В общем, случилось то, что случилось и уже ничего исправить нельзя. Во всяком случае, в наших отношениях с Алиной. Вы-то еще, я надеюсь, помиритесь и у вас все будет хорошо. А у нас с Алиной нет никакого будущего. Но я полюбил ее всем сердцем и не представляю свою жизнь без своей любимой. Но… Это «но», как заноза вонзилось в мое сердце и рвет его на части. Я с ума схожу от любви к Алине и от безвыходного положения, в котором мы с ней оказались не по своей вине.
Поэтому я не вижу никакого выхода, кроме как умереть. С моей смертью разрешится эта проблема хотя бы для Алины. Да и папе станет легче, в смысле, он не будет переживать за то, что его дети совершили грех прелюбодеяния. Конечно, вам будет очень трудно смириться с потерей единственного сына, особенно маме. У папы хоть останется его дочь, а вот у мамы… Но, что делать, я не знаю. Возможно, я поступаю малодушно, но я не знаю, как исправить все, что натворил.
Простите меня, пожалуйста, и не плачьте! Я вас очень люблю. Я заслужил это наказание и должен его понести. Никто кроме меня самого не может меня осудить строже, чем я сам. Скажите Алине, что я очень люблю ее, но не как сестру, а как любимую девушку и с именем ее на устах умру. Пусть она тоже простит меня, если сможет. Больше мне вам сказать нечего. Прощайте, мои дорогие мамочка и папа! Простите меня за мой поступок, но я не могу жить с такой тяжестью на душе.
С любовью к вам ваш сын Ярослав».
Ярослав встал из-за стола, придавил листок будильником, показывавшим час ночи, и подошел к окну. Глянул на звездное небо, подумал, что скоро его душа окажется там, среди этих сверкающих звезд, а сам он будет лежать разбитый вдребезги на асфальте под окном своей комнаты. Ну и пусть!
Парень открыл окно и залез на подоконник. С улицы в комнату сразу ворвался холодный морозный воздух, заставивший его даже задохнуться в первый момент. Ярослав глянул вниз, и у него неожиданно закружилась голова. Нет, ему не было страшно, и он не собирался передумывать. Просто, видимо, от высоты голова закружилась, все-таки пятнадцатый этаж. Через минуту все кончится…
Чёрт! Ярослав спрыгнул с подоконника, услышав сначала резкий звонок, а потом неистовый стук в дверь. Он бросился в прихожую и открыл дверь. Грузная женщина, влетевшая вместе с Алиной в квартиру, глянула на Ярослава и сказала:
— Так, он, Слава Богу, здесь! А ну-ка, зови родителей!
Но Ярославу не пришлось их звать, потому что они оба, сонно щурясь, показались в коридоре…
Ярослав не сразу понял из обрушившегося потока слов, что эта троица хорошо друг друга знает, и когда-то даже дружила. Поздняя гостья, не обращая внимания на парня, оттолкнула Алексея Николаевича, схватила его жену за руку и потащила ее в гостиную. Там встала напротив нее, подбоченившись и грозно спросила:
— Как ты посмела оскорбить мою дочь и поднять на нее руку? Кто ты такая, чтобы обижать мою девочку? Да я за своего ребенка, тебе все руки пообрываю, дрянь ты, эдакая! Не думай, что я сейчас такая же дура, какой была двадцать лет назад. Это я тогда поддалась на твои уговоры и уступила тебе Лёшку и то только потому, что ты валялась у меня в ногах и умоляла пожалеть тебя и спасти от позора. Говорила, что беременна от женатого мужика, который сделал тебе ребенка, а жениться отказался. А ты сумела охмурить моего Лешку, который оказался таким лопухом, что сделал тебе предложение. Я пожалела тебя, дуру, уступила своего парня. А ты теперь поносишь мою дочь, обзываешь ее проституткой.
— Оксана, Оксана, я не знала, что она твоя дочь… я ничего не знала, — бормотала, побледневшая, как полотно, Зинаида Сергеевна, боясь взглянуть на мужа.
— Не знала? Ишь, она не знала! — снова закричала Оксана Петровна, наступая на дрожащую женщину, которая когда-то была ей самой близкой подругой. — Вот и надо было сначала узнать, а потом уж язык и руки распускать!
— Погоди, Оксана, о чем ты говоришь? — вмешался в разборки бывших подруг Алексей Николаевич.
— А ты сам спроси свою женушку! — повернула к нему гневное лицо Алинина мама. — Пусть она сама тебе поведает, как двадцать лет назад сумела окрутить тебя, женить на себе и заставить воспитывать чужого ребенка, в то время как твоя родная дочь росла без отца. Пусть сама все расскажет. При мне и при детях, какую подлость сделала. И еще теперь строит из себя оскорбленную невинность и бросается с кулаками на бедную девочку, которая, между прочим, родная дочь ее муженька.
— Зина! — повернулся к жене Алексей Николаевич. — Это правда?
— Лёшенька, прости-и-и-и…, — заголосила Зинаида Петровна и бухнулась мужу в ноги.
— Значит, Ярослав не мой сын? — растерянно пробормотал он и невольно отпрянул от жены, которая в приливе раскаяния, пыталась обхватить его ноги и прижаться к ним.
— Конечно, не твой, — подтвердила Оксана Сергеевна и победно взглянула на поверженную и уничтоженную соперницу, которая в свое время отбила у нее парня и лишила ее дочь отца. — Зинка беременная за тебя вышла.
— Лешенька, прости! — продолжала голосить мать Ярослава, размазывая по лицу слезы, катившиеся градом. — Прости меня, я не хотела тебя обманывать. Я любила тебя и сейчас люблю.
Алексей Николаевич надолго замолчал, опустившись в кресло. Иногда он поднимал голову и поглядывал то на Оксану Сергеевну, то на жену, которая все еще лежала на полу и плакала. Она больше не голосила, а рыдала тихо, почти неслышно. Видно было только, как плечи, да и не только плечи, а и все тело вздрагивало при каждом ее всхлипывании. Ярослав, как зачарованный, стоял у стены и смотрел на все это действо, широко открытыми глазами.
Он настолько растерялся при появлении незнакомой напористой женщины, что сначала не очень обратил внимание на ее слова, которые напрямую касались его самого. Вернее, до его сознания не сразу дошел смысл всего сказанного ею в пылу гнева и возмущения. Постепенно сознание парня стало проясняться и он понял, что гневная женщина принесла в их дом новость, которая может перевернуть его жизнь, и не только его.
Ярослав глянул на женщину, которая продолжала стоять в боевой позе, на мать, которая распласталась на полу, и на отца, сидевшего в глубокой задумчивости. Отец. Отец? Какой отец? Боже, ведь только что эта женщина сказала, что отец ему вовсе не отец, а Ярослав ему не сын. Значит… это значит… Но ведь это значит, что они с Алиной не брат и сестра, раз ее отец не является отцом Ярослава. Господи, какое счастье! Он даже не расстроился, что оказался не сыном своему отцу.
Ярослав понял, что с приходом в их дом незваной гостьи, неразрешимая до этого момента проблема, наконец-то разрешилась и самым чудесным образом для них с Алиной. Он повернулся к любимой, которая так же, как и он, стояла оглушенная всем увиденным и услышанным. Их взгляды встретились и в них сначала блеснула растерянность, а потом радость. На губах заиграла счастливая улыбка. Они бросились друг к другу в объятья.
