— Кстати, а ты не хочешь потратить сегодня вечером и на меня пару часов жизни?
И как он умеет так мило и почти обезоруживающе улыбаться? Годами, наверное, репетировал, пока в трусах главенствовала поллюция.
Странно, но перед ответом на его вопрос я задумалась. Дома, наверняка, будет пара дней затишья. Гонимый чувством намертво сжатого сфинктера отчим вряд ли эти дни рискнет отойти дальше комнаты с телевизором. Смены в магазине у меня сегодня тоже нет, да и уже по-человечески жалко Колесникова, который лично мне ничего плохого не сделал и является почти единственным человеком, помимо сестры, который хорошо ко мне относится. Да и сам он уже говорил, что не настаивает на том, чтобы я была его девушкой или подстилкой. Ему просто интересно со мной общаться.
В раздумьях я покусывала нижнюю губу и посмотрела на Колесникова, который тоже закусил нижнюю губу, повторив за мной.
Коротко усмехнувшись и немного смутившись, отвела взгляд в сторону и снова попала на, похоже, спонсора сегодняшних ночных кошмаров — Одинцова. И в этот раз он смотрел не только на меня, но и на Колесникова.
Если до этого момента я ловила его взгляд, в котором особо не читалось никаких эмоций, то сейчас я отчетливо читала что-то схожее со злостью и нетерпением в его холодных голубых глазах.
— Ну, так, что? М? — Колесников мягко толкнул меня своим плечом в плечо.
Я слегка пошатнулась, снова заглянула парню в глаза и небрежно дёрнула плечами:
— Ладно. Сегодня вечером я свободна.
Казалось, Колесников подзавис, глядя на меня.
— Ты сейчас согласилась или, как обещала, блестяще меня отшиваешь?
— Пока что — согласилась, — кивнула я плавно и прикусила нижнюю губу, чтобы широко не улыбаться, глядя на всё ещё слегка растерянного парня.
— Я за тобой заеду. В семь. Нет, лучше в пять. До семи ты можешь передумать.
— У меня последняя пара, — кивнула я на закрытую дверь аудитории.
— Согласен. Ты и до пяти можешь передумать. После пары у крыльца? — щёлкнул он пальцами, ткнув в мою сторону указательным.
— Давай, — повела я плечами. — А ты не боишься гнева бывших поклонниц? Твои вещи тоже могут попасть в бассейн.
— Вообще пофиг, — фыркнул самоуверенно Колесников. — А ты как? — заглянул он в мои глаза, чуть сощурившись.
— А что я?
— Ну… — он как-то неопределенно дёрнул головой и чуть склонился ко мне, чтобы говорить тише, будто мы в фильме про шпионов. — Не боишься, что могут начаться тёрки из-за меня?
— Под тёрками ты подразумеваешь драку с Миланой?
— Возможно.
— Можешь не волноваться. Бабские драки — это не так уж страшно. Больше визга, чем урона. Да и воло́с у меня, как раз, на одну драку осталось. Так что, если что… я готова.
— Ты реально готова махаться за меня? — тёмные глаза парня загорелись каким-то детским восторгом. Глядя на него, и мне самой становилось как-то легче улыбаться. Наверное, потому что его улыбка естественна и легка. А ещё заразительна.
— Надеюсь, до этого не дойдёт. Да и драться, если это всё же случится, я буду не за тебя, а за себя. А вот они будут драться, как раз, за тебя. Так что можешь начать готовить плакат с именем той, на которую сделал бы ставку.
— «Алёна» через «А» пишется?
— Ага, — хохотнула я, и взгляд сам собой упал на Одинцова, который проходил мимо.
Наши взгляды, как холодные лезвия, пересеклись всего на долю секунды, но улыбка на моих губах стремительно погасла. В затылке засвербило непонимание того, почему этот человек позволяет себе бросать в мою сторону какие-либо взгляды. И почему именно сейчас я вижу во льду его глаз чёрные вкрапления злости? Да, его взгляд никогда не казался мне добрым или милым, но, по крайней мере, злость в нём я точно никогда раньше не улавливала.
— Тогда пересечемся после пары. Подгоню тачку к крыльцу.
Колесников напомнил о себе. Выдернул из тяжелых мыслей об Одинцове в свою лёгкую реальность и заставил вновь сосредоточиться на нём.
— Только это не свидание, — ткнула я в его сторону указательным пальцем. — Мы просто пообщаемся.
— Конечно, — тихо обронил Колесников и многозначительно подмигнул мне. И в следующую же секунду отвлёкся на какого-то парня, идущего мимо нас по коридору. — Эй, Чупик? На пару?
— Типа, да, — расслабленно ответил ему такой же мажор.
— Погнали тогда.
Колесников ловко отлепился от подоконника и поравнялся с парнем, который его дожидался.
— Мне показалось или ты только что согласилась на свиданку с Колесниковым? — материализовалась рядом Вика, которая всё это время была сосредоточенна на переписке с кем-то так сильно, что я была уверена, что она уже минут десять не слышала ничего, что происходило вокруг.
— Ты, если подслушиваешь, то подслушивай всё. Это не свидание.
— Ага, конечно, — цокнула Вика, показательно закатив глаза. — Вы просто прокатитесь в его дорогущей тесной тачке и поговорите о погоде. Ага. И он совсем не хочет натянуть тебя в этой тачке на свой член, как на его кресла натянута кожа.
— Фу! — поморщилась я.
— Что естественно, то Колесников наверняка хочет испробовать на тебе. И не делай вид, что ты этого не понимаешь. Никогда не поверю в твою наивность.
— Может, я верю в то, что Колесников понимает слово «нет»? — даже для меня самой мои слова показались неубедительными.
— Он поимел всех девчонок в универе, — Вика окинула девчонок у соседнего подоконника мимолетным взглядом. — Думаешь, он хоть от одной услышал «нет», чтобы понять смысл этого слова? Судя по тому, что у него есть, он даже от родителей никогда не слышал «нет».
— Значит, придётся познакомить его с этим словом.
— Звучит как план на несколько свиданий, — хитро поиграла бровями Вика.
— Отвали, — отмахнулась я от неё, плохо скрывая улыбку. — У нас не будет с ним свиданий.
— Ага, я помню. Только тесная тачка и разговоры о погоде. Кстати, заметила, какая высокая влажность последние дни?
Глава 23
За полтора часа, что длилась пара, небо затянулось тучами. Солнце спряталось за свинцовую завесу, поднялся ветер, да и всё вокруг говорило о том, что вот-вот начнётся снег.
Сразу после окончания пары Вика решила, что меня нужно задержать. Чтобы я не бежала к Колесникову сразу после звонка, а набивала себе цену опозданием, как «приличная девушка».
В общем-то, бежать я и не собиралась, но и для того, чтобы остаться в универе, у меня поводов не было. Для меня мои действия выглядели, как логическая цепочка, в которой после окончания занятий, я покидаю универ, но выяснилось, что я должна была учесть нюанс в виде Колесникова и его ожидания меня.
Вика похвасталась мне своим новым парнем. Симпатичный, с обаятельной улыбкой и настолько сладкий на фотках, что у меня буквально свело зубы. Раньше я об этом не задумывалась, но теперь понимала, что мне нравятся парни с немного грубой красотой. Холодной и чуть резкой.
Колесников, кстати, балансировал на границе между излишней слащавостью и мужественностью. По крайней мере, по нему было видно, что он не пользуется блеском или помадой для губ и уж точно не выщипывает брови. Да и щетина у него имеется в отличии от парня на фотографиях, которые мне гордо показывала Вика.
— Классный, да? — с щенячьим восторгом в глазах вопросила Вика.
— Угу, — кое-как смогла я выдавить, стараясь долго не смотреть на сладкого парня, который демонстративно прикусил нижнюю губу для более «сексуального» кадра.
— Ну, ладно. Можешь теперь идти к своему Колесникову. Он достаточно помучился, ожидая тебя.
— Спасибо, госпожа, — хохотнула я иронично.
Надела на голову шапку, застегнула куртку и поправила на плече лямку рюкзака.
Вышла из универа, напоследок мазнув взглядом на своё отражение в зеркале у двери. Колесников сидел на капоте своей машины, активно разговаривая с парнем, которого ранее назвал Чупиком.
Увидев меня, он быстро отделался от одногруппника, хлестко пожав его руку, а затем спрыгнул с капота и подошёл ко мне.
