— Не говорили, — подтвердила Синтия. — И если ты наберешься терпения, мы постараемся прозондировать почву. Разумеется, Трейси не узнает о твоем визите, но мы попытаемся выяснить, как она относится к тебе. Она будет у нас на ужине в пятницу, и я поговорю с ней с глазу на глаз. Не отчаивайся, Роджер, мы сделаем для тебя все, что в наших силах.
На большее он и не мог рассчитывать. Теперь, по крайней мере, кто-то позаботится о его интересах.
— Не могу выразить, как я вам благодарен, — оказал Роджер, вставая с кресла.
— Ты не останешься поужинать с нами? — ласково спросила Синтия.
— Я бы с удовольствием, но боюсь опоздать на свой рейс, — ответил Роджер извиняющимся тоном. Взглянув на часы, он понял, что примчится в аэропорт в последнюю минуту. — Мне уже надо бежать. Вы сможете связаться со мной через здешний офис. Спасибо, что выслушали меня. Я знаю, что Трейси стала для вас родной.
— Это так, — согласилась Синтия. — Если мы увидим, что это нужно ей, то организуем вашу встречу, но решать Трейси будет сама. Ну, с Богом. Не гони машину, помни, что это не единственный рейс. Не хватало еще, чтобы ты угодил в больницу.
— Я буду осторожен, — пообещал Роджер, целуя ее в щеку.
Он помахал супругам рукой и сбежал по лестнице вниз к своей машине. Соммерсы провожали его, стоя у открытой двери.
— Он будет для нее идеальным мужем, — тихо проговорил Дуайт, обнимая жену за плечи.
— Я знаю, — ответила та, вздыхая. — Но бедняжка так напугана, дорогой.
* * *
Зазвонил телефон, и Трейси замерла. Она смотрела на аппарат, как на своего злейшего врага.
У нее тревожно забилось сердце, потому что она знала, кто ей звонит. Роджер уехал из Питсфилда две недели назад, но продолжал звонить ей каждое утро. Когда Трейси перестала отвечать на телефонные звонки дома, он пытался поймать ее в магазине.
Каждый день он посылал ей цветы. Получив первый букет, она в сердцах выбросила его в мусорную корзину, но тут же вытащила, сказав себе, что цветы ни в чем не виноваты. Последний букет стоял у нее на кухне, постоянно напоминая о Роджере.
Трейси понимала — он не хочет, чтобы она забыла его, и этот расчет оказался верным.
Впрочем, она помнила о нем и так, и скучал а настолько сильно, что не могла спокойно работать и жить. Постоянные мысли о Роджере сверлили ей голову, отдаваясь болью в сердце. Трейси надеялась, что, отказавшись от любви к нему, она обретет душевный покой, но вышло иначе. Это было просто невыносимо.
Мэгги подняла трубку и спустя секунду повернулась к начальнице.
— Это Роджер. Ты будешь говорить с ним? — спросила она, заранее зная ответ.
Эта сцена повторялась каждое утро уже вторую неделю подряд.
Трейси покачала головой, взяла в руки накладную и попыталась сосредоточиться. Ну почему он не оставит ее в покое?
— Извините, Роджер, — мягко проговорила Мэгги. — Хорошо, я ей все передам. До свидания.
Она укоризненно покачала головой.
— Что-то случилось? — вдруг, не выдержав, с тревогой спросила Трейси.
— Да нет, — ответила девушка. — Но если ты так беспокоишься, почему бы тебе не поговорить с ним? — добавила она, но Трейси снова сделала вид, что погрузилась в свои бумаги.
— Мы уже все обсудили. — Она не хотела слышать его голос, потому что он будил в ней чувства, от которых она пыталась избавиться.
— Кстати, если тебе это интересно… Роджер просил передать, что очень любит тебя и просит не волноваться, — сказала Мэгги. — Он заботится о тебе, — заметила она уже в который раз, зная, что ее слова падают в пустоту. Девушка искренне переживала размолвку между двумя людьми, которых она любила и уважала.
— Я знаю, Мэгги, что ты делаешь это из самых лучших побуждений, но есть вещи, которые тебе трудно понять, — устало произнесла Трейси.
— Ты права, — сердито ответила та. — Я и в самом деле не понимаю, почему ты не хочешь поговорить с Роджером. Сколько раз мужчина должен повторить, что любит тебя, прежде чем ты простишь его? — Девушка сознавала, что ведет себя бестактно, но уже не могла сдерживаться. — Я считала, что вы созданы друг для друга, но теперь начинаю думать, что ты просто не заслуживаешь такой любви! — резко бросила она и быстро вышла из кабинета.
Трейси закрыла глаза. Нет, мы не созданы друг для друга, прошептала она, глядя на закрывшуюся за помощницей дверь, хотя в глубине души знала, что Мэгги права. Она и Роджер были словно две половинки одного яблока, и именно поэтому Трейси особенно мучительно переживала расставание с ним. Если бы он постоянно не напоминал ей о своей любви, она бы как-то справилась со своими эмоциями и постепенно забыла его. Но его образ не давал ей покоя ни днем, ни ночью, и Трейси знала, что эта рана, как и в случае с Деннисом, будет кровоточить очень долго.
Из-за того, что ее нервы все это время были натянуты как струна, к ней снова вернулись ночные кошмары, мучившие в течение долгих месяцев после гибели Денниса. Со временем они стали беспокоить ее меньше, а потом и вовсе исчезли, но теперь она снова каждую ночь ворочалась в постели, пытаясь заснуть, и эти сны, такие же страшные и мучительные, как и пять лет назад, терзали ее.
Трейси старалась работать допоздна, надеясь, что усталость поможет ей заснуть и избавит от этих кошмаров.
Она сидела перед телевизором с куском холодной пиццы в руках и смотрела старый черно-белый фильм, но мысли ее были бесконечно далеко от того, что происходило на экране. Потом Трейси выключила телевизор и легла в кровать, моля Бога послать ей спокойный сон. Но прошло не более получаса, как ее подсознание заработало.
Все эти сны начинались всегда с одного и того же: Трейси была в конюшне и занималась лошадьми, как вдруг начинала ощущать за своей спиной неясную опасность.
Она делала несколько шагов к выходу, но тут ее ловили чьи-то сильные грубые руки, из которых невозможно было вырваться. Она пыталась кричать, но изо рта, зажатого мужской ладонью, не вырывалось ни звука. Потом на нее наваливалось тяжелое тело.
Деннис звал ее. Его голос приближался, и она отчаянно хотела остановить мужа, заранее зная, что должно произойти. Если бы она смогла предупредить его, он бы остался жив… Потом Трейси видела нацеленное на него ружье и понимала, что уже поздно. Ее мозг пронзал звук выстрела, и она наконец издавала душераздирающий крик: — Н-е-ет!
Трейси проснулась и села в постели. Ее тело, обвитое простынями, как саваном, было покрыто холодным потом, а сердце бешено стучало в груди.
— О Господи, — в отчаянии прошептала она.
Она понимала, почему к ней вернулись эти кошмарные сны, — роман с Роджером возродил старые страхи, которые, в свою очередь, вызывали эти изматывающие сны.
