Выстроенный на самом краю одной из террас, домик в стиле «А-фрейм» почти на три тысячи футов возвышался над дном долины. С веранды и из выходящих на восток окон, высотой от пола до потолка, открывались грандиозные виды. Основной этаж, если не считать небольшой кухоньки, спальни размером со шкаф и спрятанной в углу крошечной ванной, занимала одна просторная комната. На верхнем этаже располагались ванная большего размера и две комнаты. Интерьер оставлял желать лучшего, но Роксанна не сомневалась, что неустанный труд и толстая чековая книжка очень скоро всё преобразят так, как она пожелает.
В настоящее время за исключением девственно-скромной односпальной кровати, лампы с батарейным питанием, дубового журнального столика, переносного CD-плейера, и нового двухдверного холодильника-морозильника миндального цвета, настроенного, чтобы работать на пропане, в комнате ничего не было. Первоначальное оборудование кухни состояло из помятой раковины из нержавейки, плиты с духовкой на пропане и пары металлических шкафчиков. Роксанна сморщила носик. Очевидно, покойный разводчик конопли не слишком много готовил.
Конечно, напомнила она себе, нельзя считать доказанным, что бывший владелец участка Дирк Астон действительно выращивал коноплю. Всё это не более чем домыслы коренных жителей Долины. Как ещё, задавали они вопрос, нигде не работая и безо всяких легальных источников дохода, можно получать достаточно денег, чтобы жить там, наверху, совершенно одному? А внедорожник новейшей модели, на котором он ездил? Где он взял деньги, чтобы купить его? А зачем ему те две теплицы и чёрный пластиковый трубопровод, проложенный по всему участку? А вспомните эти многочисленные рулоны проволочной сетки и бесконечные мешки навоза? И не говорите, что он не выращивал травку! Когда Роксанна возражала, что если бы род его занятий был столь очевиден, то Дирка давно бы арестовали и конфисковали его имущество, мудрецы принимали глубокомысленный вид. По их мнению, Дирк был слишком мелкой сошкой, чтобы за ним охотились CAMP[1] и окружная прокуратура. Вокруг много таких же парней, как Дирк. В конторе шерифа о них знают, но не воспринимают всерьез, поскольку есть преступления посеръёзней, чем выращивание небольшого количества конопли, а дела поважнее, чем доставлять неприятности таким парням, как Дирк.
Роксанна не сомневалась, что в Долине правильно понимали ситуацию, но это её не пугало. Она влюбилась в это место. Оно было уединённым, однако город располагался всего шестью милями ниже по извилистой гравийной дороге, на преодоление которой требовалось почти двадцать минут – и это в хорошую погоду. От ближайшего и единственного соседа, Ника Риоса, живущего в доме Грейнджеров, участок Роксанны отделяли несколько густо заросших лесом миль, и после скученного, кишащего людьми Нью-Йорка было приятно сознавать, что можешь гулять голышом за пределами собственного дома или петь йодлем[2] при луне, и никто тебя не увидит и не услышит. Ничего такого Роксанна делать не собиралась. Но могла бы. Если бы захотела.
Усмехнувшись про себя, Роксанна вошла в хижину. Вынула бутылку воды из нового холодильника и, открутив крышку, неторопливо вышла через другую дверь. Здесь тоже была маленькая веранда, на этот раз – крытая, и с неё открывался чудесный вид на небольшой пологий луг, за которым виднелся лесистый склон холма. Как и во многих других домах в сельской местности, задняя дверь хижины служила одновременно и парадным, и черным входом. Раньше Роксанне казался странным обычай подъезжать к дому сзади, пока она не приняла во внимание тот факт, что спереди открываются виды, и никто в здравом уме не пожертвует пейзажем ради палисадника или подъездной дорожки. Широко обсуждаемые теплицы располагались к югу от хижины, и, потягивая воду из бутылки, Роксанна уже начала двигаться в том направлении, когда её ушей достиг звук приближающегося автомобиля.
Она никого не ждала, и, озадаченная, повернула обратно, в направлении широкой гравийной площадки, где был припаркован её собственный стильный джип с откидным верхом. Секундой позже красный полноприводной грузовик грузоподъёмностью в одну тонну, с рёвом преодолел последний подъём и остановился в облаке пыли.
Когда Роксанна узнала грузовик и очень высокого, крупного мужчину, вылезавшего из него, её позвоночник будто одеревенел, а пальцы сжались вокруг бутылки. Джеб Дилэни. Безусловно, это был последний человек, которого она хотела бы видеть.
Словно настоящий хозяин этой земли, Джеб неторопливо направился к тому месту, где стояла Роксанна. Когда-то она предполагала, что окружающая его аура властности проистекает из его работы – детективом в ведомстве шерифа. От него исходило ощущение сдерживаемой мощи, как от большого, вышедшего на охоту тигра на тонком поводке, и, в конце концов, даже она пришла к заключению, что он вёл себя так неумышленно, просто он… Джеб.
Джеб Дилэни нравился очень многим. Пожилые леди обожали его до умопомрачения, молодые – падали в обморок от его улыбок; мужчины восхищались им, а мальчики хотели вырасти и стать такими, как он. Практически все считали Джеба славным малым. Но только не Роксанна. Он досаждал ей, и так было всегда. Ей хватало пяти минут в его присутствии, чтобы у нее появлялось желание стукнуть его чем-то тяжелым. И это чувство было далеко не новым – Роксанна испытывала его с семнадцати лет, с тех пор как он арестовал её за хранение сигарет с марихуаной. Она была смущена и унижена, как только может быть девочка-подросток, и этого она ему так и не простила. Строгое первое предупреждение и конфискация наркотиков были адресованы не ей, о нет, это было сделано в назидание остальным. Вероятно, потому, раздражённо подумала Роксанна, что она дружила с братом Джеба Минго, и Джеб не хотел, чтобы того развращали. Это происшествие было наихудшим в её юные годы – вся Долина знала историю о том, как Джеб на школьной автостоянке надел на неё наручники, а затем запихнул на заднее сиденье своего патрульного автомобиля. К счастью, он не забрал её в тюрьму, как выпучив глаза, думали все её друзья, включая Минго. Джеб отвёз её домой и всю дорогу бранился так, что это до сих пор приводило её в замешательство. Без лишних слов он передал её родителям, и до конца учебного года она терзалась и сносила их разочарованные взгляды – ей это было крайне ненавистно. И ещё ей было ненавистно понимание того, что она специально выставляла наркотики напоказ практически под носом Джеба, просто-таки провоцируя его. Роксанна нахмурилась. Ну, он и отреагировал соответственным образом. И полностью испортил ей тот учебный год. Тут её лицо просветлело – благодаря этому событию она приобрела некоторый авторитет среди своих друзей.
