Я бы не желала такой семейной жизни!
— Сколько еще ты будешь бегать от него? — спросила Света. — Видно, что сама с него глаз не сводишь, смотришь с тоской.
Я была поймана за подглядыванием и поспешно отвернулась от окна, чем вызвала легкий смех у Светы, и посмотрела на подругу с недовольством.
— Я только что и слышу от тебя: «Доверься, поверь!» Тебе легко говорить, Свет! У тебя с Игорем самая крупная ссора бывает из-за легкомысленных взглядов и смеха в присутствии других мужчин. Игорь тебя по-настоящему никогда не обижал и не выставлял унизительные требования! — в сердцах ответила я.
— У нас — такие отношения. У вас — другие, — беспечно пожала плечами подруга. — Если тебе так хочется спокойной гавани, то вот тебе! Почему не ходишь на свидания с этим парнем? Он, кажется, из числа правильных и хороших.
Подруга поднесла к моему лицу телефон, на экране которого высветилось уведомление о новом сообщении от Тимура.
Я извинилась перед парнем за поспешное бегство и объяснила, что встретила отца малышки и не была готова к такой встрече. Тимур, на удивление, не стал обижаться, снова предложил встретиться. Не знаю, стоило ли мне это делать? В общении с парнем мне было легко, я не задумывалась ни о чем. Но в то же время не могла сказать, что думала о нем и грустила, если бы все сорвалось и осталось на уровне дружеского общения. Пожалуй, этого мне хватало с лихвой, а всего остального — с ним — мне не хотелось. Я настороженно принимала его ухаживания и не торопилась подавать ответные знаки внимания и по другой причине: опасалась реакции Рината Каримова.
Опять. Снова…
Я знала его вспыльчивый характер и понимала, что могу подставить хорошего парня, если начну крутить с ним роман Ринату назло. В том, что это будет именно назло Каримову, я даже не сомневалась.
В моей жизни была полнейшая неразбериха, куча проблем. Я хотела быть честной хотя бы по отношению к себе и понимала, что я пошла бы на этот шаг просто чтобы дать Ринату понять: у меня есть своя жизнь, в которой для него не было место. Желание было настолько эгоистичным, а последствия могли быть катастрофическими не только для меня, но и для парня, ни в чем не повинного. Нет-нет, я не могла так поступить с Тимуром!
Я отобрала у Светы телефон и отложила его в сторону.
— Ты даже на смс не торопишься отвечать, а вчера битый час смотрела на телефон, когда Ринат прислал тебе «Спокойной ночи!» — пожурила меня подруга. — Или там было не только эти слова, но и кое-что другое.
— Ничего особенного там не было! — ответила я.
Телефон зазвонил. Ринат.
Я ответила и встала возле окна, смотря через тонкий тюль на мужчину, застывшего возле машины. Он поднял голову вверх и смотрел на окна квартиры, словно знал, что я стою у окна и вижу его.
— Доброе утро, Роза.
От звука его голоса по коже пробежали острые мурашки и нахлынули самые невероятные чувства — жар проник в самую сущность, а потом резко сменился холодом и новым кругом приятных мурашек. Я вспомнила его вчерашнее сообщение. Там было не безобидное пожелание спокойной ночи. Там было всего несколько слов:
«Я ночами думаю о тебе»
Пять слов, семнадцать букв. Ни точки, ни многоточия. Просто факт, что он думал обо мне, без намеков. Однако посыл этого сообщения взбудоражил меня. Или я просто слишком много фантазировала о нем, сверх меры думала об этом мужчине, убежденная, что наша первая встреча была роковой, неизбежной. Я не могла представить свою жизнь без этой встречи и не могла думать о том, какой может стать моя жизнь, если я допущу хотя бы крошечный шанс на воссоединение с Ринатом.
— Доброе утро.
— Я жду вас. Могу подняться, — предложил он.
— Нет. Не надо. Мы спустимся через несколько минут. Я соберу сумку.
— Давай помогу?
— Нет. Я сама справлюсь. Сумка совсем легкая.
— А Мири? Тебе будет сложно спускать ее?
— Нет.
— Коляска? — предположил Ринат.
И я сдалась.
— Хорошо, ты можешь подняться и взять коляску.
После больницы у меня было немного времени до выхода в вечернюю смену, и я планировала прогуляться по парку на детской площадке.
— Уже иду! — отозвался Ринат.
Я наблюдала за тем, как быстро он пошел в сторону подъезда и с трудом подавила вздох: его походка была энергичной, решительной. От мужчины даже на большом расстоянии разило уверенностью и желанием побед.
— Мой тебе совет, бросай попытку усидеть на двух стульях. Добром это не кончится! — дала о себе знать подруга.
— Когда я пыталась усидеть на двух стульях?! — возмутилась я.
— Сейчас. Знаешь, что ничего с Тимуром не будет, держишь его возле себя. Нет, даже не так. Ты сама ничего не хочешь с Тимуром, но не отвергаешь его заигрывания! И Рината держишь на коротком поводке. Госпожа повелительница мужчин…
— Все не так. Ринат сам себя держит на коротком поводке, а мне не нужен ни его поводок, ни даже ошейник, ни он сам! — ответила с досадой.
— Ты ужасно упрямая и гордая, Роза! — вздохнула Света.
В дверь позвонили.
— Откроешь? — предложила подруга. — Или мне открыть?
— Открою.
Я забросила рюкзак за плечо и протянула ладонь Мириам, которая только того и ждала, сразу побежала к двери. Едва дверь открылась, Ринат зашел сразу же и протянул руки к дочери. Мириам вырвала ладошку из моей руки и с довольным видом взгромоздилась на руки Рината.
— Ай-яй-яй… — пожурила я. — Мириам, я думала, ты будешь ножками топать!
— Я на лучках хочу.
На довольного Рината было больно смотреть. Он был так горд собой и не скрывал улыбки. Таким раньше я его никогда не видела и было непривычно наблюдать за изменениями в этом жестком, волевом мужчине. Он словно открывался для меня совершенно с другой стороны, когда находился рядом с Мириам и контактировал с ней. Я не могла перестать смотреть, как он держал нашу дочь одной рукой, а свободной поправлял на ней кофточку и пытался поправить заевший замочек-молнию.
— Я помогу, — вызвалась.
Получилось так, что наши пальцы соприкоснулись. От нечаянного столкновения наших пальцев разлилось тепло. Я смутилась, а Каримов воспользовался короткой заминкой и накрыл мою ладонь своей.
— Нам пора в больницу, — заставила себя сказать сухим, строгим голосом.
— Брось, Роза. Тебе не идет роль училки, — едва слышно сказал Ринат.
Я нечаянно посмотрела на его лицо и скользнула взглядом на губы — полные, чувственные, красивые губы. В ушах зашумело. Я видела, как он говорил, понимала, какие слова складывал красивыми губами, но не понимала их смысл, слышала лишь стук сердца и чувствовала томление во всем теле от непреодолимого желания поцеловать и высказать все ему в лицо. Еще раз!
Разве мы не поговорили? Кажется, я уже сказала все, что хотела. Но, заглянув в темные глаза Рината, застыла, пораженная их глубиной, бурлящими в их темноте желаниями и мучительной тягой. Он тоже это испытывал, поняла я. Жажду, которую не удавалось утолить. Наши тела стали ближе друг к другу, чем за миг до этого.
Неужели он меня собрался целовать? Я попыталась отойти. Каримов успел поймать мою руку и прижался губами к ладони. Я вздрогнула от этого касания и едва не простонала, когда его губы скользнули на запястье, задержавшись там на долгие несколько секунд.
Я словно выпала из реальности, не могла отказаться и оттолкнуть его. Малодушно оправдывала себя, сказав, что у него на руках моя дочь. Но правда была другой — мне хотелось его касаний, его поцелуев, хотелось оказаться к нему близко — кожей к коже, без границ.
— Роза… — хрипло выдохнул. — Не смотри на меня так. Я могу не сдержаться, — сглотнул ком. — Выгоню твою подругу и запрусь с тобой в спальне.
Тело пронзило импульсом желания. Я облизнула губы, чувствуя, что мне катастрофически мало кислорода, буквально нечем дышать. В воспаленном воображении проскользнуло воспоминание о нашей последней ночи. Я словно со стороны видела себя в его объятиях — хрупкой, распластанной, вбирающей в себя мощную, каменную плоть, содрогающейся от чувственных конвульсий.
