Пес наконец–то перестал гипнотизировать Робин взглядом и, подбежав к хозяину, уселся у его ног, словно бы потеряв всякий интерес к своей жертве. Впрочем, Робин отлично понимала, что, попытайся она бежать, бестии не стоило бы никакого труда догнать ее. Если, конечно, такова будет воля хозяина.
Нет, Робин была не так глупа, чтобы обращаться в бегство. Стоящий перед ней мужчина был очень опасен, возможно даже опаснее своего пса, и единственно разумным в этой ситуации было не показывать, насколько она в действительности испугана.
Это оказалось нелегким делом, особенно когда мужчина, наклонившись, вытянул лопату, нехорошо блеснувшую остро заточенной кромкой, и с размаху вогнал ее в кучу земли перед ямой.
Очень неприятной была эта яма, примерно шести футов длины, трех футов ширины и неизвестно какой глубины. И ассоциации, которые она вызывала, тоже были зловещими.
Робин облизнула пересохшие губы и выдавила из себя подобие улыбки.
— Привет, — неуверенно произнесла она.
Человек не торопился отвечать. Опершись на лопату, он не спеша оглядел ее всю, от растрепавшейся прически до кончиков насквозь промокших замшевых туфель, криво ухмыльнулся каким–то своим мыслям и наконец небрежно бросил ответное «привет».
— Чем это вы там занимались? — Робин мотнула головой в сторону ямы и тут же подумала, что это, пожалуй, не самое удачное начало для разговора.
— А вы уверены, что вам действительно хочется это знать? — Его встречный вопрос был полон сарказма.
Да, это был англичанин, и, судя по его речи, получивший хорошее образование. Тем более странными выглядели его появление в этом месте, его подозрительное занятие и отталкивающий внешний вид, совершенно не вяжущийся с культурной речью.
В других обстоятельствах Робин страшно обрадовалась бы встрече с соотечественником в чужой стране и у них наверняка нашлось бы, о чем поговорить.
В других обстоятельствах.
— Не вижу причин для такой таинственности, — с напускной беззаботностью произнесла она. — Так что же это?
Ее собеседника разговор, кажется, начал забавлять.
— Попробуйте угадать, — предложил он. — Я очень удивлюсь, если вы умудритесь ошибиться.
Он продолжал откровенно разглядывать ее, и к горлу Робин подкатил противный холодный ком. Она с усилием сглотнула. В конце концов это просто смешно. Все, что ей нужно, — это узнать дорогу к дому Люка Харрингтона, а не разгадывать загадки подозрительного незнакомца. Очень подозрительного незнакомца.
Робин решила начать отступление.
— Послушайте, мне действительно очень жаль, если я побеспокоила вас…
— Вы скорее побеспокоили Гарма, чем меня, — холодно отозвался мужчина.
— Гарма?.. Ах да, вашу собаку, — с запозданием поняла Робин.
Огромный пес, до сих пор с безразличным видом сидевший у ног хозяина, вдруг вскочил и снова угрожающе зарычал на Робин.
— Вам не стоит называть его так, — со странной усмешкой заметил незнакомец. — Он этого очень не любит.
Робин моргнула.
— Мне казалось, что вы только что сами называли его Гармом.
— Все верно, — согласился он. — Но я не называл его, — тут мужчина понизил голос, — собакой.
— Но ведь…
— Мы с вами оба знаем, кто он такой, но нет никакой нужды говорить об этом вслух. Гарм очень чувствителен в этом вопросе и может сильно расстроиться. А мы ведь не хотим, чтобы он расстроился, верно?
Робин посмотрела на продолжающего рычать пса.
— А что это за… Я хотела спросить, какой он породы?
— Бладхаунд. Гончая по крови. Вы хотите спросить что–нибудь еще или мы можем завершить нашу милую беседу? Мне нужно до ночи успеть закончить эту могилу, так что, с вашего позволения…
— Так это действительно могила? — прошептала Робин, охваченная новым приступом паники.
Она вдруг почувствовала, что ужасно замерзла, словно сырой, холодный туман проник и внутрь ее тела, пробирая до самых костей. Робин никогда не была поклонницей страшных историй про мертвецов и вампиров, но окружающая ее действительность все больше напоминала готический роман.
— А кого вы… — она оборвала вопрос на полуслове, инстинктивно предчувствуя, что если он будет задан, то ответ ей не понравится.
Медленно, маленькими шажками она начала двигаться вдоль стены прочь от незнакомца и его собаки. Ей приходилось изо всех сил сдерживаться, чтобы не пуститься бежать. Ведь тогда она мгновенно превратилась бы в жертву, а ее недавний собеседник — в охотника. Нет, единственное, что ей остается, — это удалиться, не теряя достоинства.
Мужчина наблюдал за ее маневрами, не двигаясь с места.
— Вы, безусловно, правы, мистер… э–э–э… Я действительно отняла слишком много вашего времени, — пробормотала она с жалкой улыбкой, больше похожей на гримасу. — Я лучше пойду.
— Куда? — Вопрос прозвучал, как удар хлыста, и Робин вздрогнула.
— Простите?
Мужчина нахмурился.
— Мало кто сворачивает с шоссе на эту дорогу просто так. Здесь нет ничего, что могло бы заинтересовать туристов. Поэтому я спрашиваю вас: куда вы шли?
Шла… Какая угроза таилась в этом прошедшем времени!
Безусловно, сейчас был самый подходящий случай, чтобы спросить дорогу к дому Люка Харрингтона и, получив нужные указания — или не получив их, — благополучно вернуться к машине. Но Робин вдруг поняла, что ей ужасно не хочется объяснять этому подозрительному типу, куда она направляется. И зачем.
И все же необходимо было что–то ответить.
Она плотнее запахнула жакет, пытаясь защититься от пронизывающей сырости.
— Меня ждут друзья.
Да, это было правильнее всего. Намекнуть ему, что она не одна, что ее ждут, о ней беспокоятся и обязательно обратятся в полицию, если она в скором времени не вернется. Хотя в действительности Дотти вряд ли пошла бы на такие крайности, решив, что Робин просто передумала приезжать. Но этому человеку совсем не обязательно знать такие подробности.
— Должно быть, я просто сбилась с пути, — уже более уверенно продолжила она. — Мне пришлось оставить машину на шоссе из–за тумана, и, похоже, я свернула не на ту дорогу. Так что не буду вам мешать…
— Я уже сказал, что если вы кому–то и мешаете, то только Гарму.
— Но теперь он, кажется, уже успокоился? — В какой–то книге Робин читала, что любому преступнику труднее причинить вред человеку, с которым у него установилось что–то вроде связи, будь то даже простая беседа о ни к чему не обязывающих вещах. Иногда достаточно нескольких слов, чтобы преступник и жертва…
Проклятье! Она вовсе не жертва и не намерена быть ею! Она просто заблудившийся путник, который случайно наткнулся на… На что? Робин не была уверена, на что именно она наткнулась, но совершенно точно знала, что хочет немедленно убраться отсюда.
