— Нет.
— Значит — мир?
— Ну… ладно, — пожав плечами, я коснулась пальцами его ладони.
Бредин обладал природным умением убеждать, и я не могла не отметить, насколько правильными были его слова. Обиды, ссоры, наша глупая вражда… Сейчас это казалось каким-то ничтожным и далёким, как бесполезная старая вещь, от которой давно следовало избавиться, да все руки не доходили.
Парень положил ладони мне на плечи и медленно провел ими вниз по голым рукам.
— Ты замерзла, — заметил он за секунду до того, как до меня дошло, насколько теплыми были его руки. Бредин снял пиджак и набросил мне на плечи. — Вот. Так лучше.
— Спасибо, — тихо проговорила, очарованная его заботой, и зачем-то принялась разглаживать ткань лацкана.
— Юля, пока эта ночь не закончилась, ты позволишь мне совершить последнюю дерзость по отношению к тебе? — спросив, парень облизнул губы и опустил взгляд на мой рот.
Я сразу поняла, о чем он говорит. Как и то, что совсем не возражала против подобной дерзости. Я хотела, чтобы это случилось впервые именно здесь и… каким бы бредом это не казалось, именно с Брединым. Мне было не важно, что будет потом, возможно я стану сожалеть обо всем, но сейчас мне безумно хотелось, чтобы он меня поцеловал.
Я так и не ответила. Но он понял все без слов. Парень обнял меня, потом коснулся моих губ и поцеловал, без предупреждения и сразу на поражение: нежно, но настойчиво. Его руки забрались под пиджак, я ощутила робкое касание пальцев обнаженной кожей спины в вырезе платья, когда он скользил ими вверх-вниз. И, прикрыв глаза, знакомилась с новыми ощущениями, которые дарили губы, язык и руки парня, неуверенно отвечая ему взаимностью.
Так вот как это бывает…
— Это оказалось лучше, чем я мог себе представить, — прошептал он у самых губ.
Мне хотелось что-то ответить, но слова не шли с языка. Я даже не могла до конца оформить мысль, не то, что озвучить ее. Но одно я знала точно, такой Бредин мне нравился, невозможно нравился.
Вот только что мне теперь делать с этим знанием? Все происходило слишком быстро. Так нельзя! Мне необходимо было взять передышку и обдумать все, что тут сейчас произошло.
— Я поспешил, да? — спросил парень, словно прочитав мои мысли. — Точно поспешил. Я не хотел… Впрочем, нет. — Улыбаясь, он обвел языком свои губы и покачал головой. — Не стану врать. Я очень этого хотел.
Я тоже не сдержала улыбку.
— Так что насчёт прогулки? — спросил он, все еще касаясь пальцами моей спины. — Они мне все так надоели за одиннадцать лет. Давай свалим отсюда?
— Ладно, — ответила без раздумий. — Я… мне нужно вернуться, забрать свой клатч… и на шпильках я далеко не уйду, — я приподняла ногу и продемонстрировала черные босоножки на высоком каблуке. — Я умираю, как хочу избавиться от них.
Бредин снова притянул меня к себе одной рукой, а другой — дотронулся до лица и осторожно коснулся моих губ своими. Но на этом все закончилось. На улицу вышли парни, кто-то засвистел и захлопал, увидев нас.
— Придурки, — он тихо засмеялся, уткнувшись губами в мой лоб. — Я подожду тут, иди бери все, что нужно.
Подобрав подол платья, я направилась к толпе одноклассников, которые дымили сигаретами под мерцающей вывеской здания, имитирующей звездное небо. Когда я шла мимо, поднимаясь по ступеням, парни, как по сигналу, замолчали.
Точно придурки.
Лицо пылало, а в голове я ощущала все тот же туман, зато она больше не белела. Совсем не болела. Я была настолько потрясена случившимся, что даже не заметила в фойе идущего мне навстречу Стаса Иванченко и врезалась в его грудь на всем ходу.
— За тобой кто-то гонится? — он улыбался и удерживал меня за плечи.
— Извини, — я заозиралась и, должно быть, сейчас очень напоминала умалишенную.
— Знакомый пиджак, — сказал парень и отпустил меня.
Я неопределенно кивнула и направилась в сторону гардероба, чтобы сменить туфли на балетки и просто побыть несколько минут в тишине, переварить случившееся. Здание было двухэтажным, но единственным укромным местом здесь оказался лишь темный гардероб. Кто-то выключил свет, а я так и не сообразила, где находится тот выключатель.
— С тобой все в порядке? — обеспокоенно спросил Стас, увязавшись за мной. — Куда ты?
Я прислонилась спиной к стене и ответила:
— Да, в полном. Ты… иди, — попыталась выпроводить парня, чтобы хоть немного прийти в себя, унять волнение.
Но тот и не думал уходить, он стоял совсем рядом. В сумраке я видела его силуэт, Стас был выше и крепче Бредина.
— Ты кого-то ждёшь здесь? — вкрадчивым тоном поинтересовался Стас.
— Ты о чем?
— Зачем ты сюда пришла?
Он продолжил проявлять свое нездоровое любопытство, и его общество стало мне надоедать.
С Иванченко мы никогда не конфликтовали, но и дружеских чувств он у меня не вызывал. Таких, как Стас, обычно называли «себе на уме». Он всегда был каким-то мутным.
Вот какого хрена он поперся за мной?
— Какое твое дело?
А в следующую секунду Стас просто прижал меня к стене всем телом и впился в мой рот своим. Я сразу ощутила кислый запах спиртного и вкус больших неприятностей, которые ждали этого недоумка. Я мычала, уворачивалась, пыталась освободить запястья, но через несколько мгновений тот сам меня отпустил.
— Ты ненормальный?! — заорала я.
И изо всей силы толкнула его в грудь кулаками. Но он даже с места не сдвинулся.
— Ты сама меня сюда привела, Юля. В этот тёмный угол. Разве не этого ты хотела?
— Нет, идиот! Я велела тебе убираться! — я вытерла рот ладонью.
— А Бредину, значит, можно? — усмехнулся он.
— Иди куда шел! Извращенец! — я почти зарычала от злости и сделала несколько шагов в сторону, увеличивая расстояние между нами.
— Конечно, ты же ничего знаешь, — ядовитым тоном проговорил Стас.
— Чего я не знаю?!
— Этой ночью все слетели с катушек, — он недобро засмеялся, и я поняла, что он просто пьяный. — У нас тут забавный челлендж в закрытой беседе нарисовался. В беседе для парней, — уточнил Стас. — Но тебе тоже должно быть это интересно.
— Иди попей водички. Ты перепил, дружок. Несёшь какую-то хрень! — я повернулась к нему спиной, вспоминая, куда повесила свой пакет с балетками.
— Если бы ты знала, что происходит, то так не сказала.
Он говорил загадками, и меня это стало раздражать.
— Ты можешь сказать, в чем дело?! — я повернулась к нему и сложила руки на груди.
— Я могу показать…
Лицо Стаса озарилось светом смартфона, и парень подошёл ко мне.
— Так, парни, чего-то мы все приуныли. Надо добавить перца в этот вечер, — на экране замаячил светловолосый качок — Андрей Филин, наш одноклассник, боксер и лучший друг Бредина. На нем был тот же костюм, что и сейчас. Должно быть, он совсем недавно это снял. — Этот видос я записываю в нетрезвом уме и нетвердой памяти. И это челлендж для моего друга. Ромыч! — Андрей подмигнул в камеру. — Не кажется ли тебе, что настало время кое-кого проучить? Все знают, о ком я. Сколько лет она тебя изводит?! — он изобразил негодование, а я ощутила, что все мои внутренности словно перевернулись от услышанного. — Всю жизнь, Бредин! Всю твою жизнь она строит из себя хрен знает что! — кто-то заржал на фоне его слов, и я затаила дыхание, догадываясь о ком именно идёт речь. — А что делаешь ты?.. — Филин покачал головой, показывая свое замешательство. — Я как друг, не могу спокойно смотреть на это. Поэтому, слушай сюда. Поднимай свою задницу, иди к ней и… заставь ее пожалеть обо всем, — он громко засмеялся, затем откашлялся и продолжил: — Придумай что-нибудь и пройдись по деснам этой зазнайки так, чтобы у нее больше язык не повернулся грубить тебе! Так, внимание, совет от Филина. — Он поднял вверх указательный палец. — Парни, не позволяйте девчонкам помыкать собой, надо сразу дать им понять, кто главный. У кого из нас яйца, в конце концов?! — Андрей снова смеялся, а я окончательно скисла. — В общем, Ромыч! Ни в чем себе не отказывай, слышишь, чувак? Ты видел вырез у неё на спине… по самое..? — он идиотски поиграл бровями. — Блин, я бы сам к ней подкатил, если честно, но у меня другие планы… Короче, покажи этой вредине, кто тут Бредин! Заставь ее ослабить… эти свои бастионы. Капец, что за хрень я несу?.. А! И вот ещё, парни, если увижу, что кто-то из вас пристает к Котовой не жалуйтесь потом, и другим передайте, — Филин продемонстрировал бой с тенью, и я наконец удостоверилась в своих догадках. — Чего не сделаешь ради друга. Охренеть, я прям как Крестная Фея, мать твою, Бредин! Скоро утро, действуй, братишка, или я сам превращу тебя в тыкву. Иди и уделай ее! Пусть Котова навсегда запомнит эту ночь! Какого хрена ты все ещё ждёшь, я не пойму? Когда, если не сейчас?.. — на этом воспроизведение закончилось, и Стас захлопнул крышку чехла. Нас снова окутала темнота.
