Издав низкий гортанный звук, Сэм подхватил ее на руки и понес к кровати. Николь же впервые в жизни почувствовала себя бесконечно желанной. И ей не нужен был никто, кроме Сэма. А он сорвал с себя трусы-боксеры, которые еще оставались на нем, и предстал перед Николь во всем великолепии своей наготы.
Пораженная размерами его мужской плоти, Николь издала восторженное восклицание и, мгновенно возбудившись, словно в тумане потянулась к Сэму. Она обхватила пальцами его налившийся силой орган, и в тот же миг из горла Сэма вырвался протяжный стон. Он судорожно дернул бедрами, и бедра Николь как бы сами собой подались вверх.
— О, Сэм… — простонала она.
— Да, сейчас.
Он наконец-то прилег на постель и провел пальцами по ее лону сквозь тонкую и влажную ткань ее трусиков.
Николь дернулась от его прикосновения — ее пронзило ощущение острого наслаждения. Приподнявшись на локтях, она снова взяла в руки его восставшую плоть. «Шелк и сталь», — подумала она, изнывая от желания близости.
Сэм вздрогнул и пробормотал:
— Если хочешь, чтобы секс был долгим, не прикасайся ко мне.
Николь рассмеялась.
— Тогда начинайте, детектив.
Он сорвал с нее трусики и на минуту замер, разглядывая ее обнаженное тело. Николь же с удивлением отметила, что все происходившее нисколько не смущало ее.
Тут палец Сэма скользнул по влажным складкам ее промежности, и Николь застонала. Ей было этого мало, но Сэм поспешил навстречу ее желаниям, и его палец тут же оказался в ее горячем лоне и стал ритмично двигаться. Он входил и выходил до тех пор, пока из ее груди не вырвался крик.
Тогда Сэм усилил давление. Другой рукой он стал ласкать ее клитор.
— Так пойдет? — спросил он.
— Да, да, да… — Она снова застонала; вся нижняя часть ее тела была словно в огне, но ей хотелось большего. — Сэм, сильнее, пожалуйста!
Ее бедра трепетали.
— Вот так?
— О боже! Да, да!.. Еще! Да, Сэм, да!
Ее лоно судорожно сжалось вокруг его пальца и запульсировало. По телу Николь разлилась волна наслаждения, и это был самый восхитительный оргазм в ее жизни.
Николь в изнеможении рухнула на постель. Через некоторое время, услышав шелест обертки презерватива, она возблагодарила судьбу за то, что Сэм хорошо подготовился к свиданию.
Минуту спустя его возбужденная плоть прижалась ко входу в ее горячее, влажное лоно. Николь с трудом открыла глаза и встретила взгляд Сэма в то мгновение, когда он сильным толчком вошел в нее — и замер, давая ей время прийти в себя. В эту минуту Николь до конца ощутила их близость и почувствовала, что в ней вновь нарастает волна возбуждения. Пораженная этим обстоятельством, Николь невольно вскрикнула; она раньше никогда не переживала больше одного оргазма во время занятий сексом и не думала, что такое возможно. Однако Сэм давал ей новый опыт, превосходящий все то, что она испытывала прежде.
Упершись ладонями в матрас, он начал ритмичные движения, не отрывая жгучего взора от ее лица. Причем смотрел на нее так, будто пытался проникнуть взглядом в ее душу, и от этого их близость наполнялась душевным теплом.
— Обхвати меня ногами, — сказал он.
Она тут же подчинилась, и Сэм стал двигаться еще энергичнее; Николь же принялась приподнимать бедра ему навстречу; при этом, судорожно обнимая его, она то и дело громко стонала.
— Черт, как хорошо… — пробормотал Сэм. — Ты такая горячая, влажная, упругая.
После этих его слов их движения стали синхронными, и это еще больше распалило Николь. Она впилась в его плечи ногтями. Он застонал от удовольствия, и темп его движений еще более возрос.
В следующее мгновение Николь увидела яркие звездочки перед глазами, и на нее накатила волна оргазма. И в тот же миг Сэм прохрипел:
— Все, кончаю.
— О, Сэм!.. — закричала она в ответ.
Услышав свое имя из уст Николь, он испустил струю семени. А Николь снова застонала, отчетливо сознавая, что у нее никогда еще не было такого изумительного взрывного секса. Но сможет ли она теперь существовать без него? На этот вопрос она не могла бы ответить. Впрочем, более пугающей была мысль о том, что и Сэм, вероятно, не сможет теперь существовать без такого удовольствия.
Тайлер нервно расхаживал по небольшой комнате, которую снял в отеле «Серендипити», довольно старом здании, выстроенном в колониальном стиле и приспособленном владельцами под гостиницу типа «постель и завтрак». Обои с цветочным узором в теплых тонах, вероятно, должны были успокаивать постояльцев, однако на Тайлера они не производили должного эффекта. Впрочем, Мейси была права, когда говорила, что ему здесь будет комфортно.
И вообще она была во многом права, — например, в том, что Николь не желала возвращаться к нему. Мейси говорила ему об этом, но он не хотел верить ей. Впрочем, смущало совсем другое… Вместо того чтобы размышлять о поступках Николь, он, как ни странно, постоянно думал о Мейси.
Эта черноволосая девушка обладала особым обаянием. И дело было вовсе не в том, что она немного походила на Николь. Мейси Донован была от природы сильной женщиной — никого и ничего не боялась, всегда говорила то, что думала, и поступала так, как хотела. Тайлер восхищался ею; более того, его тянуло к ней, но он не мог позволить себе такую роскошь, как поступки по своему усмотрению. Кроме дружбы, ему нечего было ей предложить. Хотя даже ложась спать, он думал о Мейси, а не о Николь, это совершенно ничего не значило и не могло повлиять на его поведение.
Сначала Тайлер не замечал, что увлекся этой девушкой с экзотической внешностью. Он был слишком уверен в том, что они с Николь составляли единое целое. Однако в его душе уже проснулся интерес к Мейси, и вскоре она заставила его иначе оценить слова Николь о том, что в их отношениях никогда не было огня. А вот Мейси… Остроумная и дерзкая, она сумела зажечь в его душе искру.
И в результате его чувства вышли из-под контроля. Но как же это произошло?..
Тайлер провел ладонью по волосам. Было ясно: его жизнь дала трещину. А ведь еще совсем недавно он думал, что все идет великолепно. Семейная инвестиционная компания, которой владели его отец и отец Николь, процветала. В будущем она должна была перейти к нему, Тайлеру. К тому же он был помолвлен с девушкой, которую, как ему казалось, всем сердцем любил. Но, как выяснилось, все это было иллюзией.
Сначала Николь заявила, что приняла за любовь чувство комфорта и привычку. «В наших отношениях нет огня», — заявила она. Но Тайлер тогда убедил себя в том, что его невеста просто сильно нервничает перед свадьбой и что это пройдет. Он думал, что ему удастся привести ее в чувство.
