— Я так и знала, что это ее рук дело. Хочешь, я позову его прогуляться и поговорю с ним?
— Не стоит, Уорт с ним уже поговорил.
— И попросил уйти?
— По-моему, нет. Похоже, они просто беседовали. Причем, заметь, даже не пожав друг другу руки.
— Если бы Уорт пожал ему руку, я перестала бы уважать его.
Элли с благодарностью взглянула на сестру.
— Наверно, Дженни все-таки права: Зейн с братом могли бы возобновить старую дружбу. Если, конечно, Уорту нужен такой друг.
— Если, — выразительно повторила Грили.
— Меня он больше не любит. Наша любовь умерла пять лет назад. Вернее, не умерла, а смешана с грязью. И ничего не осталось. — Элли приложила руку к сердцу. — Ничего. Смотри-ка, Дженни собирается бросать букет и будет непременно целиться в нас. Ловить придется тебе, потому что я не собираюсь этого делать.
Под одобрительные возгласы и аплодисменты приглашенных букет невесты, описав в воздухе дугу, полетел по направлению к девушкам. Элли быстро отступила вправо, а Грили в то же время сделала шаг влево.
— Папа, посмотри, невеста бросила мне цветы! Неожиданно для всех Ханна оказалась между девушками и подняла с пола букет. Расстроенное лицо старшей сестры лишь утвердило Элли в правильности ее предположения.
— Я здесь ни при чем, — выпалила Грили и быстро отошла в сторону, до того, как Элли успела ее о чем-либо спросить.
— Они мои, — услышала Элли позади себя решительный детский голосок.
Она обернулась. Зейн стоял, наклонившись к дочери, всего в нескольких дюймах от нее. Девочка прижимала букет к груди.
— Не отдам, это мое.
Тогда он попытался отобрать цветы.
— Нет, Ханна, они для большой девочки.
— Я тоже большая, — упрямо твердила малышка.
— Этот букет — для взрослой леди, — поправился он. — Отдай букет обратно невесте, а мы с тобой пойдем в цветочный магазин и купим другой.
— Но ведь я поймала его.
— Пойми, милая, эти цветы не для тебя. Губы девочки обиженно задрожали.
— Нет, для меня.
Элли снисходительно улыбнулась. На щеках у Зейна выступили яркие пятна. Он вырвал у дочери букет и неуклюже вытер слезы, покатившиеся у нее из глаз.
— Мы обязательно купим точно такие же цветы. — В его голосе слышалось отчаяние.
Элли мягко взяла букет из его рук и наклонилась к малышке:
— Вот возьми. Ты же поймала их, значит, цветы теперь твои.
Но девочка убрала руки за спину и сделала шаг назад.
— Папа не разрешает.
У Элли не было ни малейшего желания привлекать к себе внимание присутствующих, но с букетом надо было что-то делать.
— Твой папа — мужчина, а мужчины ничего не смыслят в свадьбах. Букет достается тому, кто поймает его. Это правило, и папа не имеет права нарушать его, — насмешливо произнесла она.
Но дочка Зейна, упрямо смотревшая в пол, лишь покачала головой.
— Папа сказал, что этот букет только для леди.
— Ну, хорошо, вот я и есть леди. Как по-твоему, могу я взять букет себе?
Малышка немного поколебалась, а затем печально кивнула.
— Отлично. Раз цветы теперь мои, я могу их подарить кому захочу. А я хочу сделать подарок тебе.
Девочка протянула руки и тревожно посмотрела на отца. Тот молчал.
Она робко взяла букет и зарылась лицом в цветы.
— Как хорошо пахнут! У меня еще никогда не было таких красивых цветов.
— Что нужно сказать, Ханна? — подсказал Зейн.
— Спасибо.
Острая боль негодования захлестнула Элли. Когда-то они с ним мечтали, что первой родится именно девочка и ее назовут Ханной в честь бабушки Зейна.
Эта малышка могла бы быть ее дочерью. Он украл это имя и назвал им дочь другой женщины.
— Элли, ну ты готова? — раздался нетерпеливый голос Дэйви.
Ханна дотронулась до руки Элли.
— Ты его мама?
Но мальчик с гордостью показал на Дженни:
— Вот моя мама. А Элли — моя тетя.
— А чья же ты мама?
— У меня нет детей, — резко ответила Элли.
— Почему? — не унималась девочка. — Они играют с ангелами?
— Пойдем, Ханна, — сурово произнес Зейн, — нам пора.
— Но папа, может быть, ее дети знают мою маму? Не говоря ни слова, Зейн подхватил дочку на руки и, ни с кем не попрощавшись, быстро пошел к выходу. Рука брата крепко сжала плечо Элли.
— С тобой все в порядке?
— Почему сегодня все спрашивают меня об этом?
— Просто Дэйви сказал, что ты какая-то необычная.
— Он всегда так думает, когда видит меня в платье, ответила Элли, пытаясь обратить все в шутку.
Меньше всего ей хотелось, чтобы родные сочувственно смотрели на нее и обращались как с больной.
— Ему не терпится, чтобы я поскорее надела джинсы и отправилась на ранчо покататься на лошадях. Кстати, где же он?
— Прощается с Дженни и Томасом. Последние наставления, объятия и поцелуи, ну ты понимаешь.
Вдруг громкие голоса привлекли их внимание. Дочь Зейна, держа в одной руке букет, другой вцепилась в колонну, отчаянно болтая ногами.
— Пусти меня, папа, пусти. , Осторожно поставив девочку на пол, Зейн вытер платком лоб. А малышка подбежала к Элли и протянула к ней ручки так, что той невольно пришлось наклониться. Ханна нежно поцеловала ее в щеку и робко улыбнулась.
— Пока, ты мне очень понравилась. Потом она вернулась к отцу.
— Я только хотела попрощаться с Элли.
Провести оставшуюся жизнь без Элли! Сколько еще он должен расплачиваться за совершенную ошибку? Разве он уже недостаточно наказан?
У Зейна было пять долгих и мучительных лет, чтобы получить ответ на этот вопрос. На какое-то время ему даже казалось, что он свыкся с мыслью, будто Элли потеряна для него навсегда. Но, увидев ее на свадьбе сестры, Зейн понял, как глубоко заблуждался. Встреча с Элли всколыхнула прежние чувства с новой силой, разбудила страсть и желание.
Уже в который раз он брался за телефонную трубку и снова опускал ее. Если бы он выпил, это придало бы ему отваги. Но он больше не брал в рот спиртного. Зейну, как никому, было известно, что выпивка делает человека тупым и безрассудным, а вовсе не смелым.
На свадьбе Дженни Элли явно избегала его. Впрочем, другого Зейн и не ожидал. Девушка, когда-то так любившая его, теперь выражала откровенное презрение.
Он устало откинулся на спинку стула, чувствуя себя измученным и опустошенным; невидящим взглядом посмотрел в окно. Вечерами, когда Ханна уже спала, ему было особенно невыносимо. Мысли об Элли не давали покоя, а тело отчаянно желало близости с ней.
Лошади на пастбище привлекли его внимание. Наверно, кобылка где-то в середине. Она не доверяет людям и пытается всегда быть окруженной другими лошадьми. А Элли могла бы помочь ей преодолеть этот барьер и научить доверять человеку. Если он оставит все как есть, то, по всей видимости, потеряет лошадь. Он снова решительно взялся за телефон, но опять что-то остановило его. А вдруг Элли откажется? Как же ему лучше поступить? К черту нерешительность! Лошади нужна помощь, и только Элли в состоянии оказать ее. Будь что будет!
