одновременно, давать шанс красивой и раскованной богатой кошке на новые отношения с моим хищником.
Моим!
Усмехаюсь.
Такими темпами уже сегодня он будет лежать в её кровати, наматывать на запястья её длинные светлые волосы и её же…
Стоп.
Я же не собиралась с ним спать. Вообще, ничего не собиралась. Призанла, что этот мужчина не по мне и прочее, прочее. Вот только злость, ревность и противное, сосущее под ложечкой ощущение упущенного шанса долбят по голове и чувствам.
Я не хочу смотреть. Но всё равно кошу взглядом в сторону бокового зеркала, где отражаются они оба.
Валерия с опущенной головой нервно крутит бокал в тонких пальцах. Тигр стоит спиной ко мне, но почему-то кажется, что просто слушает и молчит. Вполне в его духе.
Но вот Валерия резко вскидывает голову, раскосые глаза широко распахиваются, а после прищуриваются.
Что он ей говорит? Хорошее? Плохое? И для кого из нас?
Мотнув подбородком, она бросает ему что-то резкое.
И сразу же красивое лицо кривится от боли. Мне видно, как Тигр сжимает её запястье. Мгновение — и он отбрасывает руку Валерии как что-то гадкое.
Хлопок двери.
— Прости.
Вот и всё что я могу сказать Тигру, который находится в крайней степени ярости. Его губы плотно сжаты, челюсть напряжена, брови опущены и сведены вместе. А руки крепко сжаты на руле, хотя обычно он спокойно управляется с ним одной рукой.
Бросив взгляд в боковое зеркало, замечаю, что Валерия всё ещё смотрит нам вслед.
— Но вам правда надо было поговорить.
Тишина. Только мотор ревёт всё громче, по мере того, как мы разгоняемся по трассе, на которую только что выехали. Отбойники по обеим сторонам мелькают всё чаще. Кажется, ещё немного и лес по правую руку станет совсем неразличим — сольётся в единой зелёное полотно.
Странно, но мне не страшно. Я верю, что рядом с ним со мной не случится ничего страшного.
Если только это страшное не исходит от него.
— Она же девушка и любит тебя…
— Ещё слово, и я тебя трахну. У обочины, — цедит Тигр.
Какая-то дурная часть меня ершится, что он только обещает. Я же мгновенно замолкаю. Мне неуютно, и в первую очередь от собственных мыслей и реакций.
Поэтому я потираю вспотевшие ладони друг об друга, а потом засовываю их между коленей. Хотя гораздо больше мне хочется накрыть ладонью напряжённую, сжатую на коробке передач руку.
Страшно хочется. И просто страшно.
А ещё хочется разгладить морщинку между бровей. Как тогда в ванной. И увидеть серьёзный, тёмный взгляд. И поговорить о чём-нибудь, кроме секса.
Я знаю, с ним интересно разговаривать. Но эта честь явно не про меня. Ко мне у Тигра исключительно постельный интерес. И как только он насытится или поймёт, что я категорически против, мгновенно потеряет тот огонёк, что появляется в его глазах при взгляде на меня.
Вздохнув, смотрю как за окном мелькает окружающая нас лесополоса. и пропускаю момент, когда он набирает очередной номер.
— Слушаю, Алексей Глебович, — ехидно отзывается Лапочка. — Весь мой выходной в вашем распоряжении.
Перевожу удивлённый взгляд на панель с огромным монитором. Хм, она действительно записана у него как “Лапочка”.
— Супер, — без шуток произносит Тигр. — Созвонись с Львом, пусть пригоняет свою команду к моему дому. Я буду минут через двадцать, даю им фору в час. Андестенд?
— Да что случилось на этой грёбаной даче? — взрывается она. — Сначала ты садишь нас всех на неустойку, теперь это.
— Не беси меня, Лапочка. Делай что говорю.
Целую минуту в трубке царит тишина.
— Я переживаю, — наконец, выдаёт она. — Мне не всё равно что будет с тобой и “Беркутом” Вы мой второй дом.
— Громову об этом не скажи, — усмехается Тигр.
А я впервые с момента отъезда вижу на нём какие-то эмоции вместо ледяной ярости.
— Он в курсе.
Они снова молчат. А мне видится в этом молчании гораздо большее, чем незнание о чём говорить.
Громов? Этот тот, который с год назад мелькал в новостях после покушения на собственную персону? Он — муж Лапочки?
Бывший мафиози, а ныне добропорядочный бизнесмен.
Или я придумываю то, чего нет?
— Тигр, если надо, только скажи и я…
— Выйдешь в сверхурочку, я в курсе. Мил, всё что мне надо — это Льва с командой. Сделаешь?
— Куда я денусь, — отвечает Лапочка с тяжёлым вздохом.
А Тигр сбрасывает вызов.
— Ты… у вас у всех такие прозвища? Звериные.
Во рту появляется металлический привкус, я всё-таки прокусила губу до крови. А всё потому что в разговорах с ним хожу как по минному полю. Не знаю, куда сделать следующий шаг, чтобы не подорваться.
— Наше подразделение так и называли. Хищники, — вдруг отвечает Тигр. — Так получилось.
— Хищники, — перекатываю слово на языке. — Вам идёт.
— Кому вам?
— Тебе, — смущаюсь. — И Ирбису.
И впервые вижу как на красиво очерченных губах появляется улыбка. Настоящая весёлая улыбка.
А в следующий миг машина заметно тормозит, берёт вправо и останавливается у обочины.
Вспомнив его недавнюю угрозу взять меня у обочины, застываю в кресле. Он же не всерьёз? День же на дворе. И люди. И машины.
И, вообще, я не хочу!
— Выходи, — бросает Тигр.
— Н-нет.
Замираю как кролик перед удавом и боюсь даже взгляд бросить в его сторону. Так и смотрю в даль, до рези в глазах.
Чувствую, как он поворачивается ко мне всем корпусом. Зажмуриваюсь, когда широкая ладонь хватает меня за затылок.
И давлю в себе малейшие признаки возбуждения. Пытаюсь давить, потому что моему телу на мои желания глубоко плевать.
Оно помнит. Оно хочет.
А я в полном…
Но Тигру плевать на мои метания. Он вдавливает меня в себя, накрывает голодным, злым поцелуем. Никаких сомнений, никакой нежности.
Его язык врывается в мой рот и устанавливает там свои порядки. Ласкает, дразнит, подчиняет.
— Выходи, — хрипло выдыхает Тигр мне в губы.
А я сижу. Просто не могу сделать и шага после такой сцены. Дышу, тупо смотрю перед собой. И прихожу в себя только когда Тигр за руку сдёргивает меня с сиденья.
Ловит, конечно, прижимая к твёрдой груди. Иначе бы я пропахала носом обочину.
— Что ты делаешь?
Голос дрожит, я вся дрожу.
— Угадай, — усмехается Тигр мне в ухо.
А всё потому что уже развернул меня спиной к себе и заставил опереться ладонями о машину.
— Нет, правда, я…
Хочу высвободиться, но он внаглую пользуется весовым преимуществом. С силой прижимает меня к своей груди.
— Помнишь, красивая. Я не
