- Конечно, и в последний раз, Кейд. Зови меня Бетти. Или мама.
Макс широко улыбнулась мне, но у меня возникло ощущение, что это было больше похоже на оскал хищников с канала о животных - обнаженные зубы в знак агрессии. Она наклонилась и, не прекращая улыбаться, тихонько сказала:
- Если ты будешь звать мою мать “мамой”, я индейку в духовке заменю твоей головой, ты меня понял?
Я улыбнулся в ответ и прижал ладонь к ее щеке.
- Ты блефуешь, Злая Девочка. - Макс глядела на меня, но я мог сказать, что она была рада вернуться на привычную территорию. Привычная - это, конечно, наши попытки доставать друг друга. Я окликнул ее маму на кухне: - Миссис Миллер, то есть, мама, ваша дочь порой - милейшее создание. Думаю, вас поразит то, какой романтичной она может быть.
Макс тихонько рассмеялась. Ее глаза блестели. Она положила свою ладонь поверх моей на щеке и сказала:
- Это война, Золотой Мальчик. Ты пожалеешь об этом.
- Я выдержу.
И если от этого ей станет лучше, и она будет чувствовать себя менее уязвимой, то я смогу.
На столе у Макс царил просто пир, а ее гостиная решительно ожила. Макс подождала, пока мы сели за стол, чтобы начать свою первую атаку.
- Ох, папа, я знаю, что обычно ты произносишь молитву, но, может, мы позволим сделать это Кейду? Он очень религиозен, и я знаю, что он будет очень рад.
Я улыбнулся и покачал головой. Ей придется постараться посерьезнее, чем просто сбивать меня с толку.
- Мик, я был бы счастлив произнести молитву, но мне бы не хотелось нарушать ваши праздничные традиции.
Отец Макс махнул рукой.
- Чепуха. Произнеси молитву, сынок.
Я улыбнулся Макс и взял ее за руку. Я одарил ее в ответ целомудренным поцелуем, а потом потянулся к руке ее матери с другой стороны.
- Дорогой Отец Наш Небесный, мы благодарим тебя за то, что позволил нам сегодня собраться всем вместе. Спасибо, что сопровождал Мика и Бетти, чтобы они благополучно доехали сюда из Филадельфии, и мы смогли по-семейному поесть и воздать благодарности. Но больше всего, я благодарю тебя за то, что свел нас с Макс вместе. Такое ощущение, будто мы только вчера познакомились, но она изменила мою жизнь в стольких разных направлениях. Иногда мне кажется, что наши отношения слишком хороши, чтобы быть реальностью. Я молюсь за то, чтобы ты продолжал благословлять нас всех и наполнил наш день пищей, радостью и взаимопониманием. Лишь твоему святому имени мы молимся. Аминь.
Как только молитва была окончена, Макс забрала у меня свою руку. Ее родители держали руки немного дольше, поглядев на нас и обменявшись понимающими взглядами. Пока они смотрели, я наклонился и поцеловал Макс в щеку. Не было ничего плохого в том, чтобы проявить некую вольность в своей роли, тем более что это мероприятие закончится в конце дня. Я прошептал:
- Тебе придется постараться получше, Злая Девочка.
Она подождала, пока ее родители не смотрели на нас, чтобы показать мне средний палец, но мы оба продолжали улыбаться.
- Почему бы нам не сказать тост? - сказал я. Миллеры были против алкоголя, но я полагал, что сладкий чай подойдет. Я поднял чашку и произнес: - За новые начинания, новую семью и многообещающее будущее.
Макс выглядела обеспокоенной, но взяла напиток, когда это сделали и все остальные. Миссис Миллер прижала руку к груди и сказала:
- Кейд, уверена, Маккензи не скрывала, что мы не одобряли некоторых ее молодых людей. - Макс фыркнула, и я понял, что под “некоторыми” подразумевались “все”. - Но я должна сказать, что ты один из самых приятных, собранных молодых людей, которых я когда-либо встречала.
Мик перестал резать индейку, чтобы сказать:
- Ага. Похоже, наша Макс, наконец, научилась их выбирать.
Уголком глаза я видел, как позвоночник Макс выпрямился. Она потрясенно смотрела на своего отца, без сомнения потому, что он, наконец, назвал ее по прозвищу. Я знал их всего лишь день, но уже понимал, насколько это было серьезно. Когда я глядел на Макс, ее потрясение сменилось смущением, а потом злостью. Брови нахмурились, а полные губы сжались в линию. Она сделала долгий глубокий вздох, и я не мог ее винить за это.
Мы должны были остановиться прямо тут, положить конец игре. Я думал уже встать, сделать вид, что у меня важный звонок или что я приболел. Но тогда Макс решила выплеснуть свою злость на меня. И потому, что она мне была не безразлична, я ей это позволил.
- Он просто чудесный, правда? - Ее голос звучал приторно на поверхности с сочащимся под ней ядом. - Особенно учитывая то, где он находился всего год назад.
Ой-ой. Мне не нравилось то, как это звучало.
- Год назад? - спросил ее отец.
- О, да. Год назад он находился в по-настоящему плохом месте. Ведь так, милый?
Я прищурил глаза.
- Я предполагаю.
- Ты предполагаешь? О, милый, не преуменьшай, как далеко ты зашел. Ты так усердно работал над тем, чтобы побороть свою… зависимость.
Ее мама поперхнулась чаем. Я закрыл глаза, чтобы сохранить спокойствие.
Одна из ладоней Макс была сжата в кулак на столе, и я накрыл ее своей. Я повернулся к ее родителям и изобразил свою самую лучшую улыбку.
- Макс любит преувеличивать. Она думает, что это смешно. - Я бросил на нее взгляд и поискал какой-то предлог, который бы сгладил ситуацию с ее родителями. Я посмотрел на ее отца, чьи брови нахмурились, образовав подозрительную складку на лбу. На нем была футболка Открытого университета, которая подала мне единственную идею. - Зависимость, о которой говорит Макс, на самом деле, не такая уж серьезная. Я много времени играл в фэнтези футбол, действительно большое количество времени. Макс это очень не нравилось, но мне удалось бросить. - Я чувствовал ее желание закатить глаза, но она сохраняла натянутую улыбку. Я ответил ей тем же и сказал: - Ради нее.
Это была неубедительная отговорка, но я рассчитывал на всеобщую любовь южан к футболу.
Миссис Миллер сказала:
- Прости меня, но я так смущена. Я думала, что вы вместе всего несколько недель.
Я открыл рот, чтобы снова соврать, но Макс меня опередила.
- О, так и есть, - сказала Макс. - До этого Кейд был влюблен в меня долгое время. Он просто постоянно упрашивал, упрашивал и упрашивал меня куда-нибудь с ним сходить. Сначала было немного жутковато.
Я одарил ее зловещей улыбкой.
- Я настойчивый.
Ее отец проговорил:
- И мы, конечно же, рады. Мы начали уже думать, что Макс никого не встретит.
Макс нахмурилась и добавила:
- Какое-то время было действительно неприятно. Почти тревожно. Ты меня практически преследовал.
Ее отец доел последний кусочек индейки и сказал:
