И Элизабет успокоилась. Даже забыла об этом разговоре. А вот сейчас вспомнила и вздохнула: да, она ничего не имела бы против того, чтобы Джек ее поцеловал. Только это уже нереально. Америка — большая страна, в ней легко встретить человека, но так же легко и потерять его…
Постепенно она стала забывать эту встречу, вполне довольная своей жизнью и учебой. Но однажды, после воскресной службы в церкви, она вышла на улицу и увидела… Джека, который поджидал ее на ближайшей лавочке. Сердце Элизабет дрогнуло, она даже остановилась на мгновение, решив, что ее просто ослепило солнце после полумрака церкви. Но через минуту она поняла, что это действительно красавец-моряк, который протягивает ей роскошную розу на длинном стебле и счастливо улыбается.
— Как вы меня нашли? — изумленно спросила Элизабет. — Я же не сказала, в каком колледже учусь!
— Зато это было крупными буквами написано на табличке вашего автобуса, — засмеялся Джек. — А уж по таким приметам даже сухопутный сопляк может найти все, что угодно, а я все-таки моряк, хотя сейчас уже не плаваю. Вы рады меня видеть?
— Рада, — призналась Элизабет. — И мне приятно, что вы меня не забыли.
— Да как я мог вас забыть? — искренне изумился Джек. — Такая встреча бывает раз в жизни, упускать эту возможность было бы просто глупо. Знаете что, пойдемте перекусим где-нибудь, а потом вы мне покажете город, свой колледж и все, что пожелаете.
Этот день промелькнул, как одно мгновение, потому что Джеку нужно было уехать еще засветло: занятия в академии начинались с раннего утра. Но теперь он уже не стал полагаться на счастливую случайность, записал и адрес Элизабет, и номер телефона, по которому ей можно звонить.
Уже прощаясь, он сказал:
— Я больше не буду сваливаться вам, как снег на голову, о каждой моей увольнительной буду сообщать — письмом или звонком. Вы не против?
— Нет, — улыбнулась Элизабет, — мне нравится этот план. И я буду придумывать всякие интересные маршруты для наших прогулок, хорошо?
— Просто отлично! — воскликнул Джек, поцеловал ее в щеку и помчался к автобусу.
А она долго смотрела ему вслед, продолжая улыбаться, а потом подумала, что по-настоящему он ее еще не поцеловал. У них все еще впереди. Впереди…
Она не ошиблась: те два года, что она провела в колледже, Джек не пропустил ни одного свидания, даже пару раз исхитрился сбежать в самоволку, что, впрочем, сошло ему с рук. В промежутках между встречами они переписывались: похоже, это стало основным занятием Джека. Хотя Элизабет подозревала, что свои длинные письма он пишет на лекциях в академии, иначе было просто непонятно, откуда он брал на все это время. Тем более что сами встречи становились все чаще, вместо писем были уже долгие телефонные разговоры и, наконец, Джек, кажется, принял то решение, о котором он полушутя сказал еще при первой встрече.
Погода была чудесной и они отправились купаться на озеро, для чего Джек взял напрокат машину, а Элизабет заполнила корзинку для пикника всякими вкусными закусками и напитками. Искупавшись, они лежали на берегу под горячими лучами солнца. Тут-то и произошло то, о чем время от времени грезила Элизабет, но одновременно и боялась.
Когда Джек склонился над ней, Элизабет закрыла глаза, молясь про себя, чтобы на этот раз не возникло этого ощущения неприятного прикосновения чужих, влажных губ, чужого дыхания и тому подобного, памятного ей еще со школьных вечеринок. Но к ее губам прикоснулись сухие, теплые и твердые губы, превратившие этот первый поцелуй в настоящее чудо, которое длилось и длилось. Когда Элизабет наконец решилась открыть глаза, то увидела лицо Джека с нежной и ласковой улыбкой, и из ее глаз невольно покатились слезы.
— Что с тобой, дорогая? — взволнованно спросил Джек. — Тебе неприятно? Я сделал тебе больно?
— Наоборот, — сквозь слезы улыбнулась Элизабет, — это было так чудесно, как будто происходило во сне. А я так боялась…
— Не может быть, чтобы ты целовалась в первый раз, — слегка нахмурился Джек. — Пойми, меня совершенно не волнуют твои поклонники. Бывшие, надеюсь.
— Ты не понял. Я целовалась только на вечеринках, точнее, меня пытались поцеловать. Но у меня все это вызывало… раздражение и отторжение.
Джек сел и с искренним изумлением уставился на нее.
— Ты хочешь сказать, что у тебя еще ни с кем не было настоящего романа?
— Мне только двадцать один год, — пожала плечами Элизабет. — И твой поцелуй — это самое прекрасное, что я до сих пор ощущала в жизни.
— Господи помилуй, — всплеснул руками Джек, — это совершенно невероятно!
— Что именно?
— Оставаться девственницей в Америке в таком возрасте.
— Тебя это огорчает? — нахмурилась Элизабет, — Мне казалось, что это должно было тебя обрадовать…
— Я и обрадовался, — прошептал Джек, снова опускаясь рядом с Элизабет и нежно обнимая ее. — Я чертовски обрадовался, и веду себя, как последний идиот, потому что никогда ничего подобного не встречал. Прости меня, Бесси. Я — осел. И этот осел собирался признаться тебе в любви.
— Так что тебе мешает это сделать? — снова улыбнулась Элизабет. — Признавайся.
— Ты выйдешь за меня замуж? — выпалил Джек.
— Ты же хотел объясниться в любви, — рассмеялась Элизабет.
— А я и объясняюсь. Таких девушек, как ты, больше просто нет. Я влюбился в тебя с первого взгляда и уже не мог думать о ком-нибудь еще. А теперь я тебя не просто люблю, я боготворю тебя.
— Я тоже люблю тебя, — шепнула Элизабет.
— Мы можем пожениться, когда я закончу академию, — уже деловым тоном сказал Джек. — Это будет через полтора года. Ты меня дождешься?
— Глупыш, — рассмеялась Элизабет, — если я ждала тебя столько лет, даже не зная тебя, то уж полтора-то года вытерплю.
— Боюсь, вытерплю ли я, — пробормотал Джек. — Но в крайнем случае, можно взять специальное разрешение.
— На что?
— На женитьбу. Только я все равно должен буду жить в Вашингтоне, при академии. А ты…
— А я через год закончу колледж и вернусь в свой городок. Буду учить детей английскому языку и литературе в той школе, где сама училась. Только встречаться мы, наверное, сможем реже…
В этот момент Джек закрыл ей рот поцелуем и она снова поплыла в восхитительно сладком тумане любви и нежности. День промелькнул так быстро, что Джек едва не опоздал на свой автобус.
— В следующий раз мы обручимся, хорошо? — спросил он, уже стоя на подножке автобуса. — А на каникулы съездим к твоим родителям, я ведь должен и у них согласия спросить, правда?
— Они будут польщены, — искренне ответила Элизабет.
