В том маленьком городке, которым был Полинг, разница в доходах не имела столь уж большого значения, и Барбара от души повеселилась на всех вечеринках с танцами, молодежных посиделках и пикниках. Она была чуточку слишком красива, чтобы располагать к себе девочек, и чуточку слишком умна, чтобы нравиться мальчикам. Тем не менее у нее была лучшая подруга, с которой она делилась секретами, и к выпускному классу – возлюбленный, который пригласил ее в июне на бал, а затем на протяжении всего лета каждую субботу пытался лишить ее невинности.
Она носила юбки-солнце – по моде тех лет; юбки то и дело взвивались вверх и опускались вниз. Она надевала носочки, обязательно подвертывая резинку, отчего на ногах оставался след и не проходил часами. Она, как все девчонки, носила мелочь в туфлях, вязаные свитера и белые пикейные блузки с кружевными воротничками. Она хотела казаться разбитной и бедовой, но боялась шпаны, то есть парней, которые постоянно совершенствовали двигатели своих автомашин и ходили с жирными патлами. Она знала, что Пегги Сью Дискби в предпоследнем классе подзалетела. Ее «поездка к тете в Чикаго» на самом деле, как узнала Барбара из сплетен в читальном зале, была лишь поводом для аборта где-то на юге Нью-Джерси, где они были разрешены.
Ее не интересовали ни модные песни, ни рекорды в гольфе, ни слушания в сенате, ни спутники, ни холодная война. Ее интересовало, кто с кем гуляет и кто кого бросил, действительно ли «французский поцелуй» сводит парней с ума и можно ли пользоваться тампексами, если ты еще девушка.
Поскольку Барбара закончила среднюю школу с высокими отметками, а к тому же ее дядя с материнской стороны пожертвовал библиотеке Уэлсли коллекцию редких иллюстрированных рукописей семнадцатого века по флоре Европы, а также потому, что именно в колледже вернее всего встретишь будущего мужа, – Барбару отправили в колледж Уэлсли.
Как говорится, в пятидесятые годы мальчики получали степень доктора философии, а девочки – мужей.
Барбара поступила в Уэлсли осенью 1954 года, имея в своем гардеробе кашмирские свитера, шотландские юбки в складку и несколько пар бермудов. Она вязала носки для своих кавалеров, играла нескончаемые партии в бридж и засиживалась с подружками до поздней ночи, обсуждая вопрос, как много можно позволить парню после обручения и сколько детей должно быть в идеальной семье.
Барбара верила в любовь с первого взгляда и не сомневалась, что распознает своего будущего мужа в ту минуту, как увидит его. Единственное, что от нее требовалось, – это быть приветливой, покладистой и следить за прической.
С Диком Розером она познакомилась в октябре 1955 года. Их свела ее подруга по общежитию Тоби Гриффит. Тоби объяснила, что Дик – товарищ ее жениха и очень скромный мальчик. Он изучает судостроение, очень симпатичный и родом с Дальнего Запада. Посвящая Барбару во все эти подробности, Тоби начищала ювелирной пастой и старой зубной щеткой свое кольцо с бриллиантом в два с половиной карата, полученное в день помолвки. Это был ритуал, который Тоби свято чтила: каждое утро и каждый вечер она драила свой кругло ограненный камень до тех пор, пока он не начинал излучать ослепительное сияние. Барбара мечтала о таком же. Она хотела бы попросить у Тоби разрешения примерить колечко, но не решалась. Многие девушки избегали давать свои обручальные кольца кому-либо. Это было все равно что предать или играть с дьяволом: слишком рискованно.
– Он пошел на судостроение, чтобы избежать призыва в армию и не оказаться в Корее, – сказала Тоби. – Он на втором месте на курсе, и у него хорошее будущее.
Хотя это и не была любовь с первого взгляда, но Дик Розер сразу понравился Барбаре. На нем были серые фланелевые брюки и твидовый спортивный пиджак, оксфордская рубашка с пуговками по углам воротничка и репсовый галстук в красную и черную полоску. Свои белые форменные туфли, как, впрочем, и другие студенты, он никогда не чистил, что с лихвой возмещала аккуратная стрижка.
– Куда бы ты хотела пойти? – спросил он. Он поверить не мог, что ему так повезло. Ему говорили, что Барбара хорошенькая, но она была просто куколка.
– Пошли в нашу забегаловку. Все ребята там болтаются, – сказала Барбара.
Была еще гостиница «Уэлсли», но там было дорого, а вводить молодого человека в расход в первый же вечер – некрасиво.
Дик распахнул дверцу своего серого «олдсмобиля» и помог Барбаре сесть. Она расправила вокруг себя свои нижние юбки, издававшие приятный крахмальный хруст. Барбаре этот звук казался сексуальным и в то же время вполне невинным. Он как бы деликатно напоминал юноше, что раз на ней нижнее белье, значит, под ним ничего нет. Она была рада, что вымыла в тот день голову. Волосы были уложены на пробор с правой стороны и удерживались овальной серебристой заколкой.
Она подумала, что они прекрасная пара – Барбара и Дик.
Поглощая кока-колу и гамбургеры, они рассказывали друг другу о себе. Дик был родом из пригорода Аспена, штат Колорадо и думал о будущем.
– Ко мне уже делали заходы из судостроительных компаний «Маклафлин стал» и «Эйпикс шипбилдинг».
– И куда ты пойдешь?
Барбара была потрясена. Все знали, что вербовщики компаний в колледже делали предложения за год до выпуска только лучшим ученикам.
– Это зависит от оклада и страхового полиса. Окончательно своих предложений они пока не сделали. – Он заказал еще кока-колы. – А ты в чем специализируешься?
– В литературе. Я люблю Сэлинджера и просто ненавижу Керуока. На прошлой неделе я прочла «На дороге».
– А у меня нет времени на чтение, но, по-моему, «Фрэнни и Зуи» просто ужасная вещь, – сказал Дик.
Он боялся, что Барбара затеет длинную дискуссию о литературе. Он терпеть не мог интеллектуалок, хотя эта была чересчур хорошенькой, чтобы быть заумной, и решил переменить тему разговора, попросив рассказать о себе.
Она поведала Дику, что окончила государственную среднюю школу, что, по ее мнению, Элвис Пресли отвратителен и что она надеется, что принцесса Маргарет получит благословение королевы на брак с полковником авиации Таунсэндом.
– Это будет так романтично, правда?
– Да, – ответил Дик. – Но не представляю, как королева пойдет против многовековой традиции.
– Я думаю, настоящая любовь всегда побеждает, а ты что скажешь? – спросила Барбара.
– Настоящая любовь несет с собой большую боль, – ответил Дик, отсчитывая чаевые.
Барбара вздрогнула.
– Я не могу в это поверить, – сказала она. – И не поверю никогда.
– Ну, с тобой-то этого не случится.
– Что именно? – спросила Барбара, не давая ему уйти от волнующей ее темы. – Настоящая любовь или боль?