безрезультатных попыток выбраться, Арина расплакалась от бессилия, уткнувшись мне в плечо. Вот теперь можно и поговорить.
Чуть ослабил захват и провёл рукой по её влажным волосам:
- Прости, - коснулся губами макушки, - прости меня, прости. Я не хотел, не знал, что так выйдет.
Арина перестала всхлипывать и замерла. Провёл ладонью по её обнажённой спине, успокаивая:
- Всё хорошо, Ариша, малыш, не плачь, пожалуйста.
Кончики пальцев зацепились о застёжку её лифчика. Сжал зубы: чёрт, она ещё и полуголая. Спереди нас разделяет одеяло, но сзади его нет. Твою ж мать. Нельзя думать об этом, нельзя. Отдёрнул руку, словно обжёгся. Всё, надо проваливать, пока не поздно.
Я больше не держал её. Арина подняла лицо. Я должен был встать. Встать и уйти. Но вместо этого смотрел на неё, не в силах отвести глаз. Просто невозможно было оторваться, оставить её. Растрёпанная, опухшая, притихшая, она казалась уязвимой и какой-то настоящей сейчас. Медленно опустила и подняла ресницы, рассматривая меня в ответ.
Коснулся её и провёл большим пальцем по щеке, вытирая дорожку слёз. Её губы чуть дрогнули, и всё. Смял их поцелуем, зарываясь пальцами в её волосы, удерживая затылок. Арина всхлипнула и упёрлась ладонями мне в грудь.
Спустился частыми поцелуями вниз по её шее, и обратно к припухшим губам, глуша её лёгкий стон. Одеяло упало вниз и больше не разделяло нас. Сжал её плечо и стянул вниз тонкую бретельку. Безумие, это просто какое-то безумие. Стоп!
Резко поднялся и отошёл к окну. Скрестил руки на груди и сделал несколько медленных вдохов.
Арина.
Это что сейчас было, вообще? Чуть сдавила виски и тряхнула волосами. Ветров молчал, отвернувшись и стоя у окна. Я молчала тоже, пытаясь осознать случившееся. Получается, он не ненавидит меня? Ведь когда ненавидят, не целуют? А когда целуют… выходит – что? Я ему нравлюсь, что ли? Такому взрослому и умному? Какая-то я? «Ариша, малыш». Улыбнулась сама себе, чувствуя, как покраснели щёки.
Вздрогнула, услышав мужской голос:
- Прости, я был неправ. Этого больше не повторится.
- Конечно, не повторится, - проворчала я, - в следующий раз в бассейн полетишь ты, так что теперь ходи и оглядывайся.
- Ты не поняла, Арина. Я о том, что случилось здесь. Прости за этот поцелуй. Мне жаль.
- Что? – Я оглянулась, но увидела лишь спину.
- Обещаю, что подобного больше не повторится. – Помолчал немного и сменил тему. - Объясни, что стряслось утром?
- Эта мерзкая Марго говорила мне плохие вещи и другим девочкам тоже. Очень плохие. Она всех обидела.
Ветров вздохнул. Меня начинала раздражать необходимость разговаривать с его спиной. Что такое? Ему теперь противно даже смотреть на меня? Я что-то сделала не так?
Словно кожей почувствовала его взгляд. Оглянулась – так и есть. Мужчина отошёл от окна, медленно прошёл мимо и снова сел на кровать. На этот раз подальше от меня. Облизнула губы, вспомнив, чем мы тут только что занимались. Охренеть не встать! Надя бы ни в жизнь не поверила!
Взглянула на него из-под ресниц и, словно ненароком, приспустила с плеча одеяло. Ноль эмоций. Ветров смотрел не на меня, а в сторону. Очевидно, изучение комода занимало его куда сильнее, чем мой неуклюжий стриптиз.
- Вот так легко сдашься? – Спросил Ветров у комода.
- Что? – Не поняла я и тоже посмотрела на мебель.
- Если ты сейчас уйдёшь, - сказал мужчина тихо, - мерзкая Марго победит. Продолжит безнаказанно обижать девчонок, и никто ей слова сказать не посмеет. Считай, сделаешь ей одолжение своим уходом. Избавишь от проблем. Без тебя ей будет намного легче сегодня. Правда, хочешь сделать ей такой подарок?
Ветров, наконец-то, повернулся ко мне и склонил голову набок, изучающе меня рассматривая. Я нахмурилась, понимая, что в чём-то он прав, и с этой стороны я ситуацию вообще не рассматривала. Мужчина едва заметно кивнул и продолжил:
- А ещё останешься без бриллиантовых часиков, если тихо сбежишь. У всех они будут, а у тебя – нет. Обидно, наверное, всё просрать, с твоим-то рейтингом?
Точно! Мои часики… Блин блинский!
- Но там ужасная одежда, Влад! – Протянула жалобно, неосознанно впервые назвав его по имени. – Я же не проститутка ходить голой перед всей страной! И… есть ещё кое-что.
- Да?
Опустила глаза вниз, избегая смотреть ему в глаза и выпалила шёпотом на одном дыхании:
- У меня шрам от аппендицита. Некрасивый и я его стесняюсь.
Фух, немыслимо, что я рассказала это почти незнакомому человеку. Может, я спятила?
Ветров достал смартфон и принялся что-то в нём листать, затем сказал:
- У них есть закрытые купальники, не только бельё. Что-то наподобие этого вполне подойдёт, как думаешь?
Я подалась вперёд, рассматривая картинку в телефоне. Но куда больше меня занимал мужчина, его державший. Сильные руки, красивые дорогие часы на запястье, узел галстука, лёгкая небритость, плотно сомкнутые губы. Подвинулась ближе, ощущая, как по коже побежали мурашки от осознания его близости. Невероятно и так странно. Первый раз со мной такое. Одеяло снова соскользнуло вниз, но одновременно с этим Ветров встал и прошёл к двери, на ходу бросив:
- Вот и решили. Как оденешься, приходи в аппаратную. Я буду там, - Влад поднял голову и посмотрел на камеры под потолком, - подчищу записи.
Что-то изменилось во мне. Я не могла понять, что именно, но порог студии, где должен был проходить модный показ, переступила новая я. Лицо без грамма косметики, простое чёрное платье, последнее оставшееся из спонсорских, волосы в высоком хвосте. На ногах живого места не осталось, пластыри закрывают мозоли, каждый шаг отдаётся адской болью, но старания Антонио и моё упорство принесли плоды: я иду лёгкой походкой на пыточных шпильках.
Непривычно тихая, серьёзная и собранная. Даже Ветров несколько раз бросил на меня подозрительные взгляды, но ничего не сказал. Ехали молча. По невысказанной вслух договорённости мы не обсуждали случившееся в спальне.
