Хотя делаю это зря. Если бы я еще чуть задержалась, наблюдая парочку, то бы увидела, что у Платона, едва заметившего меня и Гордеева вместе за одним столом, вмиг слетела улыбка. И мне бы стало чуточку легче. Но я отвернулась раньше.
-Слушай, использованная женская гигиеническая прокладка, если ты не хочешь сидеть с какой-нибудь тарелкой, надетой на голову, среди людей, с которыми ведешь дела, советую тебе отправиться за свой столик. И не подходить ко мне.
Наверное, он все-таки хорошо меня знает, потому что, не проронив ни слова, уходит.
А я остаюсь гореть в костре собственной ревности, захлебываясь картинками сплетающихся тел Платона и этой белобрысой швабры. Полностью осознавая для себя ответ на вопрос, люблю ли я Платона.
Еленка
За стол возвращаются Сергей и мама. Я стараюсь сдерживаться, но, судя по тому, что мама несколько раз уже посмотрела на меня, получается плохо.
-Я на минуту, - говорю им и ухожу в туалет.
Там делаю дыхательную гимнастику, стараясь взять себя в руки. Ну, подумаешь, он - с другой. Я же не рассчитывала, что значу для него что-то. И он - не монах. У него будет вторая, третья, чёрт его знает, какая ещё по счету. Когда-нибудь, он даже женится. Но явно не на мне. Это всё будет.
Что ж так больно-то?!
Долго мою руки, меня успокаивает шум воды. Но вечно сидеть здесь не будешь. Я ушла в дальнюю туалетную комнату, чтобы дольше побыть одной. И теперь возвращаюсь по длинному коридору, на стенах которого вперемешку развешаны зеркала и картины. Останавливаюсь перед одним из зеркал почти на повороте к банкетному залу. Долго разглядываю себя, не в силах понять, чем же не угодила Хромову. Ведь красивая.
Уже собираюсь пойти дальше, как за спиной вырастает мужская фигура. Я не слышала, как он подошел, слишком занятая поиском своих недостатков.
Вот сейчас он не улыбается. Смотрит, не отрываясь в мои глаза, что отражаются в зеркальной поверхности. Плечи напряжены, челюсти сжаты, взгляд давящий.
Я тоже смотрю. И тоже - в его глаза в этом печальном зазеркалье. Меня окутывает запах его туалетной воды. И его запах, который я слишком хорошо помню. До одури хочется откинуться назад и опереться спиной ему на грудь. Почувствовать жар его тела. И эрекцию. Которая, наверняка, есть. Это выдает его участившееся дыхание и полубезумный блеск глаз.
Я так по нему соскучилась.
Но нельзя... Я не нужна ему.
Платон поднимает руку и замирает. Мне кажется, я чувствую кожей оголенного плеча тепло его пальцев. Так хочется, чтобы дотронулся. Не просить же?
Так мы и стоим. Рассматривая друг друга в зеркале. Он не дотрагивается. Я не смею обернуться и посмотреть ему в лицо.
Он наклоняется к моей шее, опаляя кожу горячим дыханием. Меня же словно парализует. Хорошо, что не поворачиваюсь. Я б не выдержала.
По коридору раздаются шаги и мужские голоса. Платон медленно выпрямляется и, словно заставляя себя, уходит. А я остаюсь стоять у зеркала еще несколько долгих мгновений.
Отмерев, вижу Дзагоева с незнакомым мне молодым человеком лет двадцати пяти восточной наружности. Самир смотрит вслед удаляющемуся Платону. Только этого моралиста мне сегодня не хватало!
Но ускориться и шагать быстрее мимо него мне мешает упрямство. Это будет слишком похоже на бегство. Так что фиг ему.
-Лена, здравствуй! - не дает пройти мимо Самир.
Честно, после сцены в моей квартире я бы прошла, минуя Дзагоева и его спутника и даже не поздоровалась.
Теперь же игнорировать его у меня нет особых причин.
-Добрый вечер, господа! - отвечаю я и все равно пытаюсь улизнуть, не давая себе труда быть вежливой.
Однако, не тут-то было.
-Лена, постой, - останавливает меня мужчина.
Да что ему надо?
Он не собирается делать из этого секрет, буквально огорошив меня:
-Мигран целый вечер хотел с тобой познакомиться,- Дзагоев указывает на своего спутника.
-Кто? - переспрашиваю я.
Парень решает взять дело в свои руки.
-Меня зовут Мигран Тахаев. Я Вами совершенно очарован. И практически заставил Самира подойти к Вам.
Ну, правильно, Дзагоев еще не выжил из ума и помнит полуголого Платона у меня дома. Такая, как я - не пара этому гордому горному орлу.
-Простите, имя не расслышала - Вы сказали - Мигрант? - переспрашиваю я, не удержавшись от мелкой пакости.
Самир хмурится. А вот Тахаев - нет. Он хохочет, да так искренне, что мне становится стыдно за свою грубость.
-А Самир предупреждал, что Вы - колючка. Но очень красивая.
Видимо, про Платона Дзагоев ему не рассказывал.
- Я вижу, Вы поладили, - с этими словами Самир сливается, оставив мне этот восточный подарок. Который, к моему сильному удивлению, оказывается весьма воспитанным и дружелюбным.
Но что мне с ним делать? Парень сыпет шутками, ведет себя так, как будто мы тысячу лет знакомы. И вести его за стол к Давлатову, который сожрет его как ягненка, мне жалко. Да и тяжесть в груди от беззаботной улыбки уменьшается.
Мигран предлагает мне прогуляться в зимний сад, который здесь есть. И мы, забрав верхнюю одежду, долго там гуляем, любуясь заснеженными дерявьями, оплетенными разноцветными гирляндами, и ледяными скульптурами.
Я слушаю его и невольно вспоминаю себя - такую же беззаботную. До того как вляпалась в несчастье под именем " Платон Хромов". Слушая Тахаева, всей душой хочу снова стать такой. Только не знаю, смогу ли.
Единственный неловкий момент возникает, когда Мигран решает спросить:
-Кто это был, тот парень?
Я понимаю, что он спрашивает про Платона, но решаю изобразить дурочку.
-Какой?
Здесь я обнаруживаю, что Мигран Тахаев может быть совсем другим. Серьезным и вдумчивым.
-Тот, который стоял возле тебя, когда мы с Самиром подошли.
-Никто, - сухо роняю я., желаю уйти.
-Хорошо, что не жених,- замечает он.
Как никогда, кстати, раздается звонок сотового.
И это даже не мама. А сам Сергей Владимирович.
-Лена, мы уезжаем. Ждем тебя на выходе у автомобиля, - как всегда одна конкретика.
-Тебе пора, - не спрашивает, а утверждает Мигран.
-Да.
-Я провожу.
Не спорю. Мы идем из выхода зимнего сада. Я вижу нашу машину. И Сергея, и маму. А еще родителей Платона. Его самого с банкирской дочкой. И, очевидно, ее родителей. Что они там все собрались. Больше места не было?
Я цепляюсь за локоть Миграна сильнее, потому что скользко. Он поддерживает меня за талию. И именно этот момент выбирает Платон, чтобы посмотреть в нашу сторону.
Его глаза вспыхивают яростью.
Несмотря на то, что он приобнимает свою белобрысую мымру.
Платон
Странная компания собралась на выходе из ресторана. Давлатов с женой, мои родители, Пономаревы. И я в обнимку со Светкой.
Давлатовы ждут Лену. Где ее черти носят?
Оглядываюсь в поисках девушки. И вижу её. Она решила не скучать. Потому что к машине ее ведет Тахаев. Откуда она его взяла? Хотя пройди она с ним по залу, ее бы захотели уничтожить многие незамужние барышни, которые мечтают пересесть с папиной шеи на мужнину.
Надо же как... Похоже, Давлатов был прав, долго ждать меня Елена Даниловна не будет.
Подавляю порыв подойти к ней и, хорошенько встряхув, спросить, где она с ним была. А Тахаеву хочу сломать руку, которой он ее обнимает. И выбить зубы. Чтобы не щерился, глядя на мое.
Еленка уже заметила мой взгляд и гневно сузила глаза, чересчур внимательно рассматривая мою спутницу. Точно так же, как я разглядываю их.
Я случайно встречаюсь с глазами с Давлатовым. В них отражается то, что он думает. Что я -идиот. И я почти готов с ним согласиться.
Лена и Тахаев подходят к нам.
Пономарев замечает его и, глаза банкира начинают хитро поблескивать.
-Господин Тахаев! Вы тоже решили посетить наше небольшое собрание? - он приветствует молодого человека, как будто они -старые знакомые.
Только тот не торопится узнавать банкира. Не его полета птица.
