Понял. Умница.
Тушуется, хватает своего пацаненка в охапку и, пробормотав «до свидания», сваливает в неизвестном направлении.
Яна лишь недоуменно смотрит ему в след, а я присаживаюсь перед дочкой на корточки.
- Привет.
Узнала. Улыбается и тянет ручки.
В этот момент я словно в свободное падение срываюсь. Лечу так, что дух захватывает и в горле першит.
Сама. Первый раз сама ко мне на руки просится.
Бросаю на Янку короткий взгляд и поднимаю Ольку на руки.
Пушинка! Такая мягонькая и теплая. Она обхватывает мою шею руками и начинает что-то быстро – быстро лопотать.
- Не понимаю, - шепчу Яне одними губами.
- Рассказывает про Святозара…
- Кого?
- Сынишку Егора.
Святозар?! Твою мать, а! Вот дебилы!
Глава 17
Ставлю противень с печеньем в духовку и принимаюсь отмывать стол от муки, параллельно прислушиваясь к голосам из гостиной. Там Олька с бабушкой новые подарки разбирают.
А меня мелко потряхивает. Утром позвонил Майкл и сообщил, что наш с Антоном развод назначен на среду на следующей неделе. На мою реплику: «Антон не придет в суд», он ответил, что тот точно придет.
Как его уговорили? Заставили? Надавили?
Я поделилась новостью с Ольгой Сергеевной, а она спокойно пожала плечами и сказала: «я знаю».
Что происходит?.. Она как-то участвует в моем разводе?
Нас разведут в судебном участке по месту жительства. Значит, нам с Олей придется ехать домой. Я знала, что рано или поздно это случиться. Помимо развода, у меня там другие незавершенные дела.
Нужно будет забрать наши медицинские карты в поликлинике, собрать оставшиеся вещи, и что-то решать по поводу квартиры. Продавать или пускать туда жильцов.
Тяжело вздыхаю.
Надо будет позвонить Мире. Покаяться, рассказать о переменах в жизни и попроситься на постой на несколько дней. Потому что жить с Антоном в квартире по соседству я боюсь до липкого ужаса.
В последнее время он не звонит и не сыплет угрозами, но что-то подсказывает мне, не по собственному желанию. Не мог он так быстро успокоиться.
Включаю чайник и иду в гостиную.
- Ян, погляди-ка… - подзывает меня Ольга Сергеевна, - как Олюсик наша на Майкла в детстве похожа.
Я усаживаюсь рядом с ней на диван и беру из ее рук старый фотоснимок.
И правда. Очень похожи. Только у него глаза светлые, а у Оли цвета молочного шоколада. А нос, губы, подбородок – все от Майкла.
- Хорошенький какой!
Смотрю на круглые щечки и открытую улыбку и таю от нежности.
- А то! Всеобщий любимец! Тискали все, кому не лень.
- Можно, я себе оставлю?.. Оле на память.
- Бери, конечно. Я еще привезу.
- Спасибо.
- Поеду я, - встает с дивана и поднимает дочку на руки.
- Как? А чай? – соскакиваю следом, - я печенье испекла.
- Нет, Ян. У меня там оборудование сейчас привезут. Принять надо, - смачно целует Ольку в щеки, а та довольно хихикает.
- Жаль…
- А на чай ты Майкла лучше позови, - подмигивает она, - прилетит через пять минут.
Кожа лица начинает гореть. Я смущенно прячу глаза и начинаю торопливо собирать новые Олины игрушки. Он и так каждый день приходит. То за документами, то за вещами, то просто с дочкой пообщаться.
И зачем только съезжал?
Конечно, я ему не звоню. Смешно, да? Майкл приходи чай с печеньками пить.
И он не приходит. И не звонит.
Ну, что ж... ладно. Может же у человека быть личная жизнь?.. Может, у него свидание сегодня.
Ни к месту вспоминается запах сладких духов и красная помада на рубашке.
Вот я дура! Опять ревную…
Понимаю же, что глупо, но все равно места себе не нахожу, раз за разом проверяя телефон на предмет сообщений от него.
Все вернулось на круги своя. Все точно так, как было три года назад. Я снова тайно по нему вздыхаю, а он воспринимает меня как друга, изредка выводя из зоны комфорта странными знаками внимания.
На прогулку мы не идем. Оля куксится и устало трет глазки. А к вечеру у нее поднимается температура. Градусника я не нахожу, но жар чувствую наощупь.
Заболела, маленькая?..
Еще раз перебираю пластиковую коробку с лекарствами, но градусника там нет. Детского жаропонижающего тоже.
Не остается ничего другого, как набрать Майкла.
- Яна? Привет, - голос запыхавшийся, как после пробежки.
У меня нутро от догадки сводит. Я же не отвлекла его от?..
- Ян? – повторяет он, - случилось чего?
- Да… извини, если не вовремя… - выдавливаю я.
- Я в спортзале.
Узел в животе развязывается.
- У Оли температура, а я термометр не могу найти.
- Сейчас привезу. Какие лекарства купить?
- Спасибо. Я напишу сообщением.
Отключаюсь, пишу список того, что необходимо купить в аптеке и возвращаюсь к дочке. Температура, кажется, стала еще выше. Она беспокойно вертится во сне и подкашливает. Точно простыла.
Майкл появляется минут через двадцать. В джинсах и спортивной куртке.
- Как она? – спрашивает тревожно.
- У нее жар.
39,1. Многовато. Быстро набираю в дозатор жаропонижающее средство и начинаю будить Олю.
- Сколько?! – ошарашенно шипит Майкл, - Яна! Скорую! Срочно!
- Тшшш… Напугаешь.
Даю дочке лекарство и осторожно снимаю с нее пижаму.
- Яна!!! – присев рядом на кровать, начинает трясти меня за плечо.
Я оборачиваюсь и смотрю в его глаза. В них столько первобытного ужаса, что я на миг немею.
- Ты чего, Майкл?..
Его взгляд мечется между Олей и мной, а грудь неравномерно вздымается сбившимся дыханием.
- Давай вызовем скорую!
- Температура сейчас снизится… - проговариваю вкрадчиво, - Майкл, у детей так бывает, и у Оли уже было…
Он быстро мотает головой и, подскочив на ноги, начинает кружить по комнате. Мне даже немного смешно становится.
Для полной картины не хватает слез и заламывания рук.
- Она же маленькая совсем… - причитает он, - вдруг, пневмония?!
- Пневмония не развивается так быстро, Майкл. Это ОРВИ…
- Откуда тебе знать? Ты, что, медик?!
- Успокойся…
- Как я могу успокоиться, когда мой ребенок мучается?!
- Она не мучается, она спит.
- Ты проверяла? - останавливается резко, - может, она уже без сознания?..
- Майкл, не сходи с ума.
Приблизившись, он опирается одним коленом в кровать и трогает ладонью лоб дочки.
- Она горячая! Лекарство не помогло. Нужно вызывать скорую!
- Пять минут прошло, оно не подействует так быстро, - говорю я, но увидев непримиримость в голубом взгляде, сдаюсь, - хорошо, давай вызовем…
Через полчаса в квартиру входят бородатый дядька с чемоданчиком в руках и молодая девушка.
- Рассказывайте, что тут у вас… - устало произносит он.
Я открываю рот, чтобы начать рассказывать, но Майкл опережает меня.
- Доктор, ребенку очень плохо!
- Показывайте.
Пока я отвечаю на стандартные вопросы, врач осматривает Олю. Проверяет горло, слушает, мерит температуру. И не находит ничего серьезного.
- Первый ребенок?.. – глядя на Майкла, равнодушно интересуется он.
- Д-да…
- Понятно. Я так понимаю, скорую вызывали не ребенку, а вам…
Прописывает все то, что Майкл и так уже в аптеке купил и уезжает.
- Что?! – с вызовом спрашивает он, едва закрывается дверь.
- Ничего… - с трудом пряча улыбку, отвечаю я.
- Не вздумай ржать! Это не смешно!
Температура начинает спадать, но Оля все равно вялая, засыпает на ходу. Меняю сырую маечку на сухую и, дождавшись пока она снова заснет, выхожу из комнаты.
- Как она? – спрашивает Майкл, когда я захожу на кухню.
Он сидит за столом, подперев кулаком подбородок.
- Нормально. Уснула. Ужинать будешь?
- И часто она так болеет?
- Майкл, да успокойся ты уже! – опираюсь бедрами на столешницу, складываю руки на груди, - это дети, у них такое часто случается. Вот когда у нее зубки резались, там был атас! Температура сорок, понос и рвота. Нас по скорой в инфекционку увезли.
