Босс молча смотрит на меня. По глазам вижу – не верит! С самым невинным видом продолжаю смотреть ему в лицо. Не знаю, убедил его мой взгляд или просто рукой махнул? Неважно. Главное, что разрешил.
Выхожу из кабинета. Славик равнодушно скользит по мне взглядом и снова утыкается в сканворд.
Во всей фирме, кроме охраны, – ни души. Быстро одеваюсь и бегу к выходу. Стук моих каблуков разносится по длинному коридору гулким эхом. Кивок охраннику – и я на улице. Снегопад, слава богу, закончился. Петрович смахивает метлой невесомые снежинки. На крыше, на капоте, на крышке багажника моей «малышки» сантиметра три снега. Терпеть не могу, когда ездят на машинах как на сугробах с мотором. Сметаю снег и сажусь в кабину. Пока двигатель греется, звоню на мобильник Светке из отдела доставки.
– Светочка! Извини, не успела к тебе заскочить. У меня тут проблемы появились. Я у шефа отпросилась. Посидишь за меня после обеда? Петруши не будет, так что делать ничего не надо. Чисто формально поприсутствуешь. Ладно? Спасибо, дорогая! С меня магарыч!
Супермен встречает, как я и ожидала, в халате на голое тело. И конечно, с фотоаппаратом. Он скачет вокруг меня с «Никоном», забегает то справа, то слева, то приседает, то снова вскакивает. И раз за разом нажимает на спуск, так что затвор щелкает непрерывно, будто пулемет. Я уже привыкла к этому и, подыгрывая ему, позирую. Но Семен резко прекращает съемку.
– Все! – говорит он, убирая фотоаппарат.
Прочитав в моем взгляде немой вопрос, отвечает, будто приговор оглашает:
– Не быть тебе фотомоделью!
Хмурю брови. Повышаю голос:
– Это почему же?
– Потому что в тебе, как и в большинстве смертных, живет страх перед объективом. Как только начинаешь позировать, с лица исчезает все, что делает его живым и неповторимым. Оно превращается в маску. Если сегодня мне и удалось сделать хороший снимок, то до того, как ты начала кокетничать.
Я собралась обидеться, но Семен это почувствовал. Кладет фотоаппарат на столик. На его губах появляется та самая улыбка изголодавшегося самца, которая сводит меня с ума. Глаза его блестят. Обида тает, как снежинка на ладони.
Мы целуемся, и все исчезает: муж с его проблемами, капризность Семена – все! На всей планете есть только Супермен, я и наша страсть.
Вспотевшая и счастливая, лежу на спине, глаза закрыты, слушаю рядом с собой все еще шумное дыхание Семена и улыбаюсь. Перебираю волоски на его груди. Мне хорошо.
Но идиллия длится недолго. Семен ворочается, кряхтит, словно старый дед, и садится. Открываю глаза. Передо мной – могучая спина любовника с рельефными мышцами под гладкой кожей.
– Надо что-то с диваном делать, – вдруг говорит Семен. – Сегодня соседку снизу встретил, когда мусор выносил. «Молодой человек! Сделайте что-нибудь со своей кроватью. Ведь ужас какой скрип!»
И тут же:
– Показать тебе мои новые работы?
– Конечно!
Голые, мы идем в его кабинет. Ноутбук включен. Семен щелкает мышкой, и мы начинаем смотреть его свежие снимки. Набережная Невы. Петропавловская крепость. Петровский мост. Банковский. Старичок в каком-то садике сидит на скамейке и кормит голубей. Заснеженная морда клодтовского коня на Аничковом мосту. И так далее.
– Ну как?
– Отлично! – говорю я. – Только кому такие фотографии нужны?
– Что? Разве плохо?
– Да нет. Хорошо. Но все, что ты сегодня наснимал, уже снято до тебя. Миллион сто тысяч раз. Ты еще дождись лета и сними шпиль Петропавловки. В створе разведенного пролета Дворцового моста.
Супермен выпускает из руки мышку. Роняет голову на грудь и обреченно вздыхает.
– Ты права! – шепчет он. – Я – бездарь.
– Не говори глупости!
Легонько шлепаю его ладонью по губам:
– Все образуется. Ты еще не нашел свой стиль.
– Надеюсь! – вздыхает Семен. – Как у тебя со временем?
Отвечаю вопросом на вопрос:
– Пора уступить место русской радистке?
– Ага! – самодовольно смеется мой Супермен. – Испугалась?
– Конечно.
– Радистка сейчас отстреливается от гестаповцев. Поэтому у меня в ближайших планах кое-что другое.
– И что же, если не секрет?
– Сегодня иду на кастинг.
– Что-что? – От удивления сажусь голой задницей на стол.
– В одном модельном агентстве объявили кастинг. Хочу поучаствовать. Попытка – не пытка.
За грудиной оживает холодная гадюка ревности. Изо всех сил стараюсь не показать любимому, что его задумка мне не по душе. Спрашиваю, как мне кажется, равнодушно:
– Все эти кастинги заканчиваются предложением сняться в порнофильме.
И понимаю, что допустила непоправимую ошибку. Супермена перспектива стать порнозвездой не пугает, а скорее радует:
– А что? По-моему, это интересно! Почему бы не попробовать! Раз с фотографией облом полный?
Звонит телефон. Беру мобильник, смотрю на экран, поворачиваюсь к Супермену и прикладываю палец к губам: «Молчи!» Семен понимающе кивает и отправляется в ванную. Воркую в трубку:
– Слушаю тебя, милый.
Голос у Василия недовольный:
– Ты где? Звоню на работу, мне отвечают, что тебя нет.
– Босс отправил по делам в Пушкин. В пробке стою на КАДе. Похоже, впереди авария. А ты что хотел?
– Хотел узнать, во сколько дома будешь.
– Боюсь, не скоро. Пока в Пушкин, потом обратно. Раньше семи-восьми не успеть. А ты где?
– В автосалоне. Леня машину покупает.
– Обмывать будете?
– Конечно! Так что я малость задержусь.
– Поняла. Передай Ленчику мои поздравления.
По пути в ванную сталкиваюсь с идущим в кухню Суперменом. Целуемся.
– Кофе? – спрашивает он.
– Обязательно!
Стою под душем с закрытыми глазами. Теплые струйки катятся по щекам. Сейчас я счастлива. Супермену я нравлюсь. Может быть, он даже любит меня. Но для того, чтобы удержать его около себя, этого мало. Что же делать?
Мы пьем крепкий, обжигающий кофе. Семен молчит. Задумался о чем-то. Вдруг ставит чашку и так резко отодвигает ее от себя, что напиток выплескивается на стол.
– Ты в самом деле думаешь, что этот кастинг – замаскированная порносъемка?
Так вот в чем дело! А я-то, дура, возомнила, что он о нашем будущем мечтает!
– Ты сомневаешься?
– Здесь, – показал Супермен на свой лоб, – даже мысли такой не возникло.
Ну а как это могло прийти в твою голову? Чтобы туда что-то пришло, надо мозги иметь!
– Сто процентов! – В моем голосе звучит твердая, непререкаемая уверенность. – Ну, может быть, девяносто.
Семен погружается в глубокую задумчивость. Теперь важно не упустить момент!
– Сходи, конечно. Тебя наверняка возьмут. Потом меня пристроишь. Будем трахаться перед камерой, да еще за деньги! Там наверняка платить будут побольше, чем я сейчас получаю. С фирмы уйду. Надоело уже быть девочкой на побегушках. Надоело, когда каждая старая ведьма в конторе считает тебя подстилкой босса.
