она, обращаясь к Холодову.
Дочка продолжает мирно спать. Ее все устраивает. Пожалуй, это главное.
Мы идем за экономкой. Попутно я отмечаю, что дом и правда– очень красивый. Но все– таки помпезный. Детская радует меня больше. Здесь все продумано до мелочей с учетом интересов ребенка.
– Если захочешь– можешь переделать, – сразу говорит мне Влад, не давая открыть рта.
– Ладно, разберемся, – милостиво соглашаюсь я, устраивая нашу крошку в кроватке.
– Может, чаем меня угостишь, хозяин заводов, газет, пароходов? Или у тебя все по церемониалу?– предлагаю я, дразня его сама не знаю, зачем.
Пользуясь тем, что шокированная экономка испарилась, а дочку я положила, Влад устраивает свою ладонь на моей ягодице и чувствительно ее сжимает.
– Ой! – вырывается у меня.
Его губы касаются моего уха.
– Не шкодничай! А то – накажу!– горячее дыхание мужчины вместе со словами касаются моей кожи.
Я делаю шаг назад и прижимаюсь к нему.
– Как? – спрашиваю вдруг охрипшим голосом.
– Чай потом попьем. Пойдем я тебе нашу спальню покажу.
Он и показывает. Только я мало что замечаю, тая от его ласк.
После, устроившись на его плече, вспоминаю, что он хотел ехать на работу.
– А ты на работу собирался, – говорю, пересчитывая кубики на его животе пальцами.
– Не поеду уже никуда. Сейчас сам тебе дом покажу, а то мне кажется, что ты или людей до обморока доведешь, или сама сбежишь.
Эта его идея мне нравится. Мне нужно освоиться. В Воронеже казалось, что все будет проще.
– Влад, имей в виду, никакой свадьбы – мы просто распишемся, – говорю строго и молюсь, чтобы он меня услышал.
Перспектива оказаться в такой важный день перед ни одной сотней таких, как Влад, меня не вдохновляет.
Не слышу ответа и это настораживает.
– Олесь, ты чего– то боишься?
Я хочу быть честной.
– Я не выдержу, если ты мне сделаешь больно.
Мышцы мужчины каменеют.
– Видимо, настало время поговорить, – заключает он, поглаживая меня по обнаженной спине.
Олеся
Я замираю, приготовившись к откровениям. Сама свое состояние не могу описать словами. Не хочется вытаскивать не свет то, что прячу глубоко внутри.
– Я собираюсь жениться на тебе не потому, что должен. Я хочу быть счастливым. И хочу сделать счастливой тебя. Потому что мне... Даже не знаю, как это выразить словами... Те чувства, ощущения, что я испытываю, находясь рядом с тобой. Это эйфория, кружащая голову. И сразу же, как будто я вновь в родительском доме– уют и покой. Это настолько странное сочетание... И они так быстро сменяют друг друга, что переплелись в плотный клубок. Знаешь, я стал ловить себя на том, что улыбаюсь, стоит мне вспомнить о тебе. И это выходит само собой. И совершенно плевать, кто что думает по этому поводу. И я не хочу объяснять кому– то, как ты важна для меня. Поэтому и хочу, чтобы мое отношение к тебе было выражено просто. И не нуждалось в каких– либо пояснениях. Я понимаю твои опасения. После того, через что ты прошла, то, что ты беспокоишься– это нормально. Но чтобы не случилось между нами в будущем, я хочу, чтобы ты знала– для меня главным будет, чтобы с тобой все хорошо.
Для меня сейчас самым важным становится увидеть глаза Влада. Я переворачиваюсь на живот, упираюсь подбородком в свои сложенные на мужской груди руки, и смотрю в его глаза. Смотрю бесконечно долго. Выражение его лица меня успокаивает. Он полностью серьезен.
В то же время я ковыряюсь в себе. Вскрываю все то сокровенное, что не решаюсь приоткрыть никому.
Но с ним я готова переступить через свой страх. Он дополняет меня, дает мне именно то, чего мне не хватает
