слишком близко, а невесте в день свадьбы положено плакать только от счастья. И уж тем более, не от неудовлетворенного желания!
Его рука скользнула вниз, дотронулась до лодыжки Лии. Девочка притихла. Смотрела, наблюдала за ним, не дыша.
Родион пошел дальше, пробрался под пышные белоснежные юбки Лии и повел рукой выше. Дотронулся до колена, погладил, наблюдая за реакцией жены.
Та ничего не говорила. И кажется, совсем уже не дышала.
— Лия, маленькая моя, помнишь я тебе говорил, что ты очень сладкая? Так и есть.
На ней были чулки, как и положено невесте в день свадьбы. Поэтому Родиону не составило труда добраться до кружевных трусиков Лии. Её ноги были сдвинуты вместе, сжаты, и он мог лишь погладить лобок, надавливая и уговаривая довериться ему.
Ну же! Давай…
Он ничего не говорил, лишь гладил снова и снова. В какой-то момент не выдержал и нырнул под трусики сверху, чтобы коснуться аккуратно постриженных волосков. Мягких и пушистых.
Член в штанах готов был взорваться. Долгое для Родиона воздержание давало о себе знать, тем более, как бы не понимал мозг происходящее, тело требовало своего!
Лия вцепилась ему в предплечье, тоже ничего не говоря. Её продолжало скручивать изнутри. По его подсчетам до дома добираться ещё минут десять-пятнадцать. Вроде бы и немного. Сейчас же — целая вечность.
Родиону пришлось действовать более кардинально, иначе они так и продолжат топтаться на месте. Он надеялся, что, испытав оргазм, Лия восстановится, действие стимулирующих схлынет, и ей полегчает. Полегчает и ему, потому что внутренняя пружина закручивалась всё сильнее. Он не опасался, что сорвется и сделает то, что противоречит его жизненным принципам. Не сопливый пацан, который дорвался до женской плоти. Для него главное на данный момент — это привести в чувство Лию.
Она заерзала, он прихватил ладонью ее шею сзади и притянул к себе. Фактически уткнул в себя. Лии это и требовалось. Потому что она сразу вцепилась в него и разжала ноги.
Его пальцы жадно и требовательно скользнули вниз, ко входу. Собственное горячее дыхание драло Родиону глотку. Мышцы натянулись, как канаты. Секунда, вторая, и они порвутся к чертям собачьим. Родион не помнил, чтобы когда-либо за последние годы настолько сильно хотел девушку и не мог её получить. Точнее мог, но не так… О, нет, совсем не так!
Он безошибочно нашел чувственное местечко на лоне и надавил. Сделал так, чтобы влага потекла по его пальцам, наполнив салон сладким ароматом возбуждения и страсти. Лия громко застонала, прикусив ему шею. Он не возражал… всё, что угодно…
А потом зажала его руку. Крепко. И ещё раз.
И выдохнула судорожно-судорожно.
После чего обмякла в его объятиях.
Родион тоже прикрыл глаза. Н-да… Теперь как бы свою похоть удержать в штанах, не выпустить наружу и не потребовать удовлетворения.
От чего он не смог удержаться — так это от того, чтобы не облизнуть те пальцы, которыми трогал Лию.
Девушка, увидев его действия, спрятала лицо в ладонях.
— Ничего не говори, — пискнула она, — пожалуйста.
Он не собирался. Что тут скажешь?
— Тебе легче?
— Угу.
— Лия, посмотри на меня.
Он отвел ладони от лица. Лия поддалась не сразу. С пылающими от смущения и оргазма щеками, с растрепанными волосами она выглядела ещё очаровательнее.
— Всё хорошо, слышишь?
Родион хотел её успокоить. Как-то приободрить.
Она лишь слабо улыбнулась.
— Можно я…помолчу? — попросила она, нервно поправляя юбки.
— Мы почти приехали.
Автомобиль плавно притормозил у снятого Родионом дома. Таширов переехал почти сразу же и проверил, чтобы Тибрановы не имели никакого доступа к его жилищу. Охранника, что оставил калитку и окно открытым в ту ночь, они нашли.
Родион вышел первым и сразу устремился к противоположной пассажирской двери.
Девушка не спешила выходить, съежилась на сиденье.
— Лия, давай, — поторопил её Родион и протянул ладонь.
Она приняла её и вышла, плотнее запахнувшись в пиджак.
— Ты теперь здесь живешь? — голос Лии звучал более осознанно, без хриплых ноток.
— Да. Потом с тобой определимся с более постоянным местом жительства. Если понравится — останемся здесь.
Лия нерешительно кивнула и сделала шаг в сторону дорожки. У Родиона были другие планы в отношении жены. Он тоже собирался соблюсти некоторые традиции — например, занести жену в дом на руках.
Но не успел осуществить задуманное, потому что Лия громко ойкнула и согнулась.
— Черт…
Разбираться, что с ней, на улице Таширов не стал.
— Дом отомкни, — распорядился он водителю. Тот кивнул и поспешил к крыльцу.
Родион подхватил жену на руки. Легкая, как пушинка.
В коридоре сразу же зажег свет и лишь тогда поставил Лию на пол. От себя не отпустил.
Она и сама не спешила отходить, вцепившись в его плечи.
— Та-ак, — протянул Родион, понимая, что Лия пошла на второй круг. — На пуфик садись и ножки мне свои давай.
— З…зачем? — она снова начала заикаться, борясь с собой.
Вот так и узнаешь, кто тебе достался в жены. Стойкий оловянный солдатик, которого хрен возьмешь голыми руками. На вид хрупкое существо, а внутри железный стержень.
Усадив её на пуфик, Родин быстро снял туфли, попутно отметив, что ножка у его жены миниатюрная.
Но любоваться долго ступней и пальчиками с нежно-розовым педикюром не пришлось.
Их ждала ванная.
Лия не противилась, когда он завел её в большую светлую комнату. Лишь растерянно моргнула.
— Спиной повернись ко мне, — зачем-то сказал он, хотя уже сам разворачивал её к себе.
— Что ты… делаешь?
— Раздеваю тебя, — недружелюбно процедил мужчина. Знал, что смягчить тон надо, что не на неё он сердится. Какое… На Лию при желании сердиться невозможно. У него точно не получалось, и это радовало.
Свадебное платье поддавалось с трудом. Легче порвать чертовы шнуровки и мелкие жемчужные пуговицы, чем справиться с ними. Но надо сдюжить. Мало ли. Откуда ему знать, может, у Лии к платью особо трепетное отношение? Будет хранить, лелеять и примерять раз в пять лет.
Она терпеливо стояла, упираясь руками в стену. Один раз чуть не съехала, но вовремя вернула руки в прежнее положение. И почти не двигалась больше.
Платье, наконец, поддалось. Родион потянул его вниз, обнажая Лию.
Вот она…красивая его девочка…
Спина — загляденье. Хрупкая. Талия тонкая, выраженно переходящая в округлые бедра.
Шикарная…
Чулки, пояс, трусики. Всё кружевное, белое. Сексуальное.
И попка очень сексуальная. Укусить хочется.
Родион, в очередной раз нелицеприятно выругавшись и мысленно обещая кары небесные тем товарищам, которые устроили ему незабываемую брачную ночь, отступил назад.
— Лия, выбирай — душ, ванная? Или сразу баиньки?
Лия выгнулась, отчего лопатки острее
