Машина тронулась с места, и мимо полетели широколистые пальмы. Дорога неслась вдаль между ярких фонарей, висящая в темноте, словно сказочная тропа. Голова у Ани шла кругом: быть может, от свежего воздуха или же от дорожной тряски. А вероятно, из-за первых впечатлений и еще больше – от ожидания чего-то нового, неведомого. Сердце колотилось как сумасшедшее, щеки горели – все начиналось здесь. И Аня не знала, хочет ли удержать этот миг накануне перемен или же торопит время, мечтая о грядущем. Дядя поглядывал на нее, кивал и почему-то продолжал улыбаться. Хотя Аня думала, что мысли его где-то далеко: быть может, он вспоминал свой первый день в Израиле. Или же окунулся в свою молодость: время, когда не устаешь удивляться и все еще впереди. Будущее кажется бесконечным, а каждая новая минута – далекой…
Глава 2
На улицеЭмиля Золя
По пути к Тель-Авиву Аня заснула. Она не видела, как город окружил автомобиль молодыми домами, как начал ветвиться узкими улочками. Впереди выстраивались зеленые бульвары, светились витрины магазинчиков, столица окунулась в вечер. Мелькали перекрестки, строения липли друг к другу, выстраиваясь по краям дороги рядами зубов. Светлые квадратные домики, очень похожие друг на друга. Попав в сеть переулков, машина снизила скорость, и вот уже спящую Аню встречала улица Эмиля Золя. Дядя остановил автомобиль возле жемчужного дома с небольшим палисадником, огибающим подъезды. Тонкая дорожка и череда машин, прижавшихся к тротуару по обе стороны проезда. Зеленые деревья, трущиеся кронами о балконы, они будто заглядывали в окна домов, чесали их ветвями. Чья-то тихая и спокойная жизнь притаилась в этом узком, как ручеек, дворике. А совсем рядом суетился ночной народ, обхаживая главные проспекты города. Но тут вечер хранил тишину и покой, чтобы к утру переулок вновь проснулся бодрым и суетливым. Здесь-то и жила тетушка вместе со своим большим семейством…
В жемчужном доме на тихой улице Эмиля Золя Аню приняли очень тепло. Тетя Маша была все той же, только немного меньше, будто смотришь на нее издалека. И лишь когда она сжала Аню в объятьях, стало понятно – хватку тетя не потеряла. Зато обе двоюродные Анины сестры вымахали такими огромными, что в них трудно было узнать забавных рыжих девчонок четырехлетней давности – кубышку Лилю и хрупкую Миру. В шутку Аня всегда называла Лилю Апельсинкой, а Миру – Морковкой. В детстве все они были очень дружны и каждый праздник проводили вместе, в семейном кругу. Теперь от Апельсинки Лили осталась лишь долька – так она вытянулась и похудела. Ей было уже семнадцать, и Аня заметила, что взгляд сестры стал каким-то тяжеловатым, в отличие от полегчавшей фигуры. Зато Морковка Мира, которая была Аниной ровесницей, округлилась. И вместо тугой косы вокруг ее широкого лица теперь вились короткие кудри. Девчонки долго визжали, обнимались, разглядывали друг друга, будто знакомясь заново. Несколько лет разлуки в этом возрасте кажутся веками. Но вот сестра улыбается, и столетия тают.
– Ну ты и дылда вымахала! – смеялась Мира.
– А сама-то? – щипала ее за бока Аня.
– Кто-то у нас очень много ест, – подкалывала младшую сестру Лиля.
– А кто-то влюбился, и ей кусок в горло не лезет, – хихикала Мира.
– Лилька, ты влюбилась? – приставала Аня. – В кого? Покажи фотку…
Но Лиля почему-то зашипела, как змея, и очень грозно посмотрела на Миру, которая выдала ее тайну. Мира попятилась и налетела спиной на брата. Только тут Аня увидела Мишку, он стоял у стеночки очень тихо и был таким тощим, что, казалось, вот-вот растворится в воздухе.
– Мишка! – завопила Аня.
Но тот почему-то отвернулся и, чуть не запутавшись в ногах, утопал в свою комнату. Дверь за узкой Мишкиной спиной закрылась.
– Что это он? – удивилась Аня.
– Стесняется, – шепнула Лиля.
– Переходный возраст у него, – прыснула Мира. – Скоро тринадцать стукнет.
– Молчи уж! – Лиля наконец добралась до сестры и отвесила ей тяжелый щелбан. – На себя посмотри.
Тете пришлось разнимать сцепившихся дочерей. Воспользовавшись заминкой, Аня постучала в комнату брата, а потом приоткрыла дверь. Мишка сидел спиной к ней, практически впиваясь длинным носом в монитор. Здесь есть компьютер! Аня возликовала, и от сердца окончательно отлегло.
– Можно зайти? – спросила она.
Мишка, не поворачиваясь, кивнул.
– Ты меня плохо помнишь?
– Нормально, – сухо ответил Мишка.
Его макушка была черной, как ночь за окном, и кудрявой, как море. Острые плечи ходили ходуном, братишка усердно стучал пальцами по клавиатуре.
– А Интернет у тебя работает? – осторожно наступала Аня.
– Не пашет! – огрызнулся Мишка. – Сегодня весь день комп виснет.
– Что случилось? – заволновалась Аня. – Дай посмотрю.
И тут Мишка впервые обернулся и глянул на нее из-под черничных бровей. В этом взгляде не было и тени дружелюбия. Он не просил о помощи, скорее оборонялся.
– Мне друг поможет, – сказал он. – Он утром придет.
– Так я бы сейчас могла, наверное, – запиналась Аня.
– А сейчас я буду спать.
Мишка молниеносно выключил компьютер, так что Аня даже не успела глянуть на монитор, и отъехал на своем кресле в другой угол комнаты, чуть не сбив сестру с ног.
– Я тебе не нравлюсь? – В этих мальчишках не разберешься! – Мы же раньше дружили…
– Спокойной ночи, – не к месту ответил Мишка.
И Ане пришлось поскорее убраться из комнаты брата. За время перелета она и сама так устала, что даже аппетит заснул. Хотелось поскорее примять ухом подушку и, подтащив одеяло до самого подбородка, немного помечтать, пока глаза сами собой не слипнутся. Аню устроили в комнате девочек, на диване возле окна.
– Мишка на меня за что-то дуется, – пожаловалась Аня сестрам.
– Ничего, отойдет, – Мира расстилала свою кровать.
– Думаю, он обижается, что ты так долго к нам не приезжала, – сказала Лиля.
– Шутишь! – отмахнулась Аня. – Наверное, он просто расстроен, что компьютер сломался. Говорит, завтра его какой-то друг починит, это правда?
Аня затаила дыхание, она старалась не показать, насколько для нее важно выйти в Интернет как можно скорее. Конечно, она поведает сестрам всю свою сетевую эпопею и познакомит с загадочным парнем под ником Цимес. Вот только сейчас рассказывать эту длинную историю не было сил. Да и кто знает, вдруг сестры обидятся, поняв, что именно привело Аню в их дом.
– Да, Мишка дружит с одним нашим русским соседом. Он здорово шарит в компьютерах. Завтра наладит Интернет.
– Вот и отлично! – обрадовалась Аня и, спохватившись, добавила: – Тогда Мишка, наверное, подобреет…
Сестры попытались накинуться на Аню с расспросами о Москве. О том, какая там сейчас погода и какие теперь смотрят программы по телевизору, а еще – как поживает пес Кубик, что жил в Анином дворе. Переодеваясь ко сну, она сбивчиво рассказывала о замерзших лужах, пушистых сугробах, об узорах на окнах и о том, как пар шел из ее рта, когда она последний раз выдыхала московский воздух. А потом, забираясь в кровать, пыталась вспомнить хорошие сериалы или ток-шоу, но ничего не получалось, наверное, голова уже плохо соображала. Зато пес Кубик вынырнул из памяти совсем как настоящий, казалось, что сейчас он так и понесется по комнате, забираясь на кровати и стуча по ним упругим хвостом. Лиля и Мира смеялись, когда Аня, изображая соседскую собаку, вцеплялась зубами в подушку. Но в комнату заглянула тетя Маша в длинной ночной рубахе, и всем пришлось немедленно угомониться.
