— Котенок, они не старинные, а просто старые. Между этими понятиями есть огромная разница, часто выражающаяся в астрономических суммах.
Меня всегда поражали разносторонние знания Эрика, но в тот момент я его не послушалась. Некоторые бабушкины вещи были сданы на хранение, а кое-что приобрели мои коллеги по работе. Распродажа и дала мне возможность купить этот драндулет, на котором я сейчас ехала.
Я с силой вдавила педаль газа. Машина сделала рывок и остановилась. Я снова нажала на педаль, но старый «ситроен» ехать дальше не захотел. Я продолжала мучить машину, но вдруг над ухом раздался возмущенный мужской голос:
— Что вы делаете! Вы что, сумасшедшая? Сейчас же остановитесь!
Я послушно нажала на тормоз. Кто-то рванул дверцу и с силой толкнул меня в бок, стаскивая с сиденья и выволакивая из машины. Я не сопротивлялась, только подняла глаза на моего похитителя и обомлела.
— Эрик! — прошептала я, падая ему на грудь. — Наконец-то ты вернулся, Эрик!
— Какой к черту Эрик? Ты пьяная или нанюхалась дури? Что ты вытворяешь? Чем помешала тебя моя машина? Я остановился на обочине только для того, чтобы ты своей развалюхой ее таранила? Отвечай, черт тебя побери! — Мужчина в буквальном смысле отдирал меня от лацканов своей куртки, в которые я вцепилась мертвой хваткой.
— Эрик, — продолжала я стонать, пытаясь снова ухватиться за мужчину.
Мне это не удавалось, но сконцентрировать свое внимание я все-таки смогла. Передо мной возвышался блондин примерно моей масти, если отмыть мою шевелюру до ее родного цвета. Но в отличие от меня природа для него расстаралась, взяв составляющие оттенки в идеальной пропорции. Если к этим волосам прибавить почти двухметровый рост, правильные черты лица и легкий загар, то получится портрет мужчины, который в настоящий момент с силой удерживал меня на расстоянии от себя, не давая снова упасть ему на грудь и оросить ее слезами.
Это был не Эрик. В каких бы растрепанных чувствах ни находилась женщина, но отличить своего жениха от постороннего мужчины она смогла бы. Кроме того, Эрик был среднего роста с темными, слегка вьющимися волосами и почти всегда с радостной улыбкой на губах. Этот же блондин возвышался как гранитная скала, а зеленые глаза смотрели сурово, с ледяным выражением, словно призывая меня к покаянию. Только в минуту временного помешательства я могла принять его за Эрика.
Вокруг нас столпились люди и удивленно качали головами: некоторые осуждающе, некоторые презрительно улыбаясь. Их симпатии были не на моей стороне.
— Что случилось? Почему вы меня трясете как грушу? Какое вы имеете на это право? — Я еле-еле шевелила губами, но голос прозвучал отчего-то очень громко и отчетливо.
Блондин от неожиданности выпустил меня из рук, а собравшаяся вокруг нас толпа расхохоталась.
— Ты посмотри, она еще спрашивает! — услышала я чей-то возглас.
— Настойчиво таранила его машину, а теперь притворяется непонимающей, — вторил ему чей-то бас.
— Идиотка несчастная, посмотри, что ты сделала со своим динозавром! — брезгливо процедил сквозь зубы блондин и отошел от меня к своей сверкающей серебристой краской новенькой модели вездехода «порше». Потом он еще раз взглянул на меня, сел за руль и уехал.
Я растерянно смотрела ему вслед, потом перевела взгляд на свой автомобиль, который блондин обозвал динозавром, и слезы снова потекли из моих глаз.
Весь капот машины был смят, и она выглядела курносым страшилищем. Это было последней каплей, переполнившей чашу моего страдания. Я рухнула на землю и завыла.
Настроение толпы резко изменилось. Презрение ко мне сменилось жалостью.
— Не расстраивайся, с кем не бывает! Будь в следующий раз более внимательной, крошка, не путай тормоз с газом. Так и до беды недалеко. — С этими словами пожилой джентльмен подошел ко мне и предложил свою помощь.
Я отказалась. Тогда он попытался завести мою машину. Мотор послушно заработал. Моя старушка была готова ехать дальше. Пожилой джентльмен помог мне подняться и сесть за руль.
— Она чуть машину чужую не разбила. Раз пять въехала прямехонько в бампер. Если бы это был не внедорожник, то машина превратилась бы в груду металлолома, — послышалось неодобрительное замечание какого-то стойкого сторонника зеленоглазого блондина, но на него все зашикали.
— Видишь, что творится с девчонкой. Она вся дрожит. С тем хлыщом ничего не случилось, а у нее, может быть, трагедия произошла. Вот она ничего и не соображает, — встал кто-то грудью на мою защиту.
— Мисс, вы в состоянии ехать? — спросил меня пожилой джентльмен. Увидев, что я кивнула в знак согласия, он добавил: — Езжай потихонечку.
Толпа стала расходиться. Я сосредоточилась на управлении машиной и осторожно влилась в поток на дороге. Оказывается, я уже находилась на подступах к Лондону.
Куда мне теперь ехать, я не знала — квартиры у меня больше нет. Поразмыслив немного, я решила добраться до Энн, моей подруги, которая тоже работает в книжном магазине.
— Боже, что с тобой? Ты попала в аварию? — всплеснула руками удивленная Энн, открывая мне дверь.
Из квартиры неслась громкая музыка.
— Нет. Энн, можно я побуду у тебя? — робко спросила я.
— Конечно, входи. Только я не понимаю, где ты сумела так измазаться. Сегодня не было ни капли дождя. — И Энн, схватив меня за руку, поволокла в ванную, чтобы я смогла привести себя в порядок и начать давать показания.
Моя подруга была любопытной особой и жадно интересовалась жизнью поп-звезд и их любовными романами. Работая в книжном магазине, она явно теряла время попусту. Ей бы подвизаться на поприще гида в экскурсиях по местам проживания актеров и актрис. Сколько интригующих фактов могла бы Энн поведать всем желающим приобщиться к нравам небожителей.
Сегодня я представляла для нее повышенный интерес. Со мною что-то случилось, а Энн была еще не в курсе событий.
Из зеркала ванной на меня взглянуло чудище, стоящее рядом с привлекательной Энн. На фоне моей грязной физиономии ее мордашка светилась чистотой и любопытством. Энн так жаждала быть посвященной в мою тайну, что я не могла ее разочаровать и не исповедаться. Кроме того, я и сама не в силах была молчать. Со мною произошло ужасное недоразумение, и я испытывала потребность кому-нибудь о нем рассказать.
Мы обе еле сдерживали нетерпение, пока я принимала ванну. Энн даже не смогла оставить меня на какое-то время одну: постоянно входила и осведомлялась, не требуется ли мне чего-нибудь и все ли со мной в порядке.
Наконец мы устроились на кухне. Передо мною стояла чашка ароматного чая, а сгорающая от любопытства Энн замерла напротив.
