тут крылся какой-то подвох.
Прям так и чую!
Неспроста же…
— Там есть кушетка, — добавил Габриэль, кивнув в сторону обозначенного у противоположной стены, — могу на неё перелечь, а тебе предоставить эту постель, для удобства. Поспишь.
Округлила глаза, так и представив себе наяву тот момент, когда врач всё же заявится в палату, а его пациент ютится на кушетке, потому что койко-место заняла дама, ибо она… дама.
— Ну, нет уж! Ещё чего! — наотрез отказалась от такой сомнительной идеи.
Как ещё одна странность, мужчина спорить не стал.
— Ладно, тебе виднее, — секундная пауза и последующее, полное предвкушения: — Вместе на одной постели, так вместе! Отказываться не стану.
Чего?!
— Даже не мечтай! — а это уже вслух.
Я даже на ноги подскочила. Столько возмущения меня переполняло от заявленной наглости.
Как подскочила, так и плюхнулась вниз... на Габриэля. Потому что этот бессовестный без лишних распинаний в очередной раз дёрнул меня за руку, уложив на себя, выполняя то, о чём говорил.
Сам напросился, в общем!
Рука поднялась чисто инстинктивно. Жаль, конечность тут же перехватили. Другую — тоже. А потом меня и вовсе тяжеленной ногой придавило. Видимо, чтоб я свои нижние конечности закономерно не пускала в ход, раз уж верхние попали в плен.
Хм…
— Кофе хочу! — заявила, сменив тактику, задирая голову, взглянув на Габриэля.
Ну, а чего только он меня бесит, а сам довольный такой? Пусть тоже из себя выходит! Не всё мне одной страдать. Несправедливость какая-то несусветная!
К тому же, от порции кофеина, и покрепче, реально бы не отказалась. Время-то — позднее.
А ещё…
— Я тоже хочу. Очень сильно и давно хочу, между прочим, — на свой лад интерпретировал мужчина. И всё бы ничего, однако, судя по тому, что именно я ощущала правым бедром, которым оказалась прижата к португальцу, он хотел точно не кофе! — Но ты мне с этим не помогаешь, — добавил с обвинением.
Что ж…
Никогда ещё чашка эспрессо не обходилась мне так дорого. В смысле, отказывать пришлось. Хотя, сперва:
— То есть, я помогаю тебе с твоим желанием, и тогда ты в ответ помогаешь мне с моим? — удивилась фальшиво.
— Если тебе такая подача больше нравится, то можно и так сказать, — отозвался Габриэль.
А голос у него — подозрительно тихий и чуть хрипловатый, с дыханием происходила тоже какая-то проблема. Через раз ловила его короткие вдохи и выдохи. Свои — вовсе не замечала. И всё смотрела и смотрела в глаза, цвета бескрайнего неба… Неотрывно. Будто приворожило. Каким-то незримым магнитом тянуло. Не отвернуться. А твёрдость, что столь явно упиралась в моё бедро, чувствовалась лишь отчётливее, ещё тверже… В тишине и полумраке ночи мои губы почти касались его губ. Запястья — до сих пор в его власти. Но поцелуй — добровольный. Мой. Едва осязаемый. Я сама подалась навстречу. Сама прижалась к чужим губам. Моё внутреннее я буквально возликовало, едва разум ухватил новый рваный выдох мужчины. Слишком тяжёлый, чтобы поверить, будто осуществляющаяся игра даётся ему легко и просто. Нет. Не легко. Возможно, намного сложнее нежели мне самой. Хотя, прекрасно осознавая и помня всё это я всё равно отодвинулась от португальца не сразу, лишь с некоторыми усилиями.
— Деньги вперёд. Утром — деньги, вечером — стулья или вечером — деньги, а на другой день утром — стулья, — выдала ему одну общеизвестную цитату, насколько позволяла собственная память.
И это я совсем уже не про кофе вещаю!
Габриэль… нахмурился.
— Какие деньги? — призадумался. — И причём тут стулья?
Ха…
Так я тебе и объяснила.
— Вот когда сообразишь, причём тут деньги и стулья, тогда и обсудим, — заявила встречно с самым гордым видом, показательно уставилась на свои запястья. — А сейчас, ты или меня отпускаешь, или я начну орать во всю глотку с призывом о помощи, чтоб сюда не только одна медсестра прибежала. Ты меня знаешь, я и не такое устроить могу.
На самом деле ни на что подобное я бы точно не решилась, не насилуют же в самом деле, но ему-то об этом знать не обязательно. Должен был сполна впечатлиться моими спонтанными приступами психоза, когда я одну из спален на его вилле стрингами Ди с расстройства украсила.
И правда сработало.
Мужские пальцы, неохотно, но разжались. И даже ногу свою он с меня убрал. Хотя его жёсткий стояк менее отчётливо упираться в моё бедро не перестал.
Ну, да ладно…
Не будем о грустном.
Перевернулась на бок.
— Раз уж идея с кушеткой не выгорела, спокойной ночи, Габриэль, — произнесла, закрывая глаза.
Даже не видя его лицо, затылком ощутила встречный злобный взгляд, полный скрытой ярости.
— И тебе. Шельма рыжая.
Виктория
Утро началось с постоянства. В том плане, что ничего существенного за ночь не изменилось. Кое-чей стояк, как упирался в меня накануне, так и сейчас… Начала задумываться о том, что у Габриэля в штанах подложен булыжник. Ну, не бывает же так в круглосуточном режиме! Или бывает… По крайней мере, собственные ощущения вряд ли обманывали и подводили.
— Зверобоя с мятой на тебя нет, — проворчала, припомнив народное средство для существенного снижения потенции.
Аккуратно вывернулась из удушающих объятий и соскользнула с больничной постели, поднимаясь на ноги. Следом и палату покинула, тихонько прикрыв за собой дверь, дабы не потревожить сон Габриэля. Первым делом посетила уборную, поправила свой помятый внешний вид, потом — спустилась вниз, к замеченному ранее кофейному автомату. Так себе, конечно, ассортимент, далёк от свежесваренного, столь любимого мной напитка, но за неимением большего — тем и давилась, выйдя на улицу, устроившись на одной из лавочек в местном подобии сквера, наслаждаясь относительной тишиной раннего времени суток и отсутствием духоты. Впрочем, довольствовалась я этой своеобразной гармонией не столь уж и долго. Разум постепенно захватывали те же мысли, что и накануне. Ничего хорошего в них не содержалось и нейтральное настроение постепенно скатывалось к минусу. Покачивая в одной руке стаканчик с горьким напитком, в другой — телефон, который оказался в общем-то не настолько полезным, как рассчитывала изначально, я прикидывала примерный список дел на ближайшее будущее, едва вернусь на родину. А ещё… сомневалась. В первую очередь, в самой себе. Нет, не в своих силах. Вернуть кофейню не
