— Би, — опустилась перед ним на колени, осторожно пальцем убирая волосы с его лба. Не спит — дыхание выдает. — Устал? Совсем тебя вымотали? — губы коснулись горячей щеки.
Он сжал мои пальцы, поднес их к губам.
— Что с тобой? — я опять его поцеловала, но в этот раз задержала губы на коже. Горячая… Дотронулась до лба. Горячий. Руки — холодные. — Слушай, да у тебя температура!
— Только не говори никому, — хрипло ответил он.
— Что-нибудь болит? — нахмурилась я.
— Горло. Мне кажется, я простыл. Сходи к Тому, у него есть необходимое лекарство. Он знает. Скажи, что у меня горло болит. Он даст.
— Может врача?
— Том. У него все есть для таких случаев.
Я никуда не пошла, просто набрала номер Тома. И через две минуты он разгневанной гадюкой шипел на брата, что тот безмозглый урод. Оказывается два дня назад Билл съел все мороженное, что у них было в турбасе. Ему, видите ли, было жарко. Теперь ему тоже было жарко. Но совсем по другому поводу.
— Как съездила? — спросил Том, когда необходимые микстуры были выпиты, вонючие мази намазаны, а тонкие шеи укутаны в шерстяные платки.
— Ужасно, — честно призналась я. — Устала…
— У нас тоже был черте что, а не концерт. Билл чуть не свалился с лестницы, вывихнул руку, две песни переврал… Дэвид орал полвечера… Присмотришь за ним, ладно? Я на ногах не держусь… — Том мягко прижал меня к себе и провел рукой по спине. — Утром дай ему таблетки, которые я на столе оставил, и столовую ложку микстуры. Это хорошо сбивает простуду. Мы уже пробовали. Спокойной ночи. Рад, что ты вернулась. Всего пять дней прошло, а как будто целая вечность.
— Я тоже по тебе скучала, — улыбнулась в ответ.
Но ни утром, ни к обеду, Биллу легче не стало. Он плохо спал ночью, днем старался не говорить, шумно глотал и имел самый разнесчастный вид. Я отпаивала его чаем и медом, который натырила в ресторане. Билл вяло капризничал. Том старался шутить, но плохое настроение брата передалось и ему. Он на чем свет ругал их близнецовую связь, утверждая, что вот и у него теперь всё болит, нервно расхаживал по номеру и заламывал руки, причитая, что с таким горлом Билл петь не сможет. А горло, надо сказать, было не просто красным, оно было малиновым, даже я понимала, что это очень плохо. И температура то и дело поднималась почти до тридцати девяти. Билл сидел на кровати мокрый, нахохлившийся, словно маленький воробушек.
— Ну чего ты истеришь? — прошептал парень, глядя на метания брата. — Концерт только послезавтра, вылечимся. В прошлый раз помогло и в этот поможет.
— В прошлый раз у тебя не было такой температуры! Это явно ангина! — всплеснул Том руками. Сейчас он был в шортах по размеру и майке без рукавов. Дреды небрежно перетянуты парой дредин с висков. Я видела его всяким, и в одних трусах в том числе, но сейчас он был особенно красив. Эх, томоадепты померли бы от счастья, увидев Тома настоящим и без дурацких балахонов, под которыми скрывается прекрасное тело.
— Мальчики, надо звать врача и не заниматься самолечением, — с трудом оторвалась от разглядывания его загорелых рук. — Билл, Том прав, это ангина…
— Это ларингит. Мне больно глотать, голос пропал. Ларингит. Я знаю…
Я выразительно посмотрела на Тома, всем своим видом показывая, что здесь явно нужен врач, мы бессильны. Он кивнул, вздохнул и вышел из номера.
— Ну и зачем ты его послала за врачом? — свернулся калачиком Билл, натягивая на себя одеяло.
— Откуда ты знаешь? — поправила я ему подушку.
— Мы же близнецы. А все близнецы телепаты.
— Пока что я вижу тут психопатов, а не телепатов, — фыркнула с улыбкой. Села рядом и мягко дотронулась до его губ.
Билл закрыл глаза, целиком отдавшись поцелую. Рука скользнула под юбку, прошлась по обнаженному бедру, забралась под тонкую резинку стрингов. Низ живота тут же наполнился теплотой.
— Послушай, эта песня про нас. — Я тихо начала напевать по-немецки привязавшийся мотивчик русской песни, переводя ее на ходу и радуясь незамысловатости текста:
— В городе пахнет только тобою.
Низ живота наполняет любовью.
Море улыбок и море желаний,
Времени нет и нет расстояний.
Воздух вокруг ни на что не похожий,
Нет ни машин не случайных прохожих.
Есть только ты и я.
Там где я был или там где я буду,
Я никогда о тебе не забуду.
Это любовь или мне это снится.
Солнце встает и обратно садится
В наших с тобой глазах.
— Про нас, — прошептал Билл, ловя мои губы своими. Он мягко их ласкал, кончиком языка касаясь моего языка, скользил по зубам, по губам. Нежно. Аккуратно. Билл был горьким на вкус из-за выпитой недавно таблетки — он зачем-то ее разжевал, прежде чем проглотить, потом долго отмывал язык, что мало помогло. Я гладила его по впалому животу, не опускаясь ниже на трусы. Он легко возбуждался, а сейчас придет Том с врачом и стояк нам совсем ни к чему.
— Я так по тебе соскучился, — пожаловался Билл, утыкаясь носом в мою ладонь, целуя запястье.
Меня волной накрыла бесконечная нежность. Я быстро пропустила длинные волосы сквозь пальцы и возбужденно выдохнула ему в губы, всасывая их и так же резко отпуская.
— Люблю тебя безумно.
— А я еще и хочу тебя, — ответил он с улыбкой. Многозначительно покосился вниз.
— Потом. Сейчас тебя полечим, а потом…
— Тук-тук! — раздался из коридора звонкий голос Георга. — Внимание, мы заходим. Считаю до трех. Два уже было.
Я резко одернула юбку и села так, чтобы не светить бельем. Билл подполз ко мне ближе и положил голову на колени.
— Можно? — вежливо поинтересовался Густав.
— Заходите, — хихикнула я.
— А то мало ли чем вы тут занимаетесь, — игриво сверкал глазами Георг.
Ребята пожали руку Биллу, чмокнули в щеку меня.
— Том искал Клауса. Заболел? Горло? — спросил Густав, возвращаясь к перегородке, отделяющей прихожую от спальни.
Билл расстроено кивнул.
— Надеюсь, ничего серьезного, — покачал головой Георг. — Скажи ему, что это у тебя от стресса на вчерашние вопли Йоста. А то нашел на ком зло сорвать.
— А что случилось? — я автоматически перебирала прядки, где-то в самой глубине сознания отмечая, что темно-русые волосы отросли и уже видны светлые корни.
— Звук вчера был плохой, Билл фальшивил все время, горло драл. Только к концу кое-как наладили, эхо постоянно было. А Йост наехал на Билла, словно это он виноват.
— Ну, он был где-то прав, — прошептал Билл. — Хотя при нормальном звуке, я бы не сорвал голос. До конца еле дотянул.
— О, док! Приветствую! — донеслось из коридора. — Дейв, привет! Как дела?
