Что ни говори, он твердо убежден, что Бет ведет двойную игру. Можно ли допустить, что он прав хотя бы наполовину? Но ведь Бет даже не обмолвилась о том, что хочет заполучить часть богатства, неожиданно свалившегося на ее бывшего мужа. Если она действительно в этом заинтересована, то почему не сказала, что ей уже предлагали какую-то сумму?
Нет, Гордон несет сущую чепуху. И причиной этого является всего лишь ущемленная мужская гордость. Уход жены больно ударил по его самолюбию, лишив способности трезво рассуждать. «Я должна все время помнить об этом и не дать Гордону испортить мои отношения с клиенткой», — подумала Мэкки.
В конце концов, Бет и не ждет многого от своего адвоката. Она только хочет, чтобы адвокат удержал ее от неразумных действий, вызванных депрессией, связанной с разводом. На днях она призналась, что совершила тяжелый проступок в первый месяц материнства. Гордон не простил ей этого и сурово наказал, запретив видеться с дочерью, хотя по закону Бет имеет на это полное право. А насчет прав мистера Гэллоуэя пусть беспокоятся Александер, Соня Мотт и прочие его адвокаты. У нее — Мэкки Смит — своих проблем хоть отбавляй.
— А что, если он не привезет ее? — с тревогой воскликнула Бет, глядя на подъезжающие к автостоянке машины в окно конференц-зала, смежного с кабинетом Мэкки. — Сегодня пятница, вечер, без пяти минут шесть — выходные уже наступили.
— Привезет! — с подчеркнутой убежденностью проговорила Мэкки, чтобы скрыть от клиентки закравшееся в душу сомнение. От Гордона стоит ожидать чего угодно. Он мог взять инициативу в свои руки и оспорить постановление суда или тянуть время, просто чтобы помучить несчастную Бет. Мэкки посмотрела на свои часы — без одной минуты шесть.
Ровно в шесть в дверь постучали. Вероятно, он оставил машину прямо на улице.
— Входите, — сказала она, отворив дверь, и невольно залюбовалась картиной, открывшейся ее взору, — Гордон бережно держал на руках свое сокровище.
— Придется, — печально сказал он, и тон его голоса заставил Мэкки вернуться в реальность.
Она распахнула дверь настежь, жестом приглашая пройти в конференц-зал, и, идя рядом, пристально оглядела пришедших.
На Эшли было розовое пальтишко, отороченное искусственным мехом. Из-под розовой шапочки выбивались завитки шелковистых каштановых волос. У нее были голубые глаза — точно такие же, как у отца, — смотревшие на Мэкки с высоты папиного плеча.
Бет стояла, не шевелясь, у противоположной стены зала. Гордон подошел к длинному столу и, сняв с плеча сумку с памперсами, поставил ее перед собой. Ни тот, ни другая не сказали ни слова.
— Подойди, поздоровайся с дочерью, — сказала Мэкки, поторапливая Бет, с которой она уже успела перейти на «ты». Бет осторожно подошла и протянула руки, чтобы взять девочку.
Будто желая угодить отцу, Эшли, как только Бет прикоснулась к ней, издала оглушительный рев и протянула ручки к… Мэкки. Растерявшись, та опасливо взяла плачущую девочку, словно это был кактус, сплошь усеянный колючками.
— Ну, ну, не плачь, — проговорила Мэкки, чувствуя себя неуютно под пристальным взглядом Гордона.
— Господи, да вы ее сейчас уроните! — испуганно закричал Гордон. — Вы такая же нескладная, как и ваша клиентка! — сказал он, бросив презрительный взгляд на Бет. — Ни вам, ни Бет нельзя доверять детей!
На мгновение Мэкки утратила дар речи, но вскоре взяла себя в руки.
— Мистер Гэллоуэй, оскорблениями делу не поможешь, — сказала она ему как можно спокойнее, одновременно вскидывая голову, чтобы крошечные пальчики не могли дотянуться до ее золотых сережек.
— Ладно, я постараюсь молчать, только отдайте мне ребенка!
Мэкки не послушалась и отдала девочку Бет. Эшли недовольно скривила губки, но плакать не стала. Обернувшись к Гордону, Мэкки сухо объявила:
— Мы вас больше не задерживаем, мистер Гэллоуэй. Согласно постановлению суда, акт передачи состоялся.
— Акт передачи?! — возмущенно воскликнул Гордон. — И вы называете это «актом»? — Он прямо-таки кипел от негодования. — Боже мой! Да вы с Бет — родственные души!
— Мистер Гэллоуэй! Вы проиграли и должны это признать. Бет долго и терпеливо ждала воссоединения со своей дочуркой. Мы не имеем права препятствовать этому!
— Да… долго и терпеливо… — неожиданно тихо проговорил он, опустив голову. Его поза выражала отчаяние. — Бет, все выходные я буду абсолютно свободен, так что, если понадобится, тут же приеду. Я привез ее одежки и игрушки, составил список того, что она любит и чего не любит. Я оставлю ее креслице, в котором она ездит в машине… да, и вот еще что…
Вынув две визитные карточки, он отдал одну Бет, а другую — Мэкки.
— На обороте номера моих телефонов — домашнего и мобильного. Вы должны немедленно поставить меня в известность, если случится что-то непредвиденное.
— Не волнуйтесь, ничего не случится, — уверенно ответила Мэкки, провожая его к двери.
Гордон обернулся, помахал дочери рукой и ушел.
— Ну, благодарите Бога, что все позади, — сказала Мэкки, едва Гордон ушел, но улыбка мгновенно исчезла с ее лица, как только она увидела, что Бет посадила Эшли на стол. Малышка уже успела опрокинуть графин с водой — и Мэкки увидела, что еще немного, и визитные карточки окажутся в воде. Бет, казалось, ничего не замечала. — Убери визитные карточки, пока они не размокли, — сказала Мэкки, понимая, что будет с ней, если, не дай Бог, с Эшли что-нибудь случится и Гордону об этом не сообщат.
Бет послушно выполнила ее просьбу.
— Ну, теперь садись в машину и вези свое сокровище домой. У тебя целых два дня на знакомство с подросшей дочерью, — сказала Мэкки, собирая сумки с детскими вещами. — Теперь ты в ответе за ребенка.
— Мне даже не верится, что все получилось. Я до самой последней минуты не думала, что это возможно… — растерянно сказала Бет, хотя на ее месте следовало бы громко кричать «ура» от радости, что долгожданная встреча с дочерью состоялась.
— Я же говорила тебе, что мы выиграем, так что можешь не беспокоиться, — убежденно сказала Мэкки, желая подбодрить свою клиентку.
— Ну… все не так, как ты думаешь, — проговорила Бет, слегка смутившись.
— В чем дело? — спросила Мэкки. — Ты что-то скрыла от меня? Ты имеешь в виду предложение Гордона?
Бет смутилась еще больше, не смея взглянуть Мэкки в глаза.
— Нет, не это, — сказала она и, взяв Эшли на руки, устало опустилась на стул. — Мне страшно признаться тебе…
— Что за глупости! — воскликнула Мэкки, махнув рукой. — Ты можешь полностью довериться мне. Что бы ни случилось, верь, мы с тобой все преодолеем! — Несмотря на бодрый тон, Мэкки была озабочена таким заявлением Бет.
