— Погнали.
Погода стояла отличная, уже вовсю расцветала весна. Апрель выдался тёплым, солнечным, сразу захотелось мороженного.
Я чувствовал себя студентом, прогуливаясь с девушкой по парку и уплетая пломбир.
БЫЛО В этом что-то наивное, светлое, чистое.
— Как же Парк Горького преобразился, - восхитился я.
— Давно тут не был? - спросила Ольга.
Я кивнул.
— Чем старше становлюсь, тем меньше желания куда-то выбираться.
Олька прыснула.
— Чего? - ухмыльнулся я, глядя на неё.
— Тоже самое ты говорил и про ночной клуб.
— Я правду говорил, - разулыбался ещё сильнее. - Ольк, ты на меня положительно влияешь. С
тобой я выбираюсь из офиса и вылезаю из костюма.
Она остановилась, окинула взглядом мой вид и, взяв под руку, повела к Пушкинской набережной.
— Вылезай почаще. Так ты выглядишь менее суровым.
Я перехватил её ладонь, закинул ей на плечо, прижимая к себе. Чмокнул в макушку, вдыхая уже такой родной аромат её волос.
— Хорошо-то ка!
— сказал с наслаждением.
— Что хорошо?
— Всё, Ольк. Всё у нас хорошо.
Мы шли по набережной, держась за руки, как влюблённые подростки. Не моё это амплуа, непривычно как-то, но чертовски приятно. Мне всё время хотелось её касаться: пропускать волосы сквозь пальцы, приобнять за талию, трогать спину, плечи. Эта женщина — настоящий магнит. На редкость сильная, на редкость смелая, на редкость притягательная.
Редкая. Я взглянул ей в глаза.
Она улыбнулась.
Я улыбнулся в ответ. И замер. Переплёл свои пальцы с Олиными, продолжал любоваться, пока не услышал:
— Подснежники! Покупайте подснежники!
Совсем юный малец, от силы лет тринадцать, проходил мимо отдыхающих в парке ипродавал первые весенние цветы.
Ему бы вставить по пятое число за незаконную торговлю, но сегодня я не был юристом.
Сегодня я обычный мужчина, проводил время с женщиной, от которой был без ума.
— Погоди, - шепнул Ольге и хитро подмигнул.
Рванул к пацанёнку, опережая любопытные взгляды, обращённые на бело-голубые цветы в корзинке.
— Почём цветочки? - задал вопрос, когда добежал.
Мальчонка прищурил один глаз, всматриваясь в меня.
— С вас, дяденька, пять тысяч.
Чего?! Вот это сканер... И как он определил, что я платёжеспособный?
Или он определил, что я по уши влюблённый?
И та, и та категория, как правило, щедра на подарки.
— Ну ты... коммерсант малолетний!
— Пять тыщ за корзинку! - уточнил мальчик.
— Где нарвал? - спросил я строго и потянулся за кошельком.
— Нигде. На балконе вырастил, - лукаво ответил малец.
— Врёшь, как дышишь, - цокнул я языком. - Они хоть не краснокнижные?
— Дяденька! Вы - балбес. Как цветы, выращенные дома, могут быть краснокнижными?
Он взял у меня пятитысячную купюру, поднял к солнышку и, как заправский торгаш, проверил наличие водяных знаков. Я был в шоке... Ну ме-е-елкий далеко пойдёт.
— Всего хорошего, дяденька, - сказал он, убедившись в подлинности купюры, и протянул мне корзинку с подснежниками.
Вот так я и стоял с корзинкой в руках, не понимая, что происходит? Я мчусь за цветами, отдаю за первоцветы столько, сколько они и не стоят, позволяю сопляку называть меня балбесом, и ничего.
Меня вообще не коробит. Ни капельки.
— Шарик, ты - балбес, - вспомнилась цитата из известного мультика, и я рассмеялся.
Вернулся к Ольге, она встретила меня ласковым взглядом.
— Это тебе, - сказал и протянул корзину.
— Спасибо! Гордин, а ты - романтик, - пропела Ольга. - Не перестаёшь меня удивлять.
— Я сам в шоке, Ольк! - снова обнял её за плечо, и мы продолжили прогулку.
Необычно, непривычно - это всё не про меня. Но такова была моя новая реальность. Я не романтик, я не ухаживал за женщинами, я всегда считал это пустой тратой времени. Не дарил цветы. Духи, бельё, украшения - да. Но не цветы. Я всегда считал это бурдой. И за цветы, как правило, не благодарят. Только словами. А мне не нужны были слова. Мне нужно было другое.
Раньше. Всё это было раньше.
Без улыбок, без радости и возможности почувствовать себя влюблённым мальчишкой.
Всё было пресно. Но с Олей я почувствовал вкус жизни.
В который раз убедился - она положительно на меня влияет. Она меня меняет. Делает лучше. Но и это не главное.
Она возвращает меня к радости, я заряжался от неё, как от батарейки, обожал её звонкий смех.
Это всё и есть обычная человеческая жизнь, о которой я забыл.
Но она помогла вспомнить.
30.
Ольга
Выходные, проведённые с Андреем, были незабываемыми. Я и подумать не могла, что Гордин может быть таким нежным, заботливым, внимательным.
Всё чаще вспоминала нашу прошлую вражду, всё чаще спрашивала себя - поверила бы я тогда, что
Гордин может быть другим человеком? Однозначно бы ответила - нет. Андрей удивлял с каждым днём всё сильнее. Он стал для меня не просто потрясающим любовником, но и интересным собеседником, хорошим другом, готовым подставить плечо.
Он понимал меня буквально без слов.
Бывает ли так? Мы же вместе всего ничего... Или общая профессия, общие взгляды на жизнь помогли нам сблизиться в столь короткое время?
Взгляды на жизнь оказались куда больше, чем просто общие. Вот только об этом я узнала не сразу...
Была середина недели, мы приехали к институту, в котором училась Лиза. Сидели в машине, ждали, когда закончится последняя пара, и Антипова выйдет из здания.
Сначала я хотела поехать одна, но Андрей был против. Настоял, что поедет со мной. На мой вопрос, что его так тревожит, ответом послужило: дурное предчувствие. Я доверилась профессиональному чутью Гордина, частенько интуиция и опыт помогали нам, адвокатам, предугадывать те или иные события.
— Спрошу ещё раз, - произнёс Гордин. - Оля, ты уверена, что тебе лучше идти одной?
— Уверена, Андрей, - ответила, не отрывая глаз от дверей института. - Я должна поговорить с ней одна. Как женщина, с глазу на глаз.
Как только двери распахнулись, и толпа студентов хлынула на улицу, мы сосредоточились.
— Вот она! - заметила я среди молодёжи Лизу.
Вышла из машины, быстрым шагом, почти переходя на бег, добралась до неё.
— Лиза!
— Лиза!
Антипова шла одна, а не в окружении однокурсников, как другие студенты. Узнав меня, тут же накинула капюшон толстовки, опустила голову и, спрятав руки в карманы, ускорила шаг.
— Лиза! - нагнала я её и, осторожно взяв за локоток, побудила остановиться. - Лиза, нам надо поговорить.
— Вы одна? - начала она оглядываться.
— Лиза, не волнуйся, я одна, - сказала спокойно.
— Ольга Викторовна, вы... - произнесла Лиза и тут же запнулась на полуслове.
Её голос дрогнул, и я не сразу поняла, в чём дело. Сначала мне показалось, что она всё ещё отказывается принимать правду касательно мужа, но... я ошиблась.
— Так и знал, что это твоих рук дело.
Голос... знакомый... грубый.. этот голос навсегда въелся в мою память. На спине выступил ледяной пот, а пальцы пронзила нервная дрожь.
Я обернулась.
— Дмитрий?
Напускная уверенность и невозмутимость, тренированные годами, помогли сохранить самообладание. Я смело смотрела бывшему мужу в глаза.
— Что ты тут делаешь? - оскалился он.
— Я не обязана перед тобой отчитываться.
Лиза обошла меня, встала рядом с мужем, как покорная жена. Антипов со всей силы схватил её за плечо.
— Провожаешь жену на учебу? Встречаешь? - начала бить по больному. - Антипов, это что, паранойя? Или ты думаешь, что твоя жена - маленькая девочка и не в состоянии сама ориентироваться в большом городе?
— Не заговаривай мне зубы, стерва! Свою жизнь так и не устроила, да? Пытаешься мою разрушить?
Я гордо подняла голову. Эти слова меня даже не задели. Мелочные потуги мелочного человека.
Я поразилась, как сильно он изменился. Разумеется, Антипов никогда не был красавцем, но умел быть чертовски обаятельным, чем и подкупал. Сейчас же это был мерзкий человечишка, озлобленный, обиженный на весь мир. Вот только он не понимал, да и не поймёт никогда, что обижаться ему стоит только на себя. Он сам виноват во всех своих бедах.
