ванной тысячу раз до этого и нет ничего необычного во всем этом.
— Конечно нет.
Решив не дать ему увидеть, как он сильно достаёт меня, я хватаю свою зубную щетку и чищу зубы. Он смотрит на меня в зеркало с темными глазами, когда он наклоняется, чтобы плюнуть в раковину. Я совершенно не готова к тому, как жарко это простое действие.
Он не горячий. Отвратительный.
Я прополоскала рот, радуясь, что всё почти готово. — Ладно, спокойной ночи.
Почему он выглядит таким забавным?
— Спокойной ночи.
Я забираюсь в постель и натягиваю маску на голову. — Выключи свет, когда выйдешь, пожалуйста.
Видишь ли, я могу быть нормальной. Он ударяется о свет, но вместо того, чтобы уйти, он идет к противоположной стороне кровати. Звук его молнии заставляет меня крутиться, чтобы увидеть его.
— Что ты делаешь? — Я визжу.
Один лоб поднимается. — Иду спать.
Настоящая паника наполняет мою грудь, и я кричу: — Сюда?
— Да. — Он вытягивает слог. — По нашему соглашению.
— Но… мы на самом деле не должны делать этого. Никто не узнает, что ты не спал со мной.
Я немедленно сожалею о своем выборе слов. Он не притворяется.
— Я знаю.
Он стягивает штаны со своих ног, показывая серые боксеры.
Что я могла сделать в прошлой жизни, чтобы заслужить это?
— Ты не залезешь сюда в таком виде… где твоя пижама?
— У меня ее нет. Я её никогда не ношу.
— Никогда? — Я пищу.
Он прикрывает меня и заходит за мной. Двуспальная кровать делает невозможным оставить какое-либо пространство, и его дыхание продувает заднюю часть моей шеи. — Никогда. Слишком жарко.
Во мне пробегает дрожь, и я могу только молиться, чтобы он этого не увидел. Каждый вдох — это борьба. Он сдвигается, его грудь задевает мою спину. Я пытаюсь заглушить свой хныканье в подушку, когда жар наполняет мою сердцевину, и мой клитор пульсирует, умоляя, чтобы меня коснулись.
Предатель.
Он снова сдвинулся, на этот раз его рука упала мне на бедро.
— Что ты делаешь? — Я выдыхаю.
— Твоя кровать крошечная. Нет места.
— Разве… тебе не будет комфортнее спать где-нибудь в другом месте, пока мы не найдем кровать побольше?
Я борюсь, чтобы не заикаться.
Его хватка сжимает бедро и тянет меня ближе. — Нет. Эта идеальна.
Моя спина выгибается против моей воли, мое тело полностью игнорирует мой мозг. Когда я не отрываюсь, как должна, он скользит рукой по изгибу бедра, а его пальцы гладят внутреннюю часть бедра, в миллиметрах от того места, где он нужен мне больше всего.
Стон ускользает от моих губ, и он воспринимает это как разрешение двигаться дальше. Он не поворачивает руку, чтобы прямо прикоснуться к моей сущности, вместо этого доводя меня до безумия почти незаметными прикосновениями тыльной стороной своих пальцев к моему клитору.
— Ты думаешь, что все контролируешь, но твое тело принадлежит мне. Умоляй, и я дам тебе все, что ты захочешь.
Я перестала дышать полностью, желая, чтобы он схватил меня там, где мне нужно, но отказываясь умолять. Я тру мои бедра вместе, подняв пальцы ближе, чтобы они сильнее прижимались ко мне. Я стону, когда этого не достаточно, чтобы успокоить боль.
— Посмотри, как сильно твоя киска хочет меня. Как сильно она нуждается во мне. — Холодные металлические скольжения на моем запястье. Я слишком потеряна для, чтобы спросить, что это такое.
— Да.
Мои бедра труться, и моя задница бьется о его твердый член.
Он рычит, болезненный, животный звук. Его руки сжимают мои бедра почти до синяков, и воздух меняется, когда то, что удерживало его, трескается вокруг нас.
Наслаждение бьет меня насквозь, когда он пихает свой член мне в зад, ощущение, смешанное с едва заметным касанием его руки, затмевает мой разум, мой клитор пульсирует для его внимания.
Низкий стон вырывается его из груди, и он отступает, разрывая все контакты со мной.
Я хныкаю, и мое тело трясется от потери. Деймон хихикает, но это темный, предупреждающий звук. Он положил подбородок мне на плечо, а его вечерняя щетина поцарапала мне лицо. Жар пронзает меня, когда он пробегает пальцем по моей щели, и мое тело трясется от нужды.
— Это было не очень приятно. Ты чуть не заставила меня потерять контроль, — он шепчет у моего уха.
Я дрожу, несмотря на то, что мне не холодно, и я пытаюсь осознать, что происходит через заклинание, под которое он меня поместил.
— Ты приползешь ко мне и будешь умолять трахнуть эту киску.
Его зубы скребутся по чувствительному изгибу моей шеи, и вся причина исчезнет из моего мозга. Мне плевать, что завтра я возненавижу себя. Я более чем готова умолять его сегодня.
Не успел я произнести ни слова, как Деймон встал с кровати и вышел из комнаты, оставив меня задыхаться от горящей похоти.
— Деймон?
Замешательство ясно в моем голосе.
— Деймон!
Я кричу громче.
Он не отвечает, и шок проходит через меня, не в состоянии переварить случившееся. Несколько мучительных секунд спустя, я слышу, как закрывается входная дверь и замок встает на место.
— Ты, должно быть, издеваешься надо мной.
Мой клитор дрожит от пульса. Черт возьми. Он оставил меня в отчаянии. Я поддаюсь своей потребности и стягиваю трусики, мои пальцы сразу же гладят мой клитор. Я опускаю руку ниже и представляю, что это его пальцы прячутся глубоко внутри меня. Мне нужно несколько секунд, чтобы кончить, с его именем на моих губах.
Задыхаясь, я катаюсь на животе, и блеск серебра бросается мне в глаза в лунном свете. Он надел на меня тонкий браслет. Я скручиваю его, пытаясь снять, но он слишком туг, чтобы пройти через руку. Я останавливаюсь, когда давление задевает кости на запястье.
Дрожь пробегает по моему позвоночнику. Что это, черт возьми?
Деймон
— Черт.
Я запускаю пальцы в волосы, сжимая их до боли. Что угодно, лишь бы избавиться от поглощающей потребности вернуться в ее квартиру, перевернуть ее и погрузить мой член в ее красивую киску. Даже не снимая с нее трусиков, мои пальцы в том месте, где я прикасался к ней, были мокрыми. Я стону, сосу каждую из них, слизывая ее вкус.
Она воплощение искушения. Я улыбаюсь, удовлетворение горит в моей груди от осознания того, что она моя. Она еще этого не знает, но она навсегда привязана ко мне, там, где ей место. Моя маленькая нимфа — единственное, что удерживает меня от погружения во тьму, и я не отпущу
