Ознакомительная версия.
Разыскать Марту и детей по официальным каналам оказалось непросто. Кто-то словно заметал их следы: никаких сведений, никаких зацепок.
Тогда он стал искать по-другому. Каждый вечер в комнатушке, которую снимал в шумной коммуналке, клал перед собой лист с магическим знаком. Пространство ускользало, знак затягивал, голова кружилась и перед глазами танцевали цветные пятна. Пятна обретали форму, к ним присоединялись звуки, словно в тумане мелькали очертания улиц, домов, деревьев. На следующий День Данила выходил из дома и будто плыл по течению, которое несло его в нужном направлении. Он разыскал всех, но объявляться считал преждевременным…
В конце концов опасность угрожала прежде всего ему. Лист с божественным знаком хранился в надежном месте. Будут искать у всех — и не найдут. Тогда он станет главной мишенью. А детям предстоят испытания. И выбор. Но здесь он им не помощник. В свое время он сделал все для того, чтобы они сумели противостоять любому злу, от кого бы оно ни исходило, даже если и от собственного отца… Кроме физики и химии, он научил детей многому такому, чего не найдешь в учебниках. Каждый из них может постоять за себя. Каждому из них он дал частичку своего дара, но сделал так, чтобы они смогли почувствовать свою силу лишь при определенных обстоятельствах, в критической ситуации. Дар — это ведь тяжелая ноша. И дети к ней еще не готовы…
За все эти годы он ни разу не сталкивался с Андреем, хотя иногда натыкался на его еще совсем горячий след, который отдавал привкусом крови и денег. Они были связаны незримо: Алтаем, Мартой, детьми. Связь эта тяготила его, но разорвать ее было не так-то просто…
Пожар в детском доме выглядел как объявление войны. Цель ее была Даниле известна — он или кусок бумаги с начертанным знаком. А вот о средствах оставалось только догадываться, пока Андрей в один прекрасный день не расправился с Мартой, Ольгой и Галиной. Маша, умница, успела уехать за границу и вряд ли вернется теперь. Значит, он остался один с детьми. Да, они теперь взрослые люди, но что это меняет…
Ошибкой было пытаться убедить себя в том, что Андрея не существует. Нужно было не упускать его из виду. Но что сделано, то сделано.
Теперь остается только парализовать его. А значит — понять где его слабое место. Данила часами просиживал над знаком и каждый раз знак указывал на Алтай. В прошлое? Или там осталась какая-то заноза? Он обращался к знаку снова и снова и вновь мелькали перед его глазами знакомые горы, реки, поля, одинокий дом, обнесенный высоким забором.
И Данила решил ехать, чтобы разобраться во всем на месте. Если действительно отыщется дом, являвшийся ему столько раз, значит разгадка где-то рядом. Что ж — ему не привыкать. Дорога не однажды приводила его туда, куда нужно…
Начало мая выдалось необыкновенно жарким.
Вот уже неделю солнце несло в небе вахту в полном одиночестве: ни единого облачка. Недоверчивые горожане, продолжающие таскать на себе плащи и куртки, распаренные толпились на остановке. Полина стояла в сторонке, сжимая потными руками сумочку, и чувствовала себя преступницей. Только что, в маленькой аптеке за углом ей продали две упаковки димидрола, который она безуспешно пыталась купить с самого утра. Везде требовали рецепт и смотрели подозрительно, а тут, в какой-то богом забытой маленькой аптечке, пристроившейся рядом с продуктовым магазином, взяли и продали. Теперь оставалось только найти укромное местечко, где ей никто не помешает.
Полина медленно брела вдоль высоковольтной линии по Северному проспекту, щурясь на запад, где разливался Муринский ручей. Место было хоть и открытое, но безлюдное. Она выбрала уголок на берегу, пристроившись к стволу березы, уставилась в темную воду, вздохнула. Грудь наполнилась весенним воздухом, настоянном на первой нежной зелени, и сердце сжалось от тысячи безумных обещаний, которые безответственно раздает ранняя весна всем без разбору, сердце предательски кувыркнулось, и Полина погрязла в нерешительности, бесцельно щелкая замочком сумки… Но как только память вернула ее во вчерашний день, где остались безответная любовь и поруганные мечты, щеки обожгло словно пощечиной, на глаза навернулись слезы, и она решительно вытащила из сумочки снотворное.
Полина принялась выдавливать мелкие таблетки из упаковки, две уронила, расстелила рядом носовой платок, высыпала туда горсть.
Восемнадцать. Наверно этого должно хватить.
Она проглотила первую таблетку и сморщилась.
Как же она не догадалась купить воды. Трудно представить, что можно осилить все это, не запивая. Вторая таблетка стоила ей огромных усилий. Организм отчаянно сопротивлялся, горло горело от горечи.
О третьей таблетке без воды не могло быть и речи.
Поблизости не было ни ларька, ни магазина, возвращаться к остановке не хотелось. Она сегодня исколесила полгорода, и ноги гудели от усталости.
Неожиданно Полина усмехнулась: вот же вода, прямо под ногами, в ручье. И автоматически подумала: «Такой водой, наверно, можно отравиться и без всяких таблеток…» Она зачерпнула рукой воды и тут же выплеснула. Да, она собралась умереть, но что делать с брезгливостью? Относиться к себе как к покойнику уже сейчас она не могла. Смерть представлялась отдаленной, прекрасной и чистой.
Полина закрыла глаза: как она устала от собственной беспомощности! Даже проглотить горсть таблеток — для нее проблема. Это невозможно, это пора прекратить… Она пересыпала таблетки в ладонь, растеряв часть, сунула в рот и, наклонившись к ручью, судорожными движениями стала подносить воду ко рту…
С последним глотком Полина замерла. Она никогда раньше даже не прикасалась к снотворному, а потому фантазия подсказывала ей, что от такой дозы забытье должно наступить сразу же. Однако она ничего, кроме жжения в горле, не чувствовала.
«Наверно, нужно подождать немного…» — решила Полина и стала глядеть вдаль на воду. Из зарослей травы с громким криком выплыла утка, за ней другая и третья. Новорожденные листья тихо шелестели над ее головой и почему-то вспомнилось: она стоит на поляне, а напротив — маленький круглый кореец. Он делает сложный прыжок и жестом приглашает ее повторить движение… Полина разводит руки, а Данила, стоящий рядом с ней, говорит:
«Давай, у тебя получится!»
Полина тряхнула головой. Что же это? Вроде бы она еще не уснула, а сны ей снятся… Поляна ужасно знакомая, неподалеку от детского дома была точно такая же. Но никакого корейца там не было. И уж тем более не было никаких этих странных уроков. Но почему-то голос Данилы слышался так явственно…
Ресницы отяжелели. Полина закрыла глаза.
Ознакомительная версия.
