15
ТЕО
— Это гребаная чушь собачья, — рявкаю я, хлопая рукой по рулю нового Maserati, с которым папе удалось разобраться, пока я решаю, что делать с обломками, которые я оставил на обочине дороги в начале недели.
Как, черт возьми, это было всего четыре дня назад, одному хрену известно.
Боль, возможно, в основном утихла, даже после вчерашнего спарринга с Эмми, но синяки остаются.
Машина в порядке. Даже отлично. Но это не мое. И это делает все это неправильным.
Сиденье неправильное, несмотря на то, что я несколько дней играл с его позиционированием. Зеркало не подходит. Выступающие не совсем понимают это.
— Расслабься, чувак. Мы почти на месте, — беспечно говорит Себ с пассажирского сиденья, пока Алекс бормочет с полным ртом чертовых чипсов на заднем сиденье.
Моя хватка на руле усиливается, когда я думаю обо всех гребаных крошках, которые он в настоящее время запихивает в ткань вокруг него.
Возможно, это не моя машина, но это не значит, что я хочу, чтобы она была покрыта его дерьмом.
— Это действительно чертовски необходимо? — Я огрызаюсь, глядя на него в зеркало.
— Что? — Бормочет он. — Я голоден.
Мы все еще в тридцати минутах от школы Всех Святых, в которой мы играем сегодняшний матч.
Школьный автобус, Нико и Тоби уехали почти за сорок пять минут до нас в начале обеда, но кто-то, тот, кто в данный момент косится на меня в зеркало, был занят тем, что трахал какую-то гребаную шлюху в туалетах гуманитарных факультетов и заставил нас чертовски опоздать. Теперь мы застряли в пробке в Оксфорде и рискуем пропустить начало.
— Клянусь, черт возьми, если мы пропустим это, я надеру тебе задницу на следующей неделе, — предупреждаю я.
— Пфф, — издевается Алекс, отмахиваясь от меня своими жирными пальцами. — Я видел, как ты дрался на этой неделе. Только один из нас получил по заднице. — Он удивленно поднимает бровь, когда Себ хмыкает, заставляя меня с нетерпением ждать, когда движение сдвинется, а этого не происходит.
Благодаря гребаным Жнецам, это видео облетело Найтс-Ридж, как лесной пожар, и когда я появился в школе этим утром, любой, кто был достаточно храбр, мог что-то сказать о том факте, что моя жена чуть не надрала мне задницу.
Мысль о том, что все они будут наблюдать, как она набрасывается на меня в этом облегающем наряде, который она носила, и сердитый, сексуальный взгляд в ее глазах, сделала меня чертовски убийственным, и удивительно, что мне удалось продержаться до обеда, только поставив синяк под глазом какому-то тупому ублюдку на моем уроке экономики.
— Хватит, — огрызается Себ. — Просто будьте сосредоточены на игре. Вы можете препираться, как пара старых женщин позже. Мы хотим победить этих ублюдков.
— И мы победим. Если мы когда-нибудь, блядь, доберемся туда, — шиплю я.
— Тебе нужно потрахаться, — услужливо добавляет Алекс, проглотив полный рот еды.
— Братан, заткнись нахуй, — рявкает Себ, также бросая на него убийственный взгляд.
— Что? Это правда. Он жалкий ублюдок, когда не видит никаких действий. Тебе нужно пойти и подставить свою задницу своей жене и посмотреть, отсосет ли она тво—
Я так сильно нажимаю на тормоз, что поражаюсь, как машина сзади не врезается прямо в нас сзади.
— Не смей, блядь, так о ней говорить, — говорю я, мой голос разносится по всему автомобилю, заставляя его звучать еще более жестоко. — Она моя гребаная жена, а не какая-то шлюха, которую ты трахаешь в ванной.
— Боже, чувак. Прости, — неискренне бормочет Алекс. — Не думал, что это такая щекотливая тема.
— Тогда я предлагаю тебе вытащить свою гребаную голову из своей гребаной задницы и обратить внимание. — Я пристально смотрю на него, примерно в двух секундах от того, чтобы вышвырнуть его нахуй из машины, когда человек сзади хлопает рукой по клаксону.
— Следи за своим гребаным языком о моей девушке, — шиплю я, разворачиваясь, чтобы снова двигаться вперед.
— Я вряд ли буду проявлять к ней серьезное неуважение. Она мой гребаный друг, придурок, — бормочет Алекс.
Я собираюсь развернуться, чтобы наконец выгнать его, когда рука Себа опускается на мое плечо.
— Она одумается, чувак. Просто, блядь, дыши, хорошо?
Делая глубокий вдох, я поворачиваюсь обратно к потоку машин и расправляю плечи, надеясь немного снять напряжение, сковывающее мое тело.
— Просто будь сосредоточен на избиении этих засранцев. Наслаждайся выходными. Дай ей немного времени, а затем начни снова в понедельник. К тому времени все может измениться.
— Да, она, возможно, снова сбежит. Или хуже, — говорю я тихо, чтобы только он мог меня услышать.
— Она не будет. Она будет там ждать тебя, — уверяет он меня.
— Я не могу поверить, что она не придет, — говорит Алекс, храбро просовывая голову между нашими сиденьями.
Моя хватка на руле еще сильнее сжимается, чтобы я не врезал локтем ему в лицо и не сломал нос. В основном только мысль о всей крови в салоне моей машины, останавливает меня от этого.
— Я думал, она захочет прийти и пообщаться хотя бы с девочками.
В машине воцаряется тишина, когда, к счастью, перед нами открывается дорога, позволяющая мне поставить ногу на газ и добраться до стадиона школы Всех Святых в самый последний момент.
Мы втроем вваливаемся в раздевалку, пока тренер ободряет всех остальных. Если бы взгляды могли убивать, то тот, которым он одаривает нас, когда мы проламываемся сквозь всех, чтобы переодеться, в мгновение ока погрузил бы нас на шесть футов под землю.
— Я знаю, что между нами и ними существует нездоровое соперничество, — продолжает тренер, — но я не ожидаю какой-либо нечестной игры на поле. Вы меня слышите? — Он взрывается, прежде чем по команде проходит тихий раунд согласия. — Если я поймаю кого-нибудь из вас за тем, что вы не должны делать, вы будете сидеть на скамейке запасных до конца своей карьеры в Найтс-Ридж. Поняли?
— Поняли, сэр, — кричу я, побуждая остальных согласиться с немного большей серьезностью.
После еще небольшого наставления он, наконец, отпускает нас, и мы бежим по туннелю к более чем впечатляющему стадиону школы Всех Святых.
Мне неприятно это признавать, но наш по сравнению с ним выглядит как дешевая копия.
Толпа сходит с ума, когда мы появляемся. Большинство наших шестиклассников сбежали из школы при первой возможности сегодня днем, чтобы присутствовать на этой дуэли, хотя нас все еще значительно превосходит домашняя толпа, которая агрессивно освистывает нас.
— Томпсон, — выплевываю я, моя губа скривилась от отвращения, когда я подхожу к их капитану.
Его глаза удерживают мои, пока он скрежещет зубами.
В последний раз, когда я видел его, он убегал от Эмми, как последний трус, после того, как его тупоголовая кузина подсыпала наркотик ей в напиток. Кое-что, о чем я собираюсь позаботиться, чтобы он не забыл в ближайшее время.
Хотя я быстро понимаю, что у него есть свои планы, когда он открывает рот.
— Как Эмми? Я с нетерпением жду встречи с ней снова, — насмехается он. — Мы можем обменяться историями о том, как посадить тебя на задницу.
Я делаю глубокий вдох через нос, когда мои пальцы дергаются, отчаянно пытаясь сжаться в кулаки, готовые метнуться к его лицу, как я должен был сделать той ночью.
— О, ты не смущен, Чирилло? Это не делает тебя менее мужественным, если твоя девушка может тебя побить. Держу пари, папа расстроен.
— Заткнись нахуй, — рычу я, делая шаг к нему.
Может, я и выше его, но он на несколько фунтов больше меня, и я действительно не представляю, какие у меня сейчас шансы.
— Так где же она? — Спрашивает он, оглядываясь через мое плечо, чтобы осмотреть толпу.
— Ее здесь нет, так что ты можешь прекратить охоту. Мысль о том, чтобы снова увидеть тебя, отталкивала ее.
На его губах появляется ухмылка.
— Конечно. Значит, это не имеет никакого отношения к попытке сбежать от тебя?
