— Я искренне надеюсь, что ты не такой урод, как ее муж. Не знаю и знать не хочу, что там у вас у всех с головой, но чтобы ее не трогал. Вознесенская мне нравится. А вы все тут кобели перевыделанные.
Пусть делает с этой информацией что хочет.
Глава 23. Маша
Через пару часов интенсивной работы раздался звонок. Старенькая полифоническая мелодия уже стала родной за столько лет. Даже когда я вздохну свободно, телефон менять не стану.
— Да? — я ответила автоматически, даже не посмотрев, кто звонит. Хотя я и так знала, кто регулярно обрывает мне телефон последние две недели.
— Привет, пигалица. Все работаешь?
Казалось бы, обычный вопрос. Практически каждый день он мне его раз по пять задает. Но! Сейчас в голосе Олега звучали непривычные нотки. Настороженные. Даже, я бы сказала, ревнивые. Странно…
— Конечно, работаю! Уже с утра вся в мыле. Мой начальничек совершенно не чешется. Уже успела двухметрового бугая откачать! Ни разу еще такие у меня в обморок при заборе крови не падали.
Я старалась рассказывать это веселым и беззаботным тоном. Мне необходимо было снять откуда-то взявшееся напряжение. Я не понимала, что сделала не так.
— Что, прям в обморок? Тебя не придавил?
Нет. Что-то точно не так. Его тон мне совсем не нравился.
— Дорогой мой пещерный мужчина, это каким образом сей экспонат может оказаться сверху, когда я беру ему кровь? Ты там случаем не писателем-фантастом работаеш? Или доктора Хауса пересмотрел?
Ядом в моем голосе можно было отравить слона. Достал. Почему я должна перед ним отчитываться? Он мне кто вообще? Моя совесть чиста! Как минимум в этом вопросе.
— Пигалица, белены объелась? Я просто спросил.
Ага, просто спросил, как же! А что тогда за облегчение в голосе?
— Еще раз попробуешь приревновать меня без дела, ночевать в стоге сена будешь. У родителей на соседском поле!
В трубке возникла тишина, а потом и негромкое:
— Маш, кстати об этом. Мне ненадолго в командировку надо. На недельку где-то.
И опять это чувство недосказанности. Неужели я так хорошо его чувствую, что малейшая вибрация настроения как на виду? Как-то странно даже.
— Олег, что случилось? Что ты скрываешь от меня?
Даже на этом конце трубки я ощущала его напряжение. Оно натянутой стрелой било по моим нервам. Что за черт со мной происходит? Откуда эта чувствительность?
— Маша, у тебя там что, критические дни? Успокойся ради бога, у меня просто работа!
И он бросил трубку, а я застыла. Критические дни. Стоп. Критические дни! Я тут же кинулась за своим календариком. Найдя его, выдохнула с облегчением. Еще пара дней есть в запасе.
Да и с чего бы мне паниковать? У меня все под контролем. Я настояла на полноценной контрацепции, как Олег ни отнекивался. Просто купила и, кхм, надела на него.
Про первый раз он клялся, что прервал все в нужный момент. Ну, я же не полная лохушка, чтобы забеременеть после первого раза! Пора было сосредоточиться на других своих проблемах. Реальных.
Завтра с Вознесенскими все должно пройти идеально. Чтобы я как минимум рожу этого Виктора больше здесь не наблюдала. Сделаю Мире с обморочным незнакомцем прекрасные эмбриончики — его материал оказался вполне пригодным — и перенесу ей малыша.
Но как бы я ни сосредотачивалась на работе, мысли упрямо возвращались к разговору с Олегом. Командировка. На недельку. Я ему не верила. Просто не могла.
Вечером, оказавшись дома, я первым делом кинулась набирать ему. Абонент не абонент. Я стала носиться по квартире, сгорая от беспокойства. Вот же нахал! Я ему телефон на суперклей ко лбу приделаю. Сообщения читать будет в зеркале!
Вот не было у меня двадцать пять лет мужика и не стоило заводить! Сиди теперь переживай.
В итоге я так и уснула, прижав свой маленький телефон к щеке. Причем с Кириллом в обнимку, что позволяю себе крайне редко.
Утром начался сумасшедший дом: я проспала, не выспалась и если бы не Нина Васильевна, то пришла бы на работу к обеду. И это в день пункции Вознесенской!
Сегодня я даже не буду язвить Араратову, если он захочет меня взгреть. Мне и самой было стыдно, когда я, взъерошенная, мчалась в клинику на всех парах. Все-таки это мой финальный протокол ЭКО здесь. Я на это очень надеялась.
На подлете к месту назначения я понимала, что опаздываю уже минимум на полчаса и Вознесенская должна меня ждать. Она-то всегда пунктуальна! Но этот день сюрпризов только начинался.
На подходе ко входу в клинику я заметила ту самую иномарку, что пару месяцев назад так любезно окатила меня. Автомобиль, визжа шинами, резко затормозил прямо у моих ног. И остановился, естественно, на парковке для лиц с ограниченными возможностями.
Я так и знала, что за рулем должен сидеть как минимум инвалид. Инвалид по воспитанию! Но я была далека от истины, ибо из открытой двери вышел не просто инвалид, а настоящий моральный урод! Муж Вознесенской сходу начал орать:
— Ты что, до сих пор не сделала, что тебе велели? Какого хрена я плачу вам столько денег! Где моя жена?
Нет, определенно он возьмет пальму первенства среди всех, кого я недолюбливаю.
— Будете так орать, ваша же жена быстренько догадается, какую аферу вы тут устроили, и я молчать не стану! Заткнули свой рот. Вы мне мешаете работать!
Я толкнула его и стрелой взлетела по лестнице. Каков уродец! И что она его не бросит?
На стойке ресепшен меня ждало еще одно разочарование: Вознесенская не пришла. Точнее, опаздывала. По крайней мере, я на это надеялась.
Следом за мной влетел и этот придурок.
— Что у вас тут происходит? Я, кажется, задал вопрос! Я заберу свои деньги обратно!
Я молча развернулась и направилась переодеваться. На этого идиота мне было плевать, а вот за Мирославу Илларионовну я стала волноваться. Телефон был недоступен. В ее офисе ответили, что на сегодня она взяла выходной. Куда же она подевалась?
Я вернулась в холл. Недочеловек уже орал на очередную куклу-администратора. Но, завидев меня, сменил объект посягательств:
— Вы это специально! Вы все ей рассказали! Да я вас с землей сравняю! Вы знаете, кто мой тесть?
Я спокойно на него смотрела, но уже начинала раздражаться.
— Вы серьезно? А знаете, кто отец у вашей жены? Мне совершенно неинтересно, что там у вас за связи. Челюсть свою сомкните, а то придется вправлять.
Но он не понял моего намека.
— Да мне плевать на это! Где моя жена? Если вы покрываете ее саботаж, я забираю все деньги и сравниваю тут все с землей! Да я вас…
Но он не договорил, удивленно уставившись на вход. Я тоже повернула голову и увидела Мирославу. Она выглядела странно. Я бы даже сказала, немного потрепанно. Нет, сильно потрепанно.
Дальше для меня все происходило как в тумане: ее разговор по моему телефону с отцом, общение с мужем и, собственно, ее истерика.
Вопреки всему пункция состоялась. Наш с ней разговор перед этой процедурой заставил меня выдохнуть. Хоть в этот раз я не наступаю на свою больную мозоль.
Донор сработал тоже чисто. Пришел тихо, сделал свое дело и так же тихо смылся. Эх, что же мне со всеми вами делать-то?
«Богатые тоже плачут» теперь для меня не просто фраза. Прямо-таки слоган. Оказывается, сколько всего может с тобой произойти, когда, казалось бы, есть и семья, и деньги. Или просто деньги.
Пока я научилась не совершать детских ошибок, прошел минимум год со смерти родителей. Но за этот год я наломала столько дров… Словно все кары мира низверглись на мою голову.
Иногда я думала, что это все подстроено. Что где-то наверху сидит кукловод и подсовывает мне новые и новые испытания. Но кому я сдалась? Все теории заговора — это удел безумных фанатиков.
Работая с материалом Вознесенской и красавчика, я думала и думала. Соединила ее яйцеклетки и его сперматозоиды в чашке Петри и отправила маленькие морулы расти. Скоро они станут побольше, и мы осуществим мечту еще одной женщины.
