Игорь
Я увидел, как её бывший муж уходит, а Снежана поворачивается ко мне. Её лицо было бледным, и было видно, что она удерживает спокойствие из последних сил. Что он ей сказал? Моё сердце тревожно билось от волнения. Разговор длился две минуты, но я не находил себе места. И только наблюдение за детьми отвлекало. Моя жизнь очень переменилась за три с небольшим месяца, после двух лет траура я снова ожил. В моей душе навсегда останется светлая память о Нине, но в сердце жила любовь к Снежане. И скоро я сделаю ей большой сюрприз. Был уверен, что ей очень понравится.
Она подошла ко мне и обняла. Я погладил её по волосам и спросил:
— Снежана, он тебя обидел?
И сразу почувствовал, что она тихо плачет:
— Не меня, а нашего сына. Мне за него обидно, Игорь. Очень больно слышать, что он ждёт любимого сына от неё, и с улыбкой на лице отказывается от сына, которого хотел вместе со мной.
Я с ненавистью посмотрел на удаляющуюся фигуру. Как можно любить одного ребёнка и отказаться от другого? Он не понимает, какое счастье у него есть в жизни, и так легко его выкидывает, словно мусор. И как он мог спокойно сказать об этом Снежане? Как язык повернулся? Если бы только слышал, что он так высказался, мог бы не сдержаться и ударить его по лицу.
— Снежана, мы вместе воспитаем Антошу. Он наш сын и никогда не узнает правду о настоящем отце. Это ни к чему.
Ярослава
Я следила за Васей и оценивала бывшую жену Ромы. Во мне просыпалось чисто женское любопытство. Что он в ней нашёл? Бледная кожа, белокурые длинные волосы и в целом она кажется мне невзрачной и блёклой. Даже взглянуть не на что. Не то что я. Всегда гордилась густыми чёрными волосами и карими глазами и считала мою внешность яркой и запоминающейся. Поэтому я и увела Рому, она мне и не соперница была.
Но, несмотря на это, мужчину она быстро нашла. Он смотрит на неё с такой же любовью, как и Рома на меня. Всегда очень удивляло, что мужчинам может нравиться в таких некрасивых женщинах? Правда, я заметила, что у него тоже есть ребёнок. Значит, разведён.
Интересно, что Рома захотел с ней решить? Будет навещать их малыша? Но желания такого у него не наблюдала. И я знала, что он не обманывал.
Бывшая жена замахнулась на него, чтобы дать пощёчину, а я даже опешила от неожиданности. И меня стало разбирать любопытство, когда Рома отправился ко мне, сияя, словно начищенный таз.
Муж подошёл ко мне и обнял, снова зарывшись носом в мои волосы:
— Снежана запишет ребёнка на другого, а что с алиментами, будет понятно в дальнейшем. У меня есть только наши дети.
Я порадовалась этой новости. Бывшая жена не была соперницей, но насчёт ребёнка я волновалась. Но теперь всё в прошлом. Осталось решить наши разногласия в браке и можно жить спокойно, ожидая рождения сына.
Глава 18
Роман
Я проснулся и уставился в потолок. Прошла неделя после развода с Ярой, и на душе было плохо, а сердце сдавливала давящая пустота. Теперь казалось, что я нахожусь в постоянной темноте, к которой не мог привыкнуть. Наша семейная лодка снова разбилась о череду взаимных упрёков и обид. И кто в них больше виноват, я не знал.
Целый месяц после фестиваля мороженого наша совместная жизнь текла более менее спокойно, но потом я сообщил, что закрыл ещё одну пекарню, приносящую убытки. И вот тут жена не выдержала и закатила мне истерику со скандалом. По её лицу лились потоки слёз, и она заламывала руки, гневно сверля меня глазами:
— Рома, у нас скоро родится Гриша. Мы на что жить будем, если у тебя пекарен не будет? Ипотеку как собираешься платить? Или будем все вместе с твоей мамой жить?
Я внутренне начал закипать от гнева. Не такой реакции я ждал от Яры. На душе и так было скверно.
— Яра, ты думаешь, твоя истерика поможет в этой ситуации? Я надеялся на твою поддержку и понимание, и смог бы найти решение.
Жена ещё больше разозлилась, но и я хотел до неё достучаться. Нельзя же постоянно решать всё упрёками.
Но Яра уже сорвалась на крик:
— Я тебе правильные вопросы задаю! А у тебя ответов нет. Тогда ты сиди с детьми, а я выйду на работу. У меня всегда была хорошая зарплата.
Она ударила по моему самолюбию, и сейчас казалось, что мне не хватает дыхания. Я даже забыл, как дышать, поражённый словами Яры. Возможно, если бы это было сказано в спокойной обстановке и было взвешенным решением, это меня не так задело. И мы даже могли бы попросить маму посидеть с детьми. Но жена сказала это так яростно и пренебрежительно, что я тоже не выдержал.
— Ты просила внимания, и я не занимался пекарней как следует. Как думаешь, кто виноват в её закрытии?
Глаза Яры округлились, она охнула от неожиданности и стукнула меня несильно в грудь, выплёвывая слова, словно ядовитая змея:
— Хорошо, раз ты так заговорил, иди и занимайся бизнесом сколько влезет. Ничего мне от тебя больше не нужно.
Это была первая ссора, после которой мы смогли помириться, но ненадолго. Как снежная лавина, конфликты в течение полутора месяцев постепенно накрывали нас. Мы пытались спасти брак и не смогли.
Когда мы поняли, что это стало влиять на Василию, и дочка становится не только свидетельницей наших ссор, но и стала нервничать из-за этого, мы приняли решение развестись. Оно далось нам тяжело, но было правильным. Ребёнок не должен страдать, наблюдая, как родители постоянно находятся в состоянии конфликта. За это время я успел закрыть ещё одну пекарню. У меня не было моральных сил и настроения заниматься причинами её убытков. Вокруг всё казалось серым и безрадостным, хотя я и пропадал в офисе целыми днями, но лишь затем, чтобы убежать от очередных упрёков Яры.
Развод был недолгим. Несмотря на то что был недоволен поведением жены, я хотел, чтобы она хорошо жила с детьми. У нас не была раздела имущества. Выплату ипотеки я взял на себя, и на это мы заключили дополнительное соглашение у нотариуса. Яра будет жить в этой квартире, а я уехал к маме. В суде сына я признал, и назначили алименты.
Теперь надо было думать, как заработать деньги. У меня осталась одна пекарня, но этого было недостаточно, и я позвонил Вовке. Лучший друг был опечален моей ситуацией, но пришёл на выручку. И вот уже неделю я работал учеником автослесаря в его мастерской. С непривычки трудиться по двенадцать часов было тяжело, и все мышцы болели, но я знал, ради чего поднимаюсь на работу. Наберусь опыта, стану самостоятельным мастером и у меня будет выше зарплата. Вовка предлагал лучшие условия для меня, но я отказался. Никаких привилегий по дружбе. Для меня он такой же начальник, как и для всех — Владимир Геннадьевич. Так мы и договорились. Он был недоволен моим упрямством, но нехотя согласился. И я только внутренне порадовался, что у меня есть такой надёжный друг.
Но больше всего выматывала не физическая работа, а новая жизнь без моей семьи, которую я любил и очень скучал. Мама поддерживала, заботилась, и мы разговаривали после моей вечерней смены, но это было не то. У меня наступило спокойствие без конфликтов, но в нём больше не было любви.
Я лежал ночью в холодной постели и обливался слезами без возможности обнять Яру и прошептать слова любви, засыпая рядом. Отчаянно скучал по нашей счастливой жизни без ссор и скандалов, и мне не хватало Яры.
Больше не мог читать дочке на ночь сказку и целовать, а утром наблюдать радостную улыбку, и от этого на душе скребли кошки. Скоро родится Гриша, но я снова буду на расстоянии от сына. Мечты разбились, как корабль о скалу, и я не знал, как выплыть из этого горестного состояния. Сердце плакало вместе со мной, и на глаза наворачивались горькие слёзы. Работал я по сменному графику, и теперь не мог навещать Василию каждый день. Осознание, что я заставляю дочку ждать и скучать по папе, добавляло дёгтя в безрадостную жизнь. |Ч|и|т|а|й| |к|н|и|г|и| |на| |К|н|и|г|о|е|д|.|н|е|т|
Будильник зазвенел, я очнулся от воспоминаний и отключил его. Свободного времени было мало, и теперь я проводил его с умом. Сразу же встал, чтобы начать одеваться.
