— Нет, Элина. У него не встал… — я не знала смог ли что-то сделать Матвей, но он сам клялся и божился, что не помнит и у него не мог встать. Но почему-то вся эта картинка слишком притянутая. И надо понять кто врет.
— Ты не понимаешь, я очень старалась. Я минет делала, — опустив глаза призналась Элина, а я воодушевилась.
— Круто! — я хлопнула по коленям. — Раз ты была настолько с ним близка, тогда ответь, слева или справа у Матвея шрам в паху? Он его получил когда напоролся на прут, перелезая через забор в детстве.
— Слева!
Глава 39
Минута молчания.
Элина с таким величественным видом победительницы смотрела на меня, что мне даже неловко было ее разочаровывать.
У Матвея не было шрама в паху.
Он был на заднице. И не от прутьев, а от того что не надо злить соседского пса у бабушки на даче.
А из этого следует, что Элина ответила только, чтобы ответить.
Скажу, что она неправа, начнёт врать, что было темно и она не присматривалась. Подтвержу…
— Да… — медленно произнесла я. А в голове сразу стали метаться варианты, чтобы ещё хоть немного раскрутить ситуацию. — Когда у тебя были месячные?
Этот вопрос застал Элину врасплох.
— Не помню… я же беременна… — и словно специально погладила себя по животу.
А вот это подлость.
Нереальная.
Она ведь тыкала в меня наугад в первую встречу и не будь я настолько разбита самим фактом измены, можно было бы вообще иначе развернуть ситуацию.
Вот как сейчас.
— Нет, не в этом смысле. Я верю, что ты беременна…
— В смысле веришь? — перебила меня Элина. — Как будто можно было подумать, что я вру…
— Конечно, — просветила я и откинулась на диванную подушку. — Приходит левая девка и начинает права качать. Я вот верю что ты беременна…
Элина улыбнулась.
Ну, улыбайся, зайка моя лживая.
— Но не верю, что от моего мужа, — прибила я ее откровением.
— Я же только что тебе все рассказала… — растерянно призналась Элина и придвинулась поближе к спинке дивана, чтобы облокотиться. Ее явно смущало мое поведение. Но у меня тут и без неё дел невпроворот, чтобы скорбеть об измене.
— Ну вот смотри как это выглядит с моей стороны… — медленно начала я. — Девка в баре отсасывает моему мужу, а потом заявляет, что беременна. Откуда мне знать, что ты до этого не была беременна? Или после не залетела от соседа Сереги? Ммм?
Элина пошла пятнами. На ее лице сразу масса эмоций расцвела. Она застыла, ртом хватала воздух не знала какие аргументы за своё положение привести.
— Скоро можно будет сделать днк! — нашлась Элина и, вскинув подбородок, посмотрела на меня.
— После родов что ли? — скорчила я дурочку.
— Нет, ещё до…
Я хмыкнула.
— То есть тебе так важно доказать, что тебя обрюхатил мой муж, что даже готова рискнуть здоровьем малыша? Ты знаешь что эта процедура неприятна для плода? И все равно хочешь? Так может сразу аборт сделаешь, раз тебе плевать на ребёнка?
Я специально подбирала как можно более обидные слова, чтобы Элина поняла насколько низким и паршивым я считаю ее поведение и что в отношении ситуации в клубе иначе просто язык не поворачивался говорить.
— И ты туда! — взмахнула руками Элина и ударилась локтем об подлокотник дивана. — Почему ты тоже хочешь, чтобы я сделала аборт?
— Ты дура? — холодно уточнила я. Просто само с языка слетело. Я не знала насколько надо быть тупой, чтобы задавать такие вопросы жене любовника.
— Ну подумаешь у меня будет ребёнок… — она спросила глаза на свой телефон.
— Ну вот подумаешь, мне неприятно, что где-то будет ребёнок от моего мужа. Ну вот подумаешь, что я просто тебя за человека не считаю. Ну вот подумаешь, что твой ребёнок всем мешает, — у меня сдали нервы. Я не мать Тереза, чтобы всех любить и прощать. Нет. Именно сейчас я обиженная жена. — Тебе вообще нормально, что ребёнок, которым ты всех шантажируешь — не желанное дитя, а скорее проклятое. Ты родить хочешь, чтобы доить Матвея или просто тебе нужен ребёнок?
Я встала с дивана и прошлась вдоль комнаты. От каждого моего шага Элина сжималась все сильнее, обхватывая себя руками.
— Но вот что я тебе скажу… — я остановилась напротив и опёрлась спиной о стену. — Доить Матвея у тебя тоже не получится. Поверь, я знаю своего супруга. Ты родишь в дорогой больнице. У тебя даже будет нормальный врач. И положенное пособие. А ещё алименты. Но вообще, в крайнем случае, Матвей извернётся так, что лично ты денег не увидишь. У ребёнка будет няня. Будут самые дорогие игрушки. Но ты ни копейки не получишь…
Элина всхлипнула и вытерла нос тыльной стороной ладони.
— Поэтому мой тебе совет. Если, один черт, ребёнок тебе не нужен — сделай аборт. А если нужен, возьми, что предлагает Матвей и утрись. И нечего ходить соплями мне полы заливать.
Грубо.
Но надеюсь действенно.
Я выпроводила Элину так и не дождавшись от неё аргументированных ответов.
К черту все. Мне надо к Северному морю возвращаться.
Я вытащила в спальне несколько ящиков и собрала немного зимних вещей.
Заглянула в кабинет Матвея.
Все на местах и никакого свинства.
Почти на выходе меня настигла такая слабость и апатия, что я присела на пуфик и уперлась затылком в стену.
Господи, когда этот дурдом закончится? Когда наконец-то я смогу просто выдохнуть.
Пальцы были холодными. Это от нервов. И внутри неприятно все сосало. Надо заехать в магазин и купит хотя бы хлеба. А там по обстоятельствам.
Я закинула сумку на плечо. Щёлкнула выключателем, и тут дверной замок шевельнулся. Я замерла в темноте коридора, понимая, что не успела уехать до приезда Матвея.
Черт. Не самый удачный расклад. Сейчас начнутся разговоры. Я буду почти точно плакать, но ни за что не признаюсь, что сегодня говорила с Элиной.
Я набрала в грудь побольше воздуха и приготовилась к встрече.
Дверь медленно, даже боязливо, приоткрылась и на пороге я увидела миниатюрную блондинку, которая смотрела на меня с таким подозрением словно собиралась вызвать наряд полиции.
— Здравствуйте, а вы кто? — обратилась ко мне блондинка. — Матвей не предупреждал, что мы будем не одни…
Глава 40
— Как ты вообще подумал продать нашу квартиру? — шипела я на Матвея, не в силах поверить, что в его умную голову вообще могла прийти такая идея.
Блондинка, с которой столкнулась на пороге, звалась Анной и была риэлтором по недвижимости. Она приехала, чтобы оценить квартиру.
— Ты все равно не хочешь в неё возвращаться… — рычал Матвей.
Анна скрылась в кухне. Тактично делала вид, что она не слышит нашего шипения в гостиной.
— Это не повод! — я взмахнула рукой и уткнулась пальцем в грудь Матвея. Он медленно посмотрел на мою руку. Просто опустил глаза, неверяще смотрел. А потом положил ладонь сверху, согревая меня своим теплом.
— Да зачем мне эта квартира, в которой нет тебя? — вспылил Матвей и шагнул ближе.
Между нами осталось расстояние в ладонь.
Я улавливала аромат мужа. Немного осенний. С примесью смога города, среди которого пробивался его запах. Слишком родной, чтобы я могла спокойно реагировать.
Меня всю потряхивало. Словно я долго не могла уловить давно забытые ноты, а теперь дорвалась и жадно вдыхала, не могла напиться.
— Но почему ты хочешь ее продать? — спросила я, чтобы хоть что-то сказать. — Ты же можешь ее сдать. Или не знаю…
— Вот и я не знаю, Ксюш.
Матвей шагнул и наши тела соприкоснулись. Словно пролетела шаровая молния между нами, выжигая воздух. Оставляя вакуум, в котором мы оба ловили ароматы друг друга, чтобы просто дышать.
— Я не знаю, кис-кис… — Матвей наклонился ко мне. Почти задел горячим дыханием мои губы. — Не знаю зачем мне дом, в котором нет тебя.
Мое сердце билось так громко, что заглушало бой напольных часов из кабинета Матвея. Я облизывала в момент ставшие сухими губы.
