Ознакомительная версия.
Он прижал ладони к стеклу, словно хотел выдавить его из рамы. Лена хмуро наблюдала за ним. Она видела его таким впервые. Внезапная метаморфоза изумила невесту. Выходит, она не знала, за кого выходит замуж. «Если хочешь лучше узнать жениха, как следует напои его перед свадьбой», – говорила ей в детстве бабушка. Лена весело смеялась, пропуская мимо ушей уроки мудрой старушки. Она считала, что бабушкины советы ей не пригодятся – давно устарели. В современном мире люди живут по другим законам и правилам, ведь Олега не нужно накачивать алкоголем. Он трезв, как младенец. И сейчас он показывает истинное лицо. «Надо любить человека всяким. Я должна все в нем любить – и дурное, и доброе», – думала Лена, судорожно сжимая кисти рук. Она будто хотела сломать что-нибудь в себе, чтобы прекратить муку, ведь тогда физическая боль перевесит душевную. Мир перестанет шататься. Жизнь побежит своим чередом. Олег сядет завтракать. Улыбнется, обнимет, поцелует. Скажет, что пошутил, хотел испытать на прочность и устроил проверку на склочность. Не могла же она, в конце концов, полюбить последнего негодяя, нет, разумеется. Редкий, незаурядный, удивительный мужчина, таких, как он, немного. Олег выделяется из толпы серых посредственностей. А сейчас говорит не он, им руководит раздражение. Злость. Отчаяние. Он устал жить в коммуналке, после свадьбы надеялся на перемены к лучшему. Лена упрямо отбрасывала мысль о том, что Олег искренне рассчитывал на богатых родителей невесты.
– Вот что, милая, я пошутил. Я не женюсь на тебе. У тебя же ничего нет. Квартира, машина, дача – не твое. Тебе не принадлежит. Ты – нищая! А диплом с «пятерками» засунь себе в задницу, – прошипел Олег, мотая головой в разные стороны. Он словно избавлялся от какой-то навязчивой идеи. «С ним что-то произошло, что-то страшное, не укладывающееся в рамки обычной жизни, надо с ним поласковее, ведь только любовью можно залечить раны близкого человека. Сейчас я скажу ему что-нибудь утешительное, второстепенное, нейтральное, он успокоится, и у нас все наладится. Олег сам расскажет мне, что с ним произошло».
– Олег, не огорчайся, все пройдет, все плохое проходит, а у нас все с тобой будет хорошо, вот увидишь, – сказала Лена, даже не заметив, что тон ее голоса слегка изменился. Она уже говорила с Олегом не как невеста, а как жена. Олег еще больше разозлился, он оторвался от окна, повернулся к ней, нашел взглядом глаза Лены и впился в них, будто хотел вытащить из нее тайну, известную лишь ей одной.
– У нас с тобой ничего не будет, – прошипел Олег, – ни плохого, ни хорошего. Забудь обо мне. Это была шутка. Понимаешь?
– Понимаю, – кивнула Лена, – понимаю. Но ты меня не бросай, Олег, я же люблю тебя.
И дальше произошло то, что произошло. Она подошла к нему и прижалась, ощущая внутри себя яркое и губительное солнце, а он отшвырнул ее, отцепил и отбросил к стене. Когда она рванулась к нему, ударил. Затем стукнул входной дверью. Ушел, сгибаясь от ярости. И сразу наступила пустота. Лене казалось, что ржавый гвоздь, случайно оставшийся в стене после ремонта, вбит в ее сердце. Он торчит оттуда, и все его видят. Теперь будет заметен издалека. Она с трудом поднялась. В сенях нашла слесарный ящичек, порылась в инструментах, долго перебирала отвертки и сверла. Глаза у нее были сухими, веки воспаленными, но она не плакала. Если бы заплакала, из глаз потекла бы кровь. Это она точно знала. Наконец в железной груде она наткнулась на пассатижи. Сжимая инструмент в руках, вернулась в комнату. «Бог меня спас. Небольшое отклонение от траектории, и моя голова наткнулась бы на этот гвоздь. Он мог проткнуть мой затылок до основания», – подумала Лена и вытащила пассатижами кривого уродца из гнезда. Подержала в руке, присмотрелась к стене. Непонятно, откуда он взялся, наверное, его вбили, чтобы придержать временное крепление при установке мебели. А выдернуть забыли. Он остался торчать немым знаком, напоминая обитателям дома, что на свете существует не только жизнь, но и смерть. И они неразлучны друг с другом. Это кровные родственники.
Есть на свете странные люди. Лудоманы. Это игроки, завсегдатаи игорных домов. Они безразличны ко многому на свете. Их не привлекает алкоголь и наркотики. Их мало что привлекает, весь мир утратил для них значение. Ими руководит всепоглощающая страсть. Они оставляют в казино огромные деньги, зачастую чужие, украденные, последние. Это азартные люди. Многие уверены, что эти люди – типичные сумасшедшие. Они считают, что здоровы. Олег рассказал Лене однажды, что любит посещать казино, он не скрыл от невесты своего увлечения. А она отнеслась к признанию жениха с юмором. Всего один раз она видела его сумасшествие, он выглядел как бы «слегка не в себе». Потом все прошло, Олег снова стал нормальным. Лена отбросила от себя дурные мысли. Ведь Олег совершенно не алчен, он равнодушен к деньгам. При знакомстве Истомина сделала вывод, что Олег не страдает деньгоманией. Это чрезвычайно модное заболевание начала двадцать первого века. Оно опаснее СПИДа и рака. Лена обходила стороной больных людей, страдающих тяжелой формой модной болезни. Она выбрала Олега из многих, считая, что он разительно отличается от остальных мужчин, но Истомина не знала, что Олег тяжело болен другим опасным заболеванием. Им владел азарт игрока. А выиграет он или проиграет, Олега вообще не беспокоило. Нужду в деньгах он стал испытывать перед свадьбой. Олег спустил в казино уйму денег. А когда возвращался домой поздней ночью, попал в аварию. Шел дождь, дорога была свободной, Олег поехал на красный, он не мог остановиться, когда из-за угла выбежала женщина, она спешила, очень спешила – бежала простоволосая, без зонтика. И оказалась под колесами. А чуть позже – в больнице. Но Олег не раскрыл карты, не стал посвящать Лену в тонкости лудоманской жизни. Все подробности Истоминой стали известны после происшествия на даче. И еще она узнала одну тонкую психологическую подробность – все игроки становятся агрессивными по отношению к тем, кто посмел встать на пути к азарту, они легко могут поднять руку, даже способны убить. Но это бывает лишь в крайних случаях.
Солнце у нас одно, оно одно на всех, яркое и ослепительное, на него невозможно смотреть открытым взглядом, от его обжигающих лучей можно ослепнуть, до краев захлебнувшись всепоглощающим светом. Ослепленный безжалостным светилом человек закрывает глаза и видит внутри себя два черных пятнышка. Круглые, маленькие и беспросветно-мрачные – это отблески солнца, его слепое отображение. Два солнца – они живут в душе каждого разумного существа, согревая его своим теплом в ледяную стужу и освещая надеждой в безысходной и нескончаемой ночи. Солнце навсегда остается в человеке, оно живет в нем до смертного исхода и дарит ему вечное тепло, то самое, что заставляет человека ежедневно просыпаться, помогая преодолевать земное притяжение. Человек вскакивает, подтягивается и поднимает на поверхность серых будней добрых шестьдесят килограммов живого веса. Черные солнышки прыгают внутри, будоражат организм, заставляют двигаться, дышать, делать зарядку. Взмах, еще один взмах, прыжки, подскоки. Хватит, надоело! Лена посмотрела в зеркало. И рассердилась на себя. Отражение не радовало глаз. Один прыщик на лбу, второй собирается вызреть на подбородке. Говорят, что прыщики гарантируют вечную юность. Это прелестно, но не опрятно. А все из-за неправильного питания. Как хочется стать красивой, но пока никаких перемен – все то же личико, испещренное прыщиками, печальный взор. Придется в корне менять тактику и стратегию по усовершенствованию внешних данных. Надо срочно приниматься за нетривиальные методы. Но это – чуть позже, а сейчас – уже пора завтракать. Лена довольно прытко отошла от зеркала. Пока лицо не приобретет тонкость и свежесть, к зеркалу дорога закрыта. Придется жить без отражения. Есть дивный рецепт для создания тонкого и изысканного образа. Известная телеведущая Елена Мельникова рекомендует всей стране есть по утрам сырую овсянку. Приятная женщина, симпатичная, по совместительству – верная супруга ученого с мировым медицинским именем. И как эти ведущие все успевают? И женой побыть, и по ящику вовремя показаться, и макияжиком поблистать. А все от одного идет – надо сырую овсянку по утрам кушать. И непременно каждый день. Ложками ее, ложками, всухую. Телезвезды сами мучаются и других заставляют. Зато у них прыщиков нет. Лена Истомина достала пакет овсянки, грустно повертела в руках, потрясла, в коробке раздался грохот. Лена зажмурилась от отвращения. Даже перед лошадьми стыдно. Словно от голодных конских губ овес увела. Лена насыпала горку крупы в блюдце, немного подумала, поморщилась, подлила водички из чайника. Размешала содержимое, получилась мутная кашица. Истомина плотно смежила веки и поднесла ложку с серой массой ко рту, прижав к краешку губы, долго держала ее, а в глазных яблоках мигом запрыгали два черных солнца. Затем они улетели, наверное, закатились в глубину души. На смену солнцам прискакали лошади: каурые, пегие, саврасые, вороные. Разномастные какие-то. Они остановились, сбились в небольшой табунчик и уставились в закрытые глаза Истоминой, будто стыдили ее за противоправный проступок. Лена громко всхлипнула: «Противная овсянка». Но за муки и страдания приятная во всех ракурсах телеведущая обещала огромное вознаграждение, дескать, тот, кто станет кушать сырой овес по утрам, непременно проживет до ста лет, а некоторые страждущие смогут дотянуть до ста двадцати. Все зависит от непреодолимого желания. Если особо не придираться к декларациям, то ведь обаятельная в профиль и анфас Мельникова вполне объективно рассуждает. Чтобы прожить в этой жизни в натуральном виде и натуральную величину хотя бы сто лет, прежде всего нужно искоренить из организма все желания и пороки – не пить, не курить, не объедаться, не предаваться азартным играм, не бродить по ночным клубам – это первое условие. И второе – самое необходимое и важное: нужно научиться ложиться спать в девять вечера, вставать в семь утра, есть сырой овес, не ужинать, не предаваться эмоциональным взрывам и сомнениям любого рода. Выводя сухой осадок из несложных построений телевизионной девушки, следует, что каждому и повсеместно необходимо построить этакий незримый, абстрактный, неосязаемый колпак и поселиться там, пребывая в самодельном коконе в непереносимом одиночестве. Теория Мельниковой подразумевает, что каждый человек должен создать себе некий вакуум. И в нем непременно должна присутствовать овсянка. Как ценный источник питания. Энергетический двигатель прогресса. Лена Истомина вытянулась в струну и, сделав над собой усилие, с брезгливой миной проглотила содержимое. Она содрогнулась от отвращения, затем успокоилась, приоткрыла один глаз, зачерпнула ложкой ненавистную овсянку и повторила надругательство над собой. И так будет каждое утро. Чтобы жизнь медом не казалась. Истоминой вовсе не хотелось прожить на свете сто лет. Она не думала об этом. Лена решила стать красивой. Кто-то хочет жить долго, кто-то хочет разбогатеть, кто-то влюбиться. А Лена мечтала обрести невиданную красоту. Девушка уже видела себя ослепительной красавицей. Воображение наглядно демонстрировало позитивные картинки. Неземная красота основательно влияла на окружающий мир. Она не спасала, не выручала, не выруливала, красота затмевала зрение, отнимала разум. И тот, кто соприкасался взглядом с Истоминой, мгновенно слепнул, не в силах больше нести на себе бремя самого важного органа чувств. Ему больше не требовались глаза, все, что он мог увидеть, уже состоялось. И Лена просыпалась, ощущая щекой мокрую от слез подушку. Это были слезы счастья и умиления. Сны придавали мечтам осязаемость, иногда Истоминой казалось, что заветная мечта вскоре воплотится в реальность, осталось еще немного, еще чуточку, и окружающие мужчины сплошь и рядом обзаведутся полосатыми тросточками. Мир навсегда утратит для них значение. Красота Истоминой всколыхнет тонкие душевные струны безмозглых и бесчувственных истуканов, и они создадут стихи и песни, фильмы и спектакли, напишут картины и симфонии, прославляя в веках небесную и нетленную красоту Елены. Девушка со всхлипом вздохнула и доела овсянку уже без судорог и спазм. Сварив кофе, долго стояла над сахарницей, затем резким движением отодвинула ее подальше. Кофе без сахара, никаких соблазнов и пороков. Красота требует самоотречения. Истомина побродила по квартире, взглянула на часы. Здоровый образ жизни обязывал подчиняться строгому распорядку. Лена просыпалась в семь утра. И хотя на работу нужно было являться к половине одиннадцатого, Лена настойчиво соблюдала режим, она давно жила, как заведенный механизм. Истомина лениво вытянулась, не торопясь, набрала воду в ванну и тихо скользнула в прохладную воду. Утренняя ванна освежает и бодрит, подготавливая к суетливой беготне по офису. В закрытых глазах шустрыми мячами бегали два солнышка – теплые и жизнерадостные. Нежась в ванне, Лена составила в уме список неотложных дел. Ей не требовался органайзер и записная книжка. Всю информацию она держала в памяти. Она мысленно пробежалась по веренице дел. Ничего не забыла. Везде оставила заметку на виртуальных полях. Лена слыла в определенных кругах завзятой карьеристкой, но она не была ею, стремление взобраться на должностную ступеньку Истоминой диктовала суровая необходимость. А чем еще заняться симпатичной девушке, ведущей одинокий образ жизни? Лена усмехнулась, поболтала ногами, ладонью смахнула с губ ком пышной пены. Недавно во дворе ее дома было совершено жестокое преступление. На глазах у изумленного родителя какие-то разбойники похитили двоих детей. Стукнули папашу по затылку, засунули детишек в салон потрепанной «копейки» и исчезли в неизвестном направлении. Когда мужчина очнулся, во дворе было тихо и печально. Никого, ни одного человека. И никто не бросился на помощь детям, не стал вызывать милицию, не позвонил в «Скорую». Люди страшатся беды, стараются обходить ее стороной, они боятся чужих несчастий. После преступного инцидента весь квартал попал под подозрение. По квартирам ходили сумрачные участковые и записывали желающих посетить местный участок. Желающих не нашлось. Двери загадочно молчали, будто все жители в округе вымерли, как мамонты. Один из стражей порядка навестил Елену Истомину. Она нехотя открыла дверь, поздоровалась.
Ознакомительная версия.
