Нет! Мариана резко отвернулась от садика, который завораживал ее, и решительно прошла в холл:
– Маггинс!
– Иду, – миссис Маггинс неслышно появилась в холле. Ее голубые глаза сияли, рыжие кудряшки блестели на солнце, словно охваченные пламенем. – Как хорошо, что к нам снова заглянул Эндрю. Мне показалось, что он прекрасно выглядит. – Она вздохнула. – Боюсь, после своей женитьбы он не так скучает без нас… Что ж, зато теперь я могу полностью сосредоточить свое внимание на тебе.
– Ты уже закончила укладывать вещи?
– Конечно, дорогая! – в голосе миссис Маггинс девушка угадала легкий оттенок негодования. – А сейчас ступай, прими душ и приготовься ко сну, пока я займусь ужином.
– Я не голодна.
– Немного поесть необходимо. – Миссис Маггинс повернулась и направилась в сторону кухни. – Я сейчас отнесу поднос наверх и попрошу мистера Маггинса упаковать ящики с запасными деталями. Мы надолго уезжаем?
– Понятия не имею.
– Наверное, это не так важно. Хорошо, что ты решилась поехать: я всегда говорила, что ты слишком много работаешь. Надо иногда и отдохнуть.
– С чего ты взяла, что я еду отдыхать? – проворчала Мариана, поднимаясь по лестнице. – И перестань суетиться: ты прекрасно знаешь, что я в состоянии сама позаботиться о себе.
– Ты у нас умница, – невозмутимо ответила миссис Маггинс. – У тебя ровно пятнадцать минут.
В комнате у дверей стояли четыре кожаные сумки, а на постели лежал махровый халат. Мариана вздохнула. Она знала, насколько строго миссис Маггинс придерживается расписания и насколько бесполезно спорить с нею. Но жаловаться было не на кого: она сама сделала ее такой…
Мариана по привычке направилась к ванной комнате, но на полпути вдруг остановилась. Что она делает? Разве можно позволять миссис Маггинс распоряжаться ею до такой степени?! Черт возьми, ей не хочется сейчас принимать душ! Пёред отъездом надо еще сделать столько вещей…
Мариана решительно прошла к своему письменному столу, села на стул и выдвинула средний ящик. Надо оставить сотрудникам подробные инструкции, как следует организовать без нее работу лаборатории.
Неожиданно взгляд ее упал на фотографию Луи Бено. Она невольно снова начала вглядываться в это жесткое, решительное лицо, и привычное напряжение сковало тело. Незачем обманывать себя и придумывать оправдания, будто она хочет составить инструкцию. Просто ей захотелось еще раз посмотреть на фотографию, вот почему она подошла к столу.
Наверное, не следовало просить Гуннера приложить фотографию к досье Луи Бено. С того момента, как она оказалась в папке с бумагами, Мариану как магнитом тянуло к столу. Впрочем, в этом нет ничего удивительного, с досадой подумала она. Судя по отчету, чары Луи действовали на женщин так, словно он обладал гипнотической силой. Прозрачные серые глаза смотрели прямо на нее; мужественное и в то же время красивое, как у Адониса, лицо дышало умом. Фотограф снял Луи так, что она могла отчетливо разглядеть только черты его лица, но Мариане не раз попадались его фотографии в разделах светской хроники, и она знала, что он высокий, стройный и двигается со спортивной легкостью. Настоящий мужчина! И все же за скептическим выражением его лица Мариана угадывала печаль и горечь…
Не отдавая себе отчета в том, что делает, она провела пальцем по его красиво очерченным губам. И в который раз пережила нечто похожее на удар током. Кончики пальцев начали гореть. Боже, она уже не в состоянии держать под контролем свое собственное воображение! И с каждой минутой это становится все невыносимее… Куда она катится?!
– Это какое-то безумие, – прошептала Мариана. – Хватит! С этим пора покончить, Луи!
Мужчина на фотографии внимательно посмотрел ей в глаза, и Мариане показалось, что он едва заметно улыбнулся – теплой ласковой улыбкой. Чистое помешательство! Наваждение! Мариана отдернула руку от фотографии и задвинула ящик. Она правильно сделала, что запустила в действие механизм, который положит конец умопомрачению. И чем скорее – тем лучше.
Поднявшись, Мариана двинулась в ванную, прихватив по дороге приготовленный махровый халат. Мысль о завтрашней встрече с Луи Бено приводила ее в трепет, но отступать было невозможно. Ничего, при встрече с ним она непременно соберется! Ведь она продумала все до мелочей, а уж в собственной способности мыслить логически Мариана никогда не сомневалась. Она взвесила все его слабые и сильные стороны, учла все его пристрастия и антипатии. Нет, своего она добьется, во что бы то ни стало! Ей удастся не только войти в клетку со львом, но и заставить его прыгнуть в горящий обруч.
И тогда наваждение рассеется…
*
Луи открыл глаза, чувствуя, что его не покидает страшное ощущение потери.
– Что такое? – сонно пробормотала Барбара и теснее прижалась к нему.
– Ничего особенного. Обычный сон.
– Такой же, как и вчера?
– Да, что-то вроде того… – Если бы только вчера! Этот сон преследовал его каждую ночь вот уже почти месяц.
– Тебе снятся кошмары?
– Не совсем, – уклончиво отозвался Луи. Разве можно было описать Барбаре тот туман, который окутывал его во сне, и нежную фигуру женщины, чье присутствие угадывалось за этим туманом? Разве можно было объяснить, как напрягалась и начинала ныть его плоть? Но всякий раз попытки обрести ту, которая могла утолить это желание, кончались ничем.
– А я вот никогда не вижу снов, – лениво зевнула Барбара и потянулась.
– Мы все видим сны. Только ты не запоминаешь их. Вот и вся разница.
– Может быть, – она уже потеряла всякий интерес к предмету разговора. – Но раз уж ты проснулся…
Луи вздохнул: Барбаре, конечно, опять показалось, что он хочет именно ее. Он действительно всякий раз просыпался, испытывая возбуждение, но это не имело ничего общего с тем простым и грубым сексуальным влечением, которое он чувствовал к ней. В его ночных желаниях таилось нечто большее, правда, он сам не мог понять – что. Какое поле деятельности для последователей Фрейда!
«Ну ладно, хватит об этом!» – нетерпеливо оборвал сам себя Луи. Ведь он приехал в Дарсебо, потому что слишком много работал в последнее время, и ему просто необходимо было дать себе передышку. Пройдет усталость – исчезнут и мучающие его по ночам сны…
Барбара пробежала пальцами по его телу, с большим искусством демонстрируя страсть. Но Луи всегда угадывал за каждым ее движением внутренний холод и корысть. На миг его охватила горечь, но он тут же подавил ее. Ведь если бы Барбара не была такой, он бы вряд ли пригласил ее в Дарсебо…
Луи всегда был реалистом и давно уже смирился с неизбежным, много лет назад приняв это как должное.
