– Умничка, – похвалила ее миссис Саверо. – Главное – не сдавайся! Может быть, через пару лет Джованни предложит тебе работу.
Муж ее снисходительно рассмеялся.
– Ага, точно. В моем деле юристов всегда не хватает.
– Приятного аппетита! – Улыбаясь про себя, Конни развернулась и направилась к бару. В один прекрасный день она всем покажет, на что способна! С первыми курсовыми заданиями она здорово справилась!
Официантка задержалась у следующего столика и приняла еще один заказ. Нет, господа, я вам не безмозглая секс-бомба! Крашеные волосы и пышная грудь еще не означают, что в голове пусто! И какая девушка не любит выглядеть на все сто? Как, скажем, Мэрилин Монро!
У бара Конни встала на цыпочки и облокотилась на полированную дубовую стойку.
– Привет, Майкл. Мне нужно две порции «Кровавой Мэри», один бурбон и еще бокал любимого миссис Саверо шабли.
– Саверо, говоришь? – На Майкле Джордане красовалась нелепая шапочка Санта-Клауса. Бармен потянулся к бутылкам, и белая кисточка закачалась аккурат между хитрющими глазками. – Эх, кабы мне да чаевые с этого столика!
– И тебе достанется, приятель! Хоть я и коплю на рождественские подарки, я тебя не обижу.
– А мне ты что подаришь, Конни?
– Ох, говорили мне, что этот мальчик плохо себя ведет! Боюсь, в твоем чулке Санта-Клаус оставит только угольки!
Майкл кивнул в сторону парадного входа: на пороге возник высокий джентльмен в темно-коричневом плаще.
– Погляди, кого к нам занесло!
– Да это же Макс Саверо!
Конни сразу же узнала его. Как-то раз, когда молодой человек ужинал вместе с родителями, миссис Саверо представила его Конни. Мамочка явно гордилась своим преуспевающим сынком. Макс был до того красив, что у девушки просто зубы заныли. Ходили слухи, что он намерен выставить свою кандидатуру в сенат. Если так, Конни за него обеими руками проголосует!
Но сегодня с Максом творилось что-то неладное. Кипя от ярости, он пулей промчался через весь зал; полы плаща развевались за его плечами, словно крылья летучей мыши. А направлялся молодой Саверо прямиком к родительскому столику.
Конни подалась в том же направлении, еле удерживая на одной руке поднос с напитками. Если поторопиться, ей, может быть, повезет и молодой красавец ее заметит?
Отец Макса встал и поздоровался с сыном. Во взгляде матери, что еще мгновение назад лучился гордостью, промелькнул страх. Что происходит? Макс возмущенно доказывал что-то родителям.
А затем вытащил пистолет.
Ох, нет, боже мой, нет!
Поднос выпал из рук Конни; осколки стекла со звоном разлетелись по полу. Девушка бежала к угловому столику, к альковному столику, к такому далекому столику... казалось, что до него еще много миль.
– Нет, Макс! Не надо...
Два выстрела прозвучали почти одновременно.
Конни не сводила с Макса глаз. Молодой человек резко развернулся и ринулся к выходу. Официантка преградила ему путь.
– Что вы наделали?! Боже мой, что вы наделали!
Они стояли лицом к лицу. Конни заглянула в льдисто-голубые глаза и увидела там пустоту. Ни искры света, ни проблеска чувства. Душа этого человека была мертва.
Макс оттолкнул ее и выбежал из ресторана. Даже не глядя в сторону углового столика, Конни знала: Джованни и Софи Саверо мертвы. Погибли от руки собственного сына.
* * *
Подвижная, загорелая Конни Грант и раньше избытком веса похвастаться не могла, а теперь и вовсе исхудала. Впрочем, произошли и другие перемены. Куда исчезли платиново-белые локоны? Черные как смоль, небрежно подстриженные пряди обрамляли озорное мальчишеское личико. Умеренный макияж оттенял огромные синие глаза и подчеркивал линию губ, шаловливо изогнутых, словно девушка вот-вот рассмеется. Вместо обтягивающего свитера на Конни был модный брючный костюмчик, необыкновенно ее красивший.
– Какого черта ты здесь делаешь? – возмутился Роббинс.
– В Сан-Франциско мне славно живется, ничего не могу сказать. Меня туда заслали по условиям программы. Но тут до меня дошел слух о смерти Майкла Джордана, и я помчалась прямиком сюда. Как вы только могли арестовать Стива Клуни? – Пухлые губки скептически изогнулись. – Ну, даете! Вы, братцы, к делу подошли не с той стороны. Все у вас не так!
– Стало быть, ты вернулась, чтобы учить меня юриспруденции? – сухо осведомился Роббинс.
Он нисколько не удивился. Конни Грант – это же воплощенное упрямство! В качестве свидетельницы Конни могла всю душу вымотать. Эта особа патологически не способна ограничиться простыми «да» или «нет». Цепляется за каждое слово. Термин «уклоняться от темы» в отношении ее показаний приобрел новый смысл. Такой непредсказуемой, нахальной, своевольной свидетельницы прокурор в жизни своей еще не встречал... Но, как ни странно, сейчас он ей даже обрадовался.
– Послушай, Роббинс. Я как раз говорила мисс Нильсен, что могла бы помочь вам в этом деле. Я хорошо знала и Майкла и Стива. Вы арестовали ни в чем не повинного человека. Стив Клуни – кроткий, добрый парень, и умница, каких мало! Кроме того, он и Майкл были друзьями.
– Случается, и друзья ссорятся, – заметил Роббинс.
– Иногда, – согласилась Конни, – но дружеская перебранка редко заканчивается тем, что так подозрительно смахивает на убийство с целью устрашения. Как если бы орудовала целая банда.
Разве что преступник – «умница, каких мало», подумал Ник.
– А термин «убийство на почве ревности» тебе что-нибудь говорит?
– Ревность? – Девушка встряхнула кудрями. – Если ты имеешь в виду, что Майкл и Стив были любовниками, то ты ошибаешься, солнышко! И я скажу тебе почему.
– Не сомневаюсь, что скажешь. Пойдем-ка ко мне в кабинет и обсудим твою версию.
– Вот еще! – Конни привычно вздернула подбородок. – Насколько я понимаю, дело по убийству Майкла Джордана ведет мисс Нильсен. Это с ней мне нужно перемолвиться словечком. А не с тобой!
– Да, верно. Но сейчас мне нужно...
– Ты что, не доверяешь ей, Роббинс? – Конни повернулась к Аделине. – Что-то не ценит он вас!..
Прокурор Аделина Нильсен, очень толковый юрист, стремительно продвигающаяся по служебной лестнице, наклонила голову.
– Она права, Ник! Конни должна поговорить со мной.
– Отлично! Но сейчас мне нужно вернуть ее под защиту программы. Мои свидетели нужны мне живыми. Пока мы тут препираемся, судья Фултон обдумывает, с чего начать пересмотр дела Саверо.
– Черт! – Синие глаза Конни расширились. – Надо было мне забежать в Окружной уголовный суд и выложить этому судье все, что я о нем думаю.
Этого-то Роббинс и опасался. Меньше всего ему сейчас нужно, чтобы Констанс Грант радовала журналистов потоком сомнительных откровений. Его свидетели должны внушать безусловное доверие! И не должны подвергать себя опасности.
